Танец с нежитью - Андрианова Татьяна - Страница 20

— Если опустить то, что у меня в лавке устроили погром, монстр нагло лез в мое окно, Манефа храпит в спальне моей матери, а маг засел в моей собственной, то необычным можно считать появление на кладбище неизвестного некроманта, — доверительно сообщила я.

— То есть как неизвестный? Кто-то другой, помимо тебя? — удивленно уточнил он.

— Роланд, я понимаю, бессонная ночь на всех нас сказалась не лучшим образом, но не тупи, ладно? Конечно, это кто-то помимо меня. Он же неизвестный.

— Откуда такие сведения? Они достоверны? Мало ли любителей побродить по кладбищу. Слышал, некоторые изображают из себя чернокнижников, наряжаются в черные мантии с капюшонами, шастают по ночам с черными свечами по погосту, рисуют магические круги (довольно кривые и с символами непонятными). Пытаются нечистую силу вызвать. Обычно на призыв откликается кладбищенский сторож, который изгоняет мнимых адептов нечистой силы поганой метлой.

«Или Алази, который пугает новоявленных прислужников зла до мокрых штанов и хрипоты, — усмехнулась про себя я. — Наверняка потом рассказывают, будто узрели самого рогатого, который явился к ним в дыму и пламени, обдал запахом серы и пытался утащить за собой в ад».

— Нет. Сомнений быть не может, — тяжело вдохнула я. — Сама бы рада обмануться, но у меня даже свидетель некромантского ритуала имеется. Правда, сам ритуал не удался, но попытка налицо.

— Живой свидетель? — недоверчиво переспросил Роланд.

Ну почему такая реакция? Почему-то считается, будто некромантов хлебом не корми, дай только кого-нибудь умертвить. Наглая ложь, заявляю со всей ответственностью. Покойников из могил поднимаем — это да. Цели преследуются различные и не всегда гуманные. Бывает, некроманты и к врагам своим зомби подсылают, не без того. Такой убийца медлителен, зато никогда не устает и будет преследовать жертву хоть до скончания времен.

— К сожалению, мой свидетель мертв, — начала я, и напряженная улыбка на лице Роланда без слов сообщила: «Так я и знал». — Но заверяю тебя как капитана стражи, что Мотий Понкратий скончался без постороннего вмешательства в возрасте девяноста восьми лет и упокоился на кладбище. Его тело попробовал поднять неизвестный некромант, который при этом умертвил жертву таким ужасным способом, что дух предпочел вернуться на кладбище из чистилища и сообщить потревожившему его покой все, что о нем думает.

— Это уже что-то, — кивнул Роланд. — На потревоженной могиле остались следы ритуала. Тогда мы сможем обвинить нарушителя если не в незаконных занятиях некромантией, то хотя бы в осквернении могилы.

Я поморщилась, досадуя на предусмотрительность нарушителя моего спокойствия.

— В том-то и дело. Паразит тщательно затер следы. Небольшой магический фон еще ощущался, но, боюсь, к утру и следа не осталось. Так что даже опытный маг вряд ли что-то обнаружит.

— А сама ты что делала ночью на кладбище? — осторожно поинтересовался Роланд.

Я не стала рассказывать правду о том, что меня позвал Алази. В конце концов, это Алази шантажировал меня жизнью Роланда, затащив последнего на высокое дерево, с которого капитан благополучно рухнул вниз, да так неудачно, что его собрали с большим трудом. Неудивительно, что эти двое с тех пор предпочитали избегать общества друг друга. И я их не виню. Поэтому об участии рыжеволосого вампира в обнаружении зловредного конкурента пришлось благоразумно умолчать. Незачем бередить старые раны.

— Ну-у-у, я же травница. Разумеется, собирала травы. Некоторые из них только на погосте ночью собрать можно, и то не на каждом.

В этот момент я почувствовала, как на полог тишины осторожно, но настойчиво надавили. Это не было попыткой нарушить заклинание, просто обозначили свое присутствие. Маг, раздери его вурдалак, подкрался тихо, незаметно, ровно упырь к жертве, воспользовался, так сказать, нашей занятостью разговором. Да и, надо признаться, мы бы его все равно не заметили. Роланд стоял спиной к лестнице, а я из-за его широких плеч ничего видеть не могла. Но защиту маг ломать не стал, лишь учтиво напомнил о себе. Мол, больше двух — говорят вслух.

Под удивленным взглядом капитана я деактивировала амулет и демонстративно водрузила кольцо на палец.

— Доброе утро, господин маг, — любезно улыбнулась я, хотя выражение моего лица было для него недоступно, так как плечи стражника перекрывали обзор и Сиднеру тоже. А жаль. Маг многое потерял. После бессонной ночи я бываю особенно хороша. — Как спалось на новом месте?

Роланд обернулся и воззрился на стоявшего прямо за ним Сиднера так, словно внезапно обнаружил за спиной искомого оборотня. Поздоровался вежливо, но тоном, желавшим магу провалиться прямиком в седьмое пекло, не задерживаясь на промежуточных остановках.

— И вам не хворать, — нагло сверкнул карими глазами маг. — Вижу, и у нашего героического капитана охота не задалась.

Роланд звучно скрипнул зубами, на скулах опасно заходили желваки. Я торопливо положила руку на его широкую длань, предупреждая, чтобы не вздумал делать глупостей. Не хватало мне еще драки. Понимаю, что, по большому счету, громить уже нечего, но ведь только что прибралась, черт их побери.

Кстати, маг, несмотря на бессонную ночь, выглядел до противности свежим и бодрым. Наверное, сказывался большой опыт сидения в засаде. Его неприкрытое самодовольство бесило до крайности.

— Осторожно, капитан, разговоры под пологом тишины опасны. Они не только пробуждают чужое любопытство, но и позволяют заподозрить вас в каком-нибудь заговоре. Может быть, и со мной посекретничаете? — вкрадчиво предложил маг, опираясь на стойку справа от капитана. — Нет? Ну тогда хотя бы налейте чашку чаю.

Я бы с большим удовольствием нацедила ему яду. Но, во-первых, это безумно дорого. Во-вторых, яд может не подействовать, а в-третьих, этот маг явно и после смерти способен любому обеспечить «веселую» жизнь. Оно того не стоит. Прежде чем я успела предложить Сиднеру освободить помещение и поискать напитки в другом месте, например, в кабачке за углом (там за хорошую плату наливают круглосуточно), дверь с шумом распахнулась (черт побери, опять не закрыла!) и на пороге появилась она.

Бааван ши, или Дилара. Прекрасная, как видение, золотоволосая красавица, чей гибкий стан любовно облегал тончайший эльфийский шелк бледно-зеленого цвета. Глаза в обрамлении густых ресниц, казалось, манили в омут. Дилару можно было сравнить с многоструйным фонтаном в жаркий полдень, притягивающим утомленного жаждой путника. В бледных изящных пальцах, созданных словно для того, чтобы нежно трогать струны арфы или лютни, она сжимала зеленую атласную ленту, которой была перевязана объемная коробка.

— Доброе утро, моя дорогая! — радостно воскликнула она, будто мы с ней дружили с пеленок, да к тому же еще в утробах наших матерей усердно перестукивались.

Несмотря на внешнюю безобидность, Дилара вовсе таковой не являлась. Она служила вампирам и часто была дневными глазами и ушами для их принца Баркиарока. Поэтому ее появление заставило меня не только вздрогнуть от неожиданности, но и покрыться пупырчатыми мурашками. Бесполезно напоминать себе, что бааван ши интересует исключительно мужская кровь. Пусть моя лилейная шейка не стояла первым пунктом в ее меню, это обстоятельство вовсе не делало Дилару меньшим хищником, чем она есть. Клыки за ее красиво очерченными алыми губками так и останутся клыками, пусть и искусно замаскированными под милой улыбкой.

— Доброе утро, Дилара, — как можно более жизнерадостно поприветствовала я, но со стула не поднялась и в объятия не бросилась. — Рада тебя видеть. Что привело тебя в мою лавку в столь ранний час?

— Ничего особенного. — Бааван ши впорхнула в лавку и направилась в нашу сторону легкой походкой, слегка покачивая стройными бедрами. — Просто решила навестить давнюю подругу и заодно побаловать ее чем-то восхитительно вкусным. — Словосочетание «восхитительно вкусным» прозвучало с таким эротичным придыханием, будто она предлагала мне отведать некие запретные наслаждения вместо пирожных.