Полет Сокола (СИ) - Алексей Широков - Страница 31

— Ну, думаю, если мы встанем на ноги, то нас ругать не будут, — к Егору возвращалась его непробиваемое хорошее настроение.

Замок заклинило и пришлось перепиливать ремень. За окнами продолжали бухать револьверы охранника, но к ним присоединились хлёсткие выстрелы винтовок. Похоже, засада была организована серьёзно, но охрану от СИБ не учла.

Не успел я допилить ремень Егора, когда машина зашевелилась и раздался жуткий скрежет. Со стороны дверей кузов начал деформироваться, как если бы мы попали в пресс для старых автомобилей. Судя по скорости сжатия металла, авто было бронированное, но стёкла, не выдержав нагрузки, уже вылетели. Становиться похожим на тюбик использованной зубной пасты мне жутко не хотелось, поэтому, дорезав ремень, я ухватил Егора за воротник, помогая встать на ноги, и подтолкнул его к заднему окну.

— Давай в темпе, валим.

Видимо, Веселов поддерживал моё мнение и шустро выполз из машины. Вывалившись за ним в снег, я увидел жуткую картину. Обхватив авто с обеих сторон, земля сдавливала его, медленно, но неуклонно преодолевая сопротивление металла. Будь автомобиль обычным, нас раскатало бы в блин за несколько секунд. Похоже, что нападающие всё же учитывали все факторы. И это означало, что нам надо было в темпе валить отсюда подальше.

Хорошо, одеты мы были не в зимнюю форму лицея, годную только добежать из одного корпуса в другой, а в свою гражданскую одежду. Ну, относительно гражданскую. По моему совету Егор купил себе полукомбинезон с курткой из мембранной ткани. Лёгкий и удобный, он тем не менее хорошо защищал от холода и ветра. Вот только если я выбрал светлый, практически как у зимнего камуфляжа, цвет, то Веселов вырядился в костюм абсолютно попугайской расцветки. Ухватив Егора за шкирку, я заставил его пригнуться и потащил по кювету вдоль дороги в сторону поместья. В выборе направления я руководствовался логикой, что магу необходимо было видеть объект воздействия, а проще сделать это было с другой стороны, дальней от поместья рода Веселовых. Тащиться по глубокому снегу и тянуть за собой юного лекаря, было не самым простым занятием. Плюс свободной рукой я постоянно контролировал пистолет, лежащий в кармане куртки. Сунуть в карман руку и открыть огонь, не вынимая пистолет, было секундным делом, но сначала следовало понять, в кого стрелять.

Бой магов разошёлся не на шутку, лес уже горел, а ветер, подвластный водителю автомобиля, хлестал порывами и поднимал тучи снега, залепляя глаза. В белой круговерти было уже непонятно, куда идти и что вокруг. И только эмпатия помогла мне почувствовать приближение живого. Толкнув Егора лицом в снег, я сунул руку в карман и открыл огонь по направлению, откуда приближался источник эмоций. О прицельной стрельбе в такой ситуации было глупо мечтать, однако я корректировал выстрелы, улавливая эмоции нападавшего и увеличив скорость восприятия. Судя по ним, ему не нравилось, когда по нему стреляют. И это я ощутил на себе, словив удар в голову из снежной пелены. Отлетев в сугроб, я почувствовал, как мне заламывают руки, уперев колено между лопаток. А ещё я осознал, что владею эмпатией на слишком низком уровне. Нападающих было двое, теперь, когда они разделились, я ясно чувствовал эмоции второго живого. И, судя по лёгкой дрожи земли, это был маг, раздавивший машину.

Мысленно проклиная охрану, которая вместо выполнения своих обязанностей умчалась воевать с нападавшими, я всеми силами пытался сбросить с себя противника. Но судя по весу, это был кто-то из зверолюдей, и его мои трепыхания не впечатляли. Вот на моей руке защёлкнулось одно из колец наручников, и тут же нападавшего сорвало с моей спины порывом ветра. Стремительно приближавшийся водитель — маг ветра прицельно всадил в зверолюда чем-то из своего арсенала. Судя по эмоциям, особых повреждений это ему не нанесло, но попытка захвата провалилась, и нападавшие вынуждены были вступить в бой, теряя, драгоценное для них время.

Я пополз к Егору, который так и лежал в сугробе, куда я его толкнул. Вся попытка захвата не заняла и двух десятков секунд и, ослеплённый поднявшимся бураном, Веселов не мог сам ориентироваться в пространстве. А от схватившихся магов следовало убраться подальше. Помочь охраннику-водителю мы всё равно ничем не сумели бы, но попасть под «дружественный огонь» могли запросто.

Пострадать от этого самого пресловутого «френдли фаера» мне всё-таки довелось. Егор, не став разбираться, кто хватает его за руку, свободной зарядил мне в корпус, да ещё с применением какой-то своей лекарской техники. По голосу и особо вежливым идиомам опознав меня, он, конечно, извинился, но легче мне не стало. Я сделал себе внутреннюю пометку не драться с лекарями врукопашную. Только магия и огнестрел и желательно с максимальной дистанции.

Взявшись за руки, как малыши в детском саду на прогулке, мы рванули через сугробы подальше от бьющихся магов. Я корректировал курс таким образом, чтобы ощущение эмоций воюющих было всегда строго за спиной, так как других ориентиров было не разглядеть. Однако отпускать нас никто не собирался. Судя по чувствам нагонявшего нас живого, это был зверолюд и он был очень зол. Но сегодня был явно не его день. Между нами оставалось уже меньше пары метров, когда сверху рухнул фаербол, заставив зверолюда метнутся в сторону. Прибыла кавалерия из-за холмов, намереваясь раздать всем сёстрам по серьгам. Взрывная волна разогнала на мгновенье снег и обернувшись я увидел матёрого лиса в зимнем камуфляже и с защитными артефактами на шее. И он тянул из кобуры на бедре револьвер не меньшего калибра чем у охранника Веселовых. Судя по всему, поняв, что захватить нас уже не получится, он решил нас просто пристрелить. Об этом говорил и его взгляд, буквально впившийся в меня, и эмоции, наполненные спокойной холодной яростью, отчаяньем и решимостью.

В который раз за день я опять толкнул Егора в сугроб и рухнул на него сверху сам, выпуская всю доступную мне ману в попытке сформировать ледяной щит, способный закрыть нас от выстрела. Расстояние в три метра до стрелка оптимизма не прибавляло и, когда первая пуля свистнула у меня над головой, я вдруг понял, что, возможно, следующую неделю проведу на том свете. Осознание этого послужило мощным стимулом, заставив удвоить усилия по созданию щита. Однако следующий выстрел резанул по мне ощущением агонии умирающего живого. И шли эти эмоции от нападавшего на нас лиса.

Стряхнув так и не сформированный до конца панцирь, я приподнялся, оглядываясь за спину. Кумихо лежал с простреленной головой и, судя по расположению пулевого отверстия под подбородком, он застрелился сам. Причина этого поступка обнаружилась практически мгновенно, когда, отшвырнув меня от Егора и опять уткнув лицом в снег, мне заломили руки, накинув на запястье второе кольцо от болтавшихся на мне наручников.

Пока разобрались, кто есть кто, прошли не лучшие пара минут в моей жизни. С другой стороны, лежать на снегу со скованными руками было гораздо комфортнее, чем бегать от бандитов, рискуя получить пулю в спину. К тому же обижаться на людей, делавших свою работу, я просто физически не мог, поэтому, когда меня подняли и сняли наручники, заявил, что претензий не имею.

От внедорожника остался смятый с двух сторон кусок металла. Маг земли, превративший бронированный автомобиль в лепёшку, уже лежал, скрученный по рукам и ногам, под присмотром одного из сибовцев. Перестрелка закончилась, и из леса подтягивались бойцы ГБР СИБ, ведущие немногих захваченных живыми нападавших. Среди них был и напавший на нас маг огня. Пленных складывали в ряд и жёстко пресекали их попытки между собой разговаривать. Если судить по языку, то нападавшие были не из империи, хотя одеты они были в местный зимний камуфляж. Всего живыми удалось взять шесть людей, включая двух магов. Вообще среди нападавших, кроме лиса-кумихо, других металюдей не было. Это было странно, но подтверждало версию о заграничном происхождении нападавших. Откуда около столицы империи могла взяться хорошо вооружённая, иностранная банда, мне было совершенно не понятно. С другой стороны, это была не моя головная боль. Пусть СИБ отрабатывает свой хлеб.