Опасный промысел - Томпсон Дэвид - Страница 13

— Не могу сказать, что это только моя заслуга. Родители в Нью-Йорке дали ему должное воспитание.

— В этом рассаднике порока? — скорчил гримасу Джордж. — Нью-Йорк — Содом и Гоморра, вместе взятые, отвратительное змеиное гнездо, где крысы плодятся, как кролики.

— Мне нечасто доводилось видеть в Нью-Йорке крыс, — заметил Нат.

— Я имел в виду их двуногую разновидность.

— Шекспир разделяет ваше мнение о больших городах, — заметил Нат. — Он не стал бы жить ни в одном из них за все золото мира.

Джордж кивнул:

— МакНэйр мудрый человек, сэр. Тебе бы стоило прислушиваться к его дельным советам. После меня он самый умный в Скалистых горах.

— Послушайте только! Можно подумать, что он единственный побеждал на диспутах в колледже Скалистых гор! — возмутился Шекспир.

Нат уже слышал это название — какой-то траппер придумал его пару лет назад. Так назывались споры, дебаты и вообще всяческие байки, которые рассказывались длинными зимними вечерами, когда холод мешал трапперам заниматься своими делами, держа их взаперти в уютных хижинах и типи. Они не ложились спать до самого рассвета, погруженные в философские беседы, такие же возвышенные, как и дебаты в самых престижных университетах Востока.

Старина Джордж посмотрел на Уинону и вежливо снял шапку:

— Так как эта красивая дева слишком юна для старого простака МакНэйра, она, должно быть, твоя жена, Натаниэль?

— Зови меня Нат. Да, Уинона моя жена.

— Присматривай за ней получше, сынок.

— Я всегда так поступаю.

Джордж бросил быстрый взгляд по сторонам и заговорщицки понизил голос:

— Я серьезно, Нат. Здесь есть люди, которые могут попытаться отобрать ее у тебя.

— Это кто же?

— Не могу тебе сейчас сказать, — прошептал Джордж. — Может, попозже.

Нат улыбнулся Уиноне, потом серьезно посмотрел на старика:

— Хотелось бы мне посмотреть на того, кто попробует ее у меня отобрать, он бы живо схлопотал свинец в голову.

— Такой подход меня восхищает.

— Мы должны найти место для лагеря, — заметил Шекспир. — Сперва нам надо обосноваться, а потом уж глазеть по сторонам.

— Как раз рядом с моим жилищем есть подходящее местечко! — спохватился Безумный Джордж. — На берегу озера. У вас будет сколько угодно воды, к тому же неподалеку тополевая роща, где можно запастись дровами для костра.

— Почему же такое отличное место до сих пор не заняли? — спросил Нат.

— Я тебе скажу почему, — ответил Шекспир. — Потому что люди привыкли держаться подальше от Безумного Джорджа. Никто не желает быть с ним рядом, когда он пьян.

— Да ну?

— Да, тогда он становится свирепым, как медведица гризли, защищающая своих медвежат. — Шекспир взглянул на тощего приятеля. — Я хочу, чтобы ты пообещал, что не доставишь нам хлопот, если мы разобьем лагерь рядом.

Безумный Джордж расправил худые плечи:

— Даю слово, что буду вести себя хорошо!

— Надеюсь, — сказал Шекспир. — Я слышал, полгода назад ты отстрелил Фрэнку два пальца на ноге. Если попытаешься выкинуть что-нибудь подобное с моими друзьями, мне придется самому тебя пристрелить!

— Понятное дело…

Джордж нахлобучил шапку, в то время как Нат внимательно рассматривал его.

— Этот Фрэнк был твоим врагом?

— Нет, он один из моих лучших друзей.

— И все же ты отстрелил ему пальцы?

Джордж пожал плечами:

— Так он уверяет. Но я был пьян и не помню, как это сделал. Насколько мне известно, он сам нечаянно выстрелил себе в ногу, а потом имел наглость свалить все на меня.

— Если он, как ты говоришь, твой друг, зачем же ему тебя в этом обвинять?

— Да просто шутки ради.

— Тогда у твоего друга очень странное чувство юмора.

— Так и есть, — подтвердил Безумный Джордж. — Фрэнк, как и я, не отличается благоразумием.

С этими словами он запрокинул голову и разразился смехом.

Шекспир махнул рукой, дав понять, что пора продолжить путь.

— У тебя очень необычные приятели, — ухмыляясь, заметил Нат.

— Не забывай, что ты один из них.

