Три эпохи государства и власти - Оганян Роберт Робертович - Страница 25

Комментарий

Никколо Макиавелли не столько уж теоретик, как Платон, он весьма внимательно изучает практическую сторону реализации идеи Государства и Власти. Он дает вполне здравые и откровенные советы государю (а заказчиком сочинения был, как мы помним, правителю Флоренции Лоренцо ди Медичи, который покровительствовал Леонардо да Винчи, Вероккьо, другим творцам). Эти рекомендации у многих вызывают инстинктивное отторжение, но это, как представляется, сродни ужасу от любого неприглядного открытия. Главным представляется выдвижение Макиавелли понятия помощника Государя как крайне важного для совершения государственных дел. И сегодня мы видим, что разумные, здравомыслящие советники обычно создают сам имидж правителя, а не только занимаются текущей работой. Как писал Макиавелли, «умы бывают трех родов: один все постигает сам; другой может понять то, что постиг первый; третий – сам ничего не постигает и постигнутого другим понять не может. Первый ум – выдающийся, второй – значительный, третий – негодный. Есть один безошибоч ный способ узнать, чего стоит помощник. Если он больше заботится о себе, чем о государе, и во всяком деле ищет своей выгоды, он никогда не будет хорошим слугой государю, и тот никогда не сможет на него положиться. Ибо министр, в чьих руках дела государства, обязан думать не о себе, а о государе. Но и государь со своей стороны должен стараться удержать преданность своего министра, воздавая ему по заслугам, умножая его состояние, привязывая его к себе узами благодарности, разделяя с ним обязанности и почести, чтобы тот видел, что государь не может без него обходиться, и чтобы, имея достаточно богатств и почестей, не возжелал новых богатств и почестей, а также чтобы, занимая разнообразные должности, убоялся переворотов. Когда государь и его министр обоюдно ведут себя таким образом, они могут быть друг в друге уверены, когда же они ведут себя иначе, это плохо кончается либо для одного, либо для другого».

Надо ли еще раз говорить о коррупции в высших слоях современной элиты во всех странах и во всех международных организациях? И в связи с этим – об эффективности деятельности эти организаций и национальных элит? Макиавелли предсказал все это еще полтысячелетия назад.

И сколько бы ни развивалась риторика вокруг так называемых «демократических ценностей» и «честной игры в политике», Власть, как интегральная форма любых проявлений государственности, останется беспредельно циничной, жестокой и склонной исключительно к подавлению. Во всяком случае, у человечества пока еще не было примеров убедиться в обратном. В освобожденных Соединенных Штатах Америки существовало рабство, а в начале ХХ века добропорядочные граждане при негласном попустительстве властей не стесняясь линчевали чернокожих американцев. Страна композиторов и писателей, художников и философов, Германия, стала в годы нацизма настоящим зверинцем, где негодные люди преследовались по любому удобному признаку. Нет особой нужды подробно описывать в этом смысле насильственные бесчинства Власти и добавлять к этому неприятному списку Россию, Британию, Испанию и так дальше.

Эти суждения, как кажется, вполне приложимы и к политикам настоящего времени, что еще раз подчеркивает значимость Макиавелли как раннесредневекового мыслителя, сумевшего распознать самые значимые черты сущности Власти и Государства даже в наше, позднее время.

Иосиф Сталин. Избранное

Аграрный вопрос · Временное революционное Правительство и социал-демократия · Год великого перелома: В области производительности труда. В области строительства промышленности. В области строительства сельского хозяйства · Выступление по радио 3 июля 1941 года · Выступление по радио 9 мая 1945 года. Группа Бухарина и правый уклон в нашей партии · Декларация об образовании Союза Советских Социалистических Республик · Замечания по поводу конспекта учебника по истории СССР · К вопросу о политике ликвидации кулачества, как класса · Обращение к народу 2 сентября 1945 года · Письма

Аграрный вопрос[3]

I

Идет ломка старых порядков, всколыхнулась деревня. Крестьянство, вчера еще забитое и приниженное, сегодня становится на ноги и разгибает спину.

Крестьянское движение, вчера еще беспомощное, сегодня, подобно бурному потоку, устремляется против старых порядков: прочь с дороги – не то смету!

«Крестьяне хотят получить помещичьи земли», «крестьяне хотят уничтожить остатки крепостничества», – вот какие голоса раздаются теперь в восставших селах и деревнях России.

Ошибаются те, кто пулями рассчитывает заставить крестьян замолчать: жизнь показала нам, что это еще более разжигает и обостряет революционное движение крестьян.

Ошибаются и те, кто голыми обещаниями и «крестьянскими банками» пытается умиротворить крестьян: крестьяне хотят земли, они и во сне видят эту землю и, понятно, не успокоятся до тех пор, пока не захватят в свои руки помещичьих земель. Что им могут дать пустые обещания и какие-то «крестьянские банки»?

Крестьяне хотят захватить помещичьи земли. Этим путем стремятся они уничтожить остатки крепостничества, – и тот, кто не изменяет крестьянам, должен стараться именно на этой основе разрешить аграрный вопрос.

Но как заполучить крестьянству помещичьи земли в свои руки?

Говорят, что единственный выход – в «льготном выкупе» земель. У правительства и помещиков много свободных земель, говорят нам эти господа, если крестьяне выкупят эти земли, то все устроится само собой и, таким образом, и волки будут сыты и овцы целы. А про то не спрашивают, чем же крестьянам выкупить эти земли, когда уже содрали с них не только деньги, но и их собственную шкуру? А о том не думают, что при выкупе крестьянам подсунут лишь негодную землю, годные же земли оставят себе, как это они сумели сделать при «освобождении крепостных»! Да и зачем крестьянам выкупать те земли, которые искони принадлежали им? Разве не крестьянским потом политы и казенные и помещичьи земли, разве не крестьянам принадлежали эти земли, разве не у крестьян было отнято это отцовское и дедовское достояние? Где же справедливость, когда с крестьян требуют выкупа за отнятые у них же земли? И разве вопрос крестьянского движения – это вопрос купли-продажи? Разве крестьянское движение не направлено к освобождению крестьян? Но кто же освободит крестьян из-под ярма крепостничества, если не сами же крестьяне? А эти господа уверяют нас, что крестьян освободят помещики, если только подбросить им маленькую толику чистогана. И как бы вы думали! Это «освобождение», оказывается, должно быть проведено под руководством царской бюрократии, той самой бюрократии, которая не раз встречала голодное крестьянство пушками и пулеметами!..

Нет! Крестьян не спасет выкуп земель. Те, кто советует им «льготный выкуп», – предатели, ибо они стараются поймать крестьян в маклерские сети и не хотят, чтобы освобождение крестьян совершилось руками самих же крестьян.

Если крестьяне хотят захватить помещичьи земли, если они этим путем должны уничтожить пережитки крепостничества, если их не спасет «льготный выкуп», если освобождение крестьян должно совершиться руками самих же крестьян, – то, вне всякого сомнения, что единственный путь – это отобрание помещичьих земель, т. е. конфискация этих земель.

В этом выход.

Спрашивается – как далеко должна пойти эта конфискация, имеет ли она предел, должны ли крестьяне отобрать только часть или же все земли?

Некоторые говорят, что отобрать все земли – это уж слишком, что достаточно отобрать лишь часть земель, чтобы удовлетворить крестьян. Допустим, но как быть, если крестьяне потребуют большего? Не станем же мы им поперек дороги: остановитесь, дальше не суйтесь! Ведь это было бы реакционно! А разве события в России не доказали, что крестьяне действительно требуют конфискации всех помещичьих земель? Кроме того, что значит «отобрать часть», какая же часть должна быть отобрана у помещиков, половина или треть? Кто должен разрешить этот вопрос – одни помещики или помещики и крестьяне вместе? Как видите, тут остается еще много места для маклерства, тут еще возможен торг между помещиками и крестьянами, а это в корне противоречит делу освобождения крестьян. Крестьяне раз навсегда должны усвоить ту мысль, что с помещиками нужно вести не торг, а борьбу. Надо не чинить ярмо крепостничества, а разбить его, чтобы навсегда уничтожить остатки крепостничества. «Отобрать только часть» – это значит заниматься починкой пережитков крепостничества, что несовместимо с делом освобождения крестьян.