Выбери любимый жанр

Выбрать книгу по жанру

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело

Последние комментарии
оксана2018-11-27
Вообще, я больше люблю новинки литератур
К книге
Professor2018-11-27
Очень понравилась книга. Рекомендую!
К книге
Vera.Li2016-02-21
Миленько и простенько, без всяких интриг
К книге
ст.ст.2018-05-15
 И что это было?
К книге
Наталья222018-11-27
Сюжет захватывающий. Все-таки читать кни
К книге

Обмен времен «Холодной войны» - Томас Росс - Страница 13


13
Изменить размер шрифта:

— Да.

— Отлично. Мне поручено встретиться с вами в «Хилтоне» сегодня днем, а в десять вечера мы должны быть в кафе «Будапешт».

— В Восточном Берлине?

— Совершенно верно. Да это не беда. Машину я раздобуду, и мы съездим туда. Паспорт при вас, не так ли?

— При мне.

— Хорошо.

— И что потом?

— Потом, я полагаю, мы будем дожидаться мистера Падильо.

Я встал и потянулся к бокалу Уитерби. Он допил остатки виски, отдал мне бокал. Я налил по новой порции спиртного, добавил воды.

— Большое спасибо, — с этими словами он принял у меня полный бокал.

— Буду с вами откровенен, мистер Уитерби. Мне вся эта возня до лампочки. Скорее всего потому, что я ничего в этом не понимаю. Вы знаете, почему Падильо в Восточном Берлине и не может приехать сюда через контрольно-пропускной пункт «Чарли»? У него тоже есть паспорт.

Уитерби поставил бокал, закурил.

— Я знаю только одно, мистер Маккоркл: мистер Падильо платит мне долларами за то, что я делаю или делал. Я не интересуюсь его мотивами, целями или планами. Любопытства у меня, по сравнению с прежними временами, поубавилось. Я лишь исполняю порученную мне работу... ту, с которой я еще справляюсь достаточно умело.

— Что произойдет сегодня вечером в том кафе?

— Как я уже упомянул, мы должны встретиться там с мистером Падильо. И он скажет вам все, что сочтет нужным. Если скажет. — Уитерби поднялся. — Я позвоню в девять. Премного благодарен за виски.

— Спасибо, что заглянули ко мне.

Уитерби перекинул плащ через руку и откланялся. А я уселся в кресло, гадая, голоден я или нет. Решил, что поесть-таки стоит, достал из шкафа плащ и спустился вниз. Поймал такси и назвал ресторан, в котором бывал не раз. С его хозяином мы дружили с давних пор, но оказалось, что он болен, и его отсутствие сказывалось на качестве еды. После ленча я решил прогуляться по городу. Такое случалось со мной редко, я не любитель пешеходных прогулок, но другого способа убить время я не нашел. Неторопливо шагая по незнакомой улице, разглядывая товары, выставленные в витринах маленьких магазинчиков, совершенно неожиданно для себя, периферийным зрением, я заметил Мааса. Ускорил шаг, свернул за угол и остановился. Несколько секунд спустя появился и он, чуть ли не бегом.

— Куда вы спешите? — вежливо осведомился я.

Коротконогий, в том же, только еще более смявшемся коричневом костюме, с тем же пухлым «бриф-кейсом», запыхавшийся от быстрой ходьбы, Маас попытался улыбнуться.

— А, герр Маккоркл, я пытался связаться с вами.

— А, герр Маас. Держу пари, пытались.

На лице его отразилась обида. А большие спаниеличьи глаза разве что не наполнились слезами.

— Мой друг, нам нужно о многом поговорить. Тут неподалеку кафе, которое я хорошо знаю. Может, вы позволите пригласить вас на чашечку кофе?

— Лучше на рюмку коньяка. Кофе я уже пил.

— Конечно-конечно.

Мы обогнули еще один угол и вошли в кафе. Кроме владельца, там никого не было, и он молча обслужил нас. Мне показалось, что Мааса он видит впервые.

— Полиция так и не нашла вас? — осведомился я.

— О, вы об этом. Пустяки. Мы просто не поняли друг друга! — Он стряхнул с рукава невидимую глазом пылинку.

— Что привело вас в Берлин? — не унимался я.

Он шумно отпил из чашки.

— Дела, как обычно, дела.

Я выпил коньяк и знаком попросил принести еще рюмку.

— Знаете, герр Маас, вы доставили мне массу хлопот и неприятностей.

— Знаю-знаю и искренне сожалею об этом. Все получилось так неудачно. Пожалуйста, извините меня. Но скажите мне, как поживает ваш коллега герр Падильо?

— Я-то думал — вам это известно. Мне сказали, что вся ключевая информация в ваших руках.

Маас задумчиво уставился в пустую чашку.

— Я слышал, что он в Восточном Берлине.

— Об этом не слышал только глухой.

Маас слабо улыбнулся.

— Я также слышал, что он... как бы это сказать... у него возникли трения с работодателями.

— Что еще вы слышали?

Маас посмотрел на меня, глаза стали жесткими, суровыми.

— Вы принимаете меня за простака, герр Маккоркл? Может, думаете, что я шут? Толстяк немец, который ест слишком много картошки и пьет слишком много пива?

Я усмехнулся.

— Если я и думаю о вас, герр Маас, то лишь как о человеке, который приносит мне одни неприятности с того самого момента, как мы познакомились в самолете. Вы вломились в мою жизнь только потому, что мой компаньон подрабатывает на стороне. В итоге в моем салуне застрелили человека. Я думаю, герр Маас, что от вас можно ждать только новых неприятностей, а мое кредо — избегать их поелику возможно.

Маас заказал еще кофе.

— Неприятности — моя работа, герр Маккоркл. Этим я зарабатываю на жизнь. Вы, американцы, живете словно на острове. Да, насилие вам не в диковинку, У вас есть воры, убийцы, даже предатели. Но вы шляетесь по свету, стараясь доказать всем, что вы — хорошие парни, и вас презирают за вашу неуклюжесть, ненавидят за ваше богатство, хихикают над вашим позерством. Ваше ЦРУ было бы всеобщим посмешищем, если б не располагало суммами, достаточными для того, чтобы купить правительство, финансировать революцию, отстранить от власти правящую партию. Вы не глупцы и не упрямцы, герр Маккоркл, но вы как бы отстранены от того, что делаете, кровно не заинтересованы в исходе того или иного начинания.

Все это я уже слышал от англичан, французов, немцев, всех остальных. В чем-то ими двигала зависть, где-то они говорили правду, но их слова ничего не меняли. Давным-давно я перестал гордиться или чувствовать вину за американский народ, хотя имел достаточно поводов и для первого, и для второго. Жизнь у меня была одна, и я старался прожить ее, сохраняя веру в несколько понятий, которые полагал для себя важными, хотя со временем они, похоже, выхолащивались и затирались.

— Герр Маас, сегодня я не нуждаюсь в лекции по гражданственности. Если у вас есть что сказать, говорите.

Маас привычно вздохнул.

— Меня уже не удивляет, что делают люди в отношении себе подобных. Предательство не вызывает у меня отвращения, измену я воспринимаю как правило, а не исключение. Однако из всего этого можно извлечь и прибыль. Собственно, именно этим я и занимаюсь.

Смотрите, — он подтянул вверх левый рукав, расстегнул пуговицу рубашки, обнажил руку выше локтя. — Видите? — Он указал на несколько вытатуированных цифр.

— Номер концентрационного лагеря, — предположил я.

Маас натянул обратно рукав сначала рубашки, потом пиджака. Невесело улыбнулся.

— Нет, это не номер, который давали в концентрационном лагере, хотя и похож на него. Эту татуировку я получил в апреле 1945 года. Она несколько раз спасала мне жизнь. Я был в концентрационных лагерях, герр Маккоркл, но не узником. Вы меня понимаете?

— Естественно.

— Я был наци, когда это приносило прибыль. Когда же принадлежность к национал-социалистической партии перестала расцениваться как достоинство, превратился в жертву фашистского режима. Вы шокированы?

— Нет.

— Хорошо. Тогда нам, быть может, пора перейти к делу?

— А оно у нас есть?

— Нас обоих заботит герр Падильо. Видите ли, я отправился в Бонн главным образом ради него.

— А кто сидел с вами за столиком?

Маас пренебрежительно махнул рукой.

— Мелкая сошка. Хотел купить оружие. По мелочам, денег у него было негусто. Но, повторю, приехал я, чтобы поговорить с герром Падильо. И тут начинается самое забавное, если б не трагический финал. Ваше заведение плохо освещено, не так ли? Там царит чуть ли не ночь?

— Совершенно верно.

— Как я и говорил, тот человек ничего из себя не представлял, поэтому я могу предположить, что произошла ошибка. Два джентльмена, ворвавшиеся в зал, застрелили не того человека. Им поручали убить меня. — Маас рассмеялся.

— Ваша история не так уж и забавна, — сухо отметил я, — хотя и не без изюминки.

Маас вытащил длинную сигару.

— Кубинская. Хотите?