Засмеявшись, Кинг принялся рассматривать людей, мимо которых они проезжали. Особенно его заинтересовали танцующие: рослый человек в шотландской юбке-килт извлекал из волынки бодрую мелодию, под которую дюжина людей кружились и топали ногами с энтузиазмом резвых юнцов и с грацией гусей. Потом танцоры разделились на пары и, взявшись под руки, принялись быстро кружиться.

— Ты умеешь танцевать? — поинтересовался Шекспир.

— Мне нечасто приходилось заниматься этим, но медленный танец исполнить худо-бедно могу. Аделина обычно хвалила меня, когда мы вальсировали.

— Ну, здесь вальсируют нечасто. И лучше молиться, чтобы тебя никто не выбрал партнером по вальсу.

Джордж догнал их и поехал рядом с Шекспиром:

— Слушай, я все хотел у тебя спросить, куда, к дьяволу, провалился Зик?

Лицо Шекспира помрачнело.

— Он погиб.

— Не может быть! Как?!

— Его убил индеец из племени кайова.

— Проклятие! Прекрасный был человек, соль земли! — сокрушался Джордж. — Я гордился тем, что знаком с Зиком Кингом.

Вдруг он заморгал, уставившись на Ната.

— Кинг. Кинг. Ты сказал, что твоя фамилия — Кинг?

— Зик — мой дядя.

— Ты был с ним, когда он погиб?

Нат кивнул.

— Как это случилось?

— Какая разница? Он мертв — вот и все, что имеет значение, — хрипло отозвался Нат.

Джордж отпрянул, будто его ударили.

— Прости, парень. Я не хотел пнуть тебя по больному месту.

— Давай не будем об этом.

— Хорошо. Но сначала скажи: тот ублюдок-индеец смылся?

— Нет.

— Зик прикончил его? — Джордж улыбнулся. — Это похоже на него. Полон огня до самого конца.

— Он не убивал индейца. Это сделал я.

— О!

— Потом покажу тебе скальп, если захочешь.

— Вправду покажешь? Спасибо. — Джордж украдкой огляделся по сторонам. — Кстати, о скальпах — вы слышали новость, джентльмены?

— А какую? — спросил Шекспир.

— Насчет убийств?

— О чем ты?

— Здесь погибли три траппера, — понизив голос, сказал Джордж. — И все трое расстались с волосами.

Повернувшись в седле, Шекспир подозрительно уставился на приятеля:

— Это что, еще одна из твоих невероятных историй?

— Да когда я рассказывал невероятные истории? — возмутился Джордж.

— Не проходит и дня, чтобы ты чего-нибудь эдакого не рассказал!

— Назови хоть одну.

— Как насчет твоего рассказа о том, что ты, дескать, не так давно вернулся из Калифорнии с тремя французами?

— Так все и было. В точности! — Джордж вздернул подбородок.

— А еще ты однажды заявил, будто встретил новый вид дерева. Как ты его назвал, ну-ка, напомни!

— Испанцы придумали для него очень смешное название, а я называю эти деревья каменными, потому что древесина у них тверда как камень. Как ни пытайся срубить — ничего не выйдет.

— Каменные деревья, — саркастически повторил Шекспир. — И если память мне не изменяет, ты говорил, что на этих деревьях гнездятся каменные птицы, которые несут каменные яйца.

Джордж попытался принять смущенный вид:

— Ну, может, я слегка преувеличил, чтобы сделать историю поинтересней.

— Ты никогда не бывал в Калифорнии! Ты это сам прекрасно знаешь!

— Еще как бывал! — сердито заявил Джордж. — Я возьму тебя туда, чтобы доказать, что я прав!

— Возможно, когда-нибудь я и покину эти горы, но будь я проклят, если позволю чокнутому быть моим проводником!

— Ты обижаешь меня, МакНэйр! — В голосе Джорджа и впрямь прозвучала неподдельная обида.

— Извините, — перебил Нат. — Мне бы хотелось услышать поподробнее насчет убитых трапперов.

— А ты поверишь мне, если я о них расскажу? — спросил Джордж.

— Каждому слову.

— В самом деле?

— Только, пожалуйста, придерживайтесь фактов.

— Хорошо, договорились. Первый из троих, Кевин Нагс, был найден мертвым на второй день после начала встречи. Кто-то перерезал ему горло от уха до уха, а потом снял с него скальп. И это еще не все. За день до смерти Нагс продал четыреста десять шкурок, но ни на нем, ни в его пожитках не нашли денег.