Напряжение - Ильин Владимир Алексеевич - Страница 29

– Стреляет?

– Нет, даже не хрустит.

– Сломалась, да? – посочувствовал я дядьке. Ведь зачем нужен автомат, который не стреляет?

– Нет, рабочая, – недовольно процедил шофер. – Она не должна стрелять. Это значит, что она сама переключает передачи, без палки.

– У нас тоже раньше палкой передачи переключали, а потом новый телевизор подарили, с пультом. А вам плохо, да?

Просто он как-то тягостно простонал, вот я и подумал…

– Нет. Мне хорошо-о, – сообщил он на выдохе и сделал музыку погромче. Зря, кстати: теперь кричать пришлось – иначе не слышно.

– А это для чего? – рявкнул я ему в ухо, с любопытством ткнув пальцем на стрелочки и цифры чуть дальше руля.

– Блин! – Машина резко вильнула и остановилась. – Сиди тихо или высажу!

Пришлось часто закивать и отсесть в дальний угол. Ну и ладно, я и так все запомню – интересно ведь.

Правда, появилась новая проблема – на заднем сиденье проснулся мишка и явно наметил отужинать зайцем. Еле успел спасти, подменив ушастого своей рукой – пусть лучше ее мусолит. Косолапый быстро разочаровался в таком занятии и недовольно проревел, несмотря на все мои просьбы вести себя прилично. Хотя в это время как раз пели про волков и погоню, так что вышло даже красиво.

– А вы не могли бы ехать побыстрее, а то медведь скучает по братику? – попросил я вежливо, отдирая непослушного зверя от обивки переднего сиденья.

– Что? – глянул непонимающе водитель в зеркало, некоторое время полюбовался на пыхтящую медвежью морду и мою располагающую к себе (я старался!) улыбку на ее фоне. – М-ма-ать! – заорал он так внезапно, что мне-таки удалось оторвать мишку и усадить рядом.

Машина резко затормозила, ударив нас с медведем креслом по голове.

– Не мать, медведь, – поправил я.

Но дядька не слушал, отчаянно пытаясь отцепить ремень безопасности.

– Вы, кстати, зря его так сильно дергаете. Второго медведя разбудите, – с укоризной сообщил я.

Шофер резко замер и медленно, очень медленно повернул голову направо. Туда, где пока еще дремал второй мишка.

– Он настоящий? – громко сглотнув, поинтересовался дядька.

– Разумеется, – пожал я плечами и вновь перепрятал зайца – машина опять заполнилась разочарованным ревом.

– Парень… ты это… Давай я тебе деньги верну, а? Ты другую машину найдешь?

– Не-не-не, – возмутился я, – где я другого таксиста сейчас найду? Мне уже медведей кормить пора.

– Не надо, пожалуйста, – задрожал мужской голос.

– Но я должен, это ведь мои медведи.

– Н-не мной, п-пожалуйста.

– Так я вами и не буду, я котлетами. Из мяса!

Шофер всхрапнул, подавившись фразой, и надолго замолчал, часто дыша.

– А х-хочешь, я тебя машину научу водить?

– Вы серьезно? – замер я, словно боясь спугнуть волшебное предложение. И даже медвежонок притих, словно почувствовав момент – так и замер с моей ладонью в пасти.

– Абсолютно, – резко кивнул дядька. – Садись на переднее сиденье, я тебе все покажу. Тут все просто.

– Здо?рово! – обрадовался я. – Спасибо!

– Давай садись вперед, – натянуто улыбнулся водитель.

Я мигом вылез из двери, хлопнул ею, вновь открыл, прихватил зайца (еле спас!) и наметил присесть рядом с медвежонком на переднее сиденье.

– Нет-нет-нет! Вдвоем на одном кресле нельзя сидеть! – замахал дядька руками.

Пришлось вынимать медведя из ремня безопасности и пересаживать назад, к брату, а самому ввинчиваться в тканевые ленточки на его место. Шофер хотел было мне помочь, суетливо пытаясь развязать мой узел, но я успел быстрее.

– А вы куда? – поинтересовался я, глядя, как водитель пытается сползти вниз по креслу, стараясь повторить мой маневр, в свою открытую дверь, но задом наперед и не очень удачно.

– Парень, у меня жена, дети, – просипел запутанный в ленточках дядька, ерзая ногами по асфальту.

– Здо?рово вам, – покачал я головой, устраивая зайца к себе на коленки, – есть кому вас вспомнить. Вот меня никто не ждет.

– Пожа-алуйста! Я не хочу умирать!

– Никто не хочет, – пожал я удивленно плечами. – Так вы будете меня учить? Или сразу поедем ко мне? – построжел я голосом.

– Сейчас, – шмыгнул он простуженно, взобрался на сиденье, глянул на меня, затем на ерзающих на заднем сиденье медвежат, и медленно покатил вперед.

Теперь он говорил куда уверенней, показывая, как надо водить и что на приборной панели (а это приборная панель!) означают стрелочки, кнопки и значки. И вообще, таким он мне нравился куда больше – собранный, спокойный. Разве что то и дело поглядывал назад, посматривая на клубок играющих тел и вздрагивая от их излишне громкого рева, но зато перестал вести себя глупо.

Неспешно менялись улицы с одной на другую, становились понятными знаки и педали, рычаги и кнопки на руле, и даже медвежата вновь затихли под наш тихий деловой разговор. Только вот дорога совсем не узнавалась – не по ней мы ехали к зоопарку. Но дядька успокаивал, что это какая-то другая дорога, более короткая.

– Я немного заблудился, надо спросить дорогу, – улыбнулся он, кивнув в сторону яркого щитка с надписью «Полиция» над квадратным зданием, возле которого действительно скучали двое в форме, выдувая дым из тонких белых палочек.

– Ладно, – пожал я плечами.

– Ты помоги отстегнуться, чтобы я выйти смог, – кивнул он в сторону узла, – у меня что-то не получается.

Еще бы, мне этот узел дядя Коля показал. Надежный! Стал бы я медведя чем-то ненадежным крепить…

– Вот, все. – Двумя хитрыми движениями я ослабил завязку и пропустил сквозь нее металлическую пряжку. – Можно было и не развязывать, они сами к нам идут, – кивнул я в сторону приближавшихся к нам дядь.

– Так невежливо, – засуетился водитель, как родным обрадовавшийся полицейским. Наверное, друзья его.

– Спасите! – вместо «Привет!» крикнул он им, бросаясь навстречу. – Он хочет скормить меня медведям!

– Руки вверх! – пролаял ему голос правого полицейского, а навстречу поднялась угрожающая тень настоящего автомата.

– Там медведи, – ткнул он пальцем в сторону машины, но руки поднял.

Громко шикнула черная коробочка в руке второго, захрипев мужским голосом:

– Пост-два, что у вас?

– У водителя белочка, – отозвался полицейский в коробочку.

Вот же водитель вредный! И врет, и белку не показал.

– Я говорю правду! – рухнул дядька на колени. – Посмотрите в салон!

– Разберемся. Кантуй его в браслеты – и в отделение, – распорядился мужчина с коробочкой, а сам включил фонарь и направился ко мне.

– Здравствуйте, – вежливо поздоровался я, прижимая к себе зайца.

– Ты его сын?

– Может быть, – настороженно ответил я правду. Кто же знает?

– Медведей-людоедов видел?

– Не-а, – замотал я головой. Мои мирные.

– Давно с ним такое?

– Уже час, – прикинул я время.

– Ладно, посиди пока… – вздохнул дядька, рассматривая с фонариком сиденья позади и никого там не обнаружив – еще бы, эти сорванцы опять вниз свалились. – Внутри тебе все равно места нет.

– Мне бы домой? Я и сам доехать могу.

Теперь умею!

– Так, – глянул он на наручные часы, – до последнего троллейбуса – полчаса. Деньги есть?

– Ага, – достал я сотенную из кармана.

– Точно домой доберешься? Адрес знаешь? Подкидывать не надо?

Это как высоко надо подкинуть, чтобы интернат увидеть?

– Не-не-не, не надо, – замотал я головой.

– Телефон есть?

Я закивал, доставая из кармана разобранный пока что аппарат.

– Ну-ка, дай. – Полицейский принял трубку, ловко вдел детали друг в друга, дождался ярко засиявшего экрана и удовлетворенно кивнул.

– Держи включенным, если что – ноль два, понял?

– Спасибо! – искренне поблагодарил я. Хороший дядька и телефон мне починил.

– Бывай!

– До свидания, – сказал я ему в спину, перебрался на водительское сиденье и через пару минут, провернув, как учили, ключ, с чувством невероятного удовольствия самостоятельно выводил машину на большую дорогу. И ничего сложного! На секунду показалось, что позади кто-то тревожно меня окрикнул, но я весь уже был впереди, всей душой на острие пересечения лучей от фар.