Рыцарь Шестопер. Новый дом - Соколовский Фёдор - Страница 46

– Наш Фокс не совсем собака. Он гораздо лучше. Потому что помимо обостренного магического обоняния еще и хорошие мозги имеет. Умеет читать распыленные в пространстве посмертные ауры. Его таланты весьма однобокие, и его сложно назвать волхвом или ведьмаком, но в любом случае он – уникальное существо. И если уж встал на след, то обязательно во всем разберется. Главное в этот момент не отвлекать его преждевременными вопросами.

– И ты ему настолько доверяешь? – удивился Грин, вспомнив о неприятной улыбке дворецкого. – А что, если он сам это все устроил?

– Клятва на крови не позволит ему соврать при личной беседе со мной. Но с этой проблемой мы так или иначе разберемся… – Колдун устало потер лоб. – Тут иная ситуация нарисовалась, касающаяся тебя лично. Наверное, давление твоих друзей помогло, потому что вчера, ближе к ночи, король издал указ о помиловании сбежавшего рыцаря Шестопера и снятии с него всех обвинений. Его сообщника по побегу, уголовника Кучу, приказано не убивать, а лишь задержать и доставить в тюрьму для последующих разбирательств.

Заметив, что воспрянувший духом приятель стал приподниматься, нахмурился:

– Сведения непроверенные, возможно, ошибочные. Так что не рвись как волчара с привязи. Надо все уточнить, обдумать, собрать тебя в дорогу. Подумать, кто с тобой отправится, да выделить охрану. Как ты смотришь, чтобы возле тебя находились наемники, приведенные нами из лесу?

– Да нормальные ребята, и десятник у них что надо! – улыбнулся Василий, уже пытаясь представить себе встречу с Зареславой. – Только я и без охраны обойдусь. Теперь-то я уже не беглый.

– Наивный кмет! – в сердцах обозвал его барон Гармаш. – А те враги, которые тебя в казематы засадили, с какой стати станут бездействовать? А нынешнее отравление не на тебя ли направлено в первую очередь? И сам подумай: если стало известно кому-то, что ты здесь, то уж на дороге отсюда в столицу да и в самом Слуцке тебе сто раз попытаются горячую встречу устроить.

Возразить на это было нечем, Грин примолк. Зато влез с предложением Бронислав:

– Одеваем его в цвета нашего баронства, и пусть в гуще остальных наемников сопровождает меня в наш столичный дом. Можно еще и бороду ему приклеить. Никто не догадается.

Старшие смотрели на него скептически, а потом власнеч неожиданно поддержал идею:

– А что, вполне нормально получится. Устроитесь в доме, а там и мой старший братец подъедет. С его помощью да при содействии его людей в столице все узнаете, все уладите и с кем надо встретитесь