Рыцарь Шестопер - Соколовский Фёдор - Страница 38

Что сейчас и случилось. Осталось ее только немножко дожать:

— Мой командир отряда уже приходил ко мне, интересовался, кого я подозреваю в первую очередь. И теперь мне уже стало все ясно!

— Не надо! Все было не так… — прошептала она бескровными губами. — Все получилось чисто случайно…

— Тогда немедленно расскажите мне все. Начиная со своего имени и заканчивая составом яда, которым вы меня отравили.

Она тяжело вздохнула, взяла себя в руки и решилась:

— Хорошо. Только выслушайте все спокойно, без ненужных эмоций. — Дождавшись кивка, продолжила: — Зовут меня, по странному совпадению, точно так же, как и вашу возлюбленную, Зареславой… И не смотрите на меня так, словно я Змей Горыныч! Могу позвать служанок, они подтвердят!

Конечно, Райкалин вознамерился вопить о лжи и попытке прикрыться именем дорогой ему девушки. Но, услыхав о сказочном драконе Руси, еле удержался от неуместного смеха. Поэтому только и смог, что осуждающе, с укором помотать головой.

Слегка воодушевленная такой реакцией красавица продолжила:

— Можно сказать, что я родилась с проклятием и не смогла бы выжить, не пользуясь покровительством сильных мира сего. Но хуже всего, что я никогда не смогу прикоснуться к любимому мужчине, обнять его, приласкать. Потому что мой дар энергетического вампира убивает любого человека, который окажется в моих объятиях.

Дальше она пересказала Василию то, что ему и так было известно со слов великого светлого волхва. Затем подробно описала все пережитые вчера вечером эмоции. Она, конечно, была начеку и ни за что не коснулась бы Грина по своей воле. Но он так красочно описывал свои чувства, настолько возвышенно взывал к любимой о близости, настолько пылко изображал их объятия и страстные поцелуи, что в какой-то момент неопытная девушка представила себя на чужом месте. Перевоплотилась духовно в образ той, другой Зареславы. Полностью утратила контроль над собой и на спонтанное, как она теперь понимала, прикосновение рыцаря, совершенное в порыве воспоминаний, ответила тем же.

Закончила свои признания, чуть не плача:

— Всю ночь я рыдала, обвиняя себя в убийстве. А во время завтрака едва в обморок не упала, когда увидала вас в обеденном зале. Даже ничего при этом не расслышала из ваших слов, ко мне обращенных. Потом служанки пытались мне донести нечто сумбурное, непонятное, каждая по-своему. И я решила выкрасть ценнейшее лекарство, которое только и могло вам как-то помочь. А вы его выбросили… Оно стоит, как два баронства.

— Я же не знал. — Рыцарь чувствовал себя последним идиотом, не понимая, как теперь опровергнуть собственную ложь. — И если это настолько важно, я постараюсь вернуть вам стоимость этого лекарства. Сколько у вас стоит одно баронство?

Она глянула на него как на привидение, но ответила:

— Смотря какое… От трехсот до пятисот золотых…

Умножать на два Василий не разучился: «Вот старый хрыч, обманул с обменом! Его киселек всего пятьсот стоит, а лекарство вдвое потянет… И он еще жался мне зубы бесплатно сделать?!»

Однако продолжение флирта с ведьмой занимало его больше. Спрашивается: зачем так рисковать? Ведь и так почти при смерти, чуть не умер три раза, как волхв утверждал, а все равно одно глупое желание все крепло и крепло. Дико, до судорог хотелось опять подержать в своих руках девичью ладошку, а потом хоть на мгновение прижаться к ней губами.

Вот на исполнение этого желания теперь и работала мужская смекалка, хитрость, настойчивость, опыт и все остальное.

— Надо же, как вам не повезло в жизни! — воскликнул он с глубоким сочувствием, глядя на юную красавицу, как на покойницу. — Это вам и в самом деле ни любви познать, ни пылких, страстных объятий, ни горячих поцелуев…

Он скорей утверждал, чем спрашивал, но ответ получил:

— Да, это почти невозможно…

— В самом деле! — уцепился он за слово «почти». — Это вы правильно заметили! Почти! То есть если мужчина будет вас обнимать аккуратно и осторожно, вы познаете его ласки, но с ним ничего не случится! Верно?

Не понимающая его радости девушка вытерла слезы и попыталась уточнить:

— Это как?

— Ну вы утверждали, что я взял вашу руку и прижал к губам… Но ведь при этом со мной ничего не случилось!

— Ну да…

— Вот! Вам только и надо, что жестко контролировать свою руку. И заранее потренироваться с кем-то.

— С кем? Кто на такое пойдет по собственной дурости? — недоумевала она.

— Да хоть я! Тем более что меня уже, наверное, ничем нельзя убить. Смотри! — Он ухватился рукой за стул, легко подтянув его к кровати вплотную. — Теперь сиди и не шевелись… Нет, ты нервничаешь, мало ли что! Подложи свою правую руку под себя… вот так, прижми бедром! А теперь я беру твою левую руку… Видишь, ничего не случилось! Теперь представляю свою возлюбленную Зареславу и… начинаю целовать ее нежную кожу…

Все-таки мужской напор вкупе со страстью и некоторыми желаниями ломает все преграды! Ведьма с оторопью смотрела, как рыцарь все с большим и большим пылом целует ее руку. А сам Райкалин словно пребывал в раю. Губы еще сильно побаливали, плохо слушались и мешали своей опухлостью. Приходилось их подпирать изнутри языком. Но блаженство показалось совсем неистовым, когда язык нечаянно и кожу женской ручки лизнул. И в таком блаженстве пролетела целая минута.

Потом раздался вопросительный стон: Зареслава немного пришла в себя, стала понимать, что творится. Наверное, догадалась, что ее попросту нагло, обманом используют для каких-то непонятных целей. И будь у нее правая рука свободна, похоже, могла и ударить рыцаря со всей силы. Но она оказалась прижата собственным телом, а когда все-таки освободилась и замахнулась, Грина спасло постороннее вмешательство. Дверь резко открылась, и на пороге появился недовольный Гонта.

— Никто меня не остановит! — Видимо, в коридоре его попытались задержать оруженосцы и русские амазонки. Но когда он увидел открывшуюся ему сценку, то ничего, кроме изумленного рычания, выдавить из себя не мог.

Полусидящий больной в упоении лобзает ручку раскрасневшейся красавицы, а она в замахе готовится его ударить.

Но не ударила, видимо, испугалась посторонних. Зато резко вырвала левую руку, подхватила шляпку, надевая ее на ходу, и с неумолимостью торнадо бросилась к двери. Хорошо, что старик вовремя посторонился, иначе одним пострадавшим знахарем было бы больше.

С минуту волхв пялился вслед девице, потом с еще большим ошеломлением развернулся и уставился на осоловевшего рыцаря. И не то с восхищением, не то с диким возмущением воскликнул:

— Ну ты даешь, Шестопер! Тебе что, жить надоело?!

Тот лишь и сумел пробормотать:

— Да живой я, живой!.. Мы тут всего лишь небольшой эксперимент проводили.

И тяжело вздохнул, сожалея о неуместной, забытой напрочь помехе и о том, что придется вновь врать, выдумывая приличное объяснение случившемуся.

Глава семнадцатая

КОШМАРЫ И ЧУДЕСА ЛЕЧЕНИЯ

Волхв сердито захлопнул дверь ногой и, пройдя на вторую половину, вновь отставил свой посох в угол. После чего подтянул стол к кровати, придерживая кувшин с водой от падения. Начав выкладывать на стол разные мешочки и скляночки, не удержался от ворчания:

— Кажется, я зря с тобой вожусь… Все равно долго не проживешь… Это же надо до такого додуматься?.. Хе!

— Но я же говорю…

— Лучше помолчи! Несерьезный ты парень оказался, разгильдяй и бабник! Не стоило ее звать!

— Она сама ко мне пришла…

— Хватит врать! Никогда ведьма не осмелится прийти повторно к мужчине, если он ее не позовет или не передаст личный подарок.

— Э-э-э? Да я!.. — хотел было настаивать на своем Василий, но вспомнил о маленьком серебряном колечке и осекся. В самом деле ведь передал. А какого лешего, спрашивается?

Заминку пациента Гонта понял правильно.

— Вот уж редкостный недоумок!.. Не знаешь здешних правил и законов, сиди тихо, как мышь, и никуда не высовывайся… — После чего с неожиданной злостью, словно что-то вспомнил, выплюнул: — Жлоб и скандалист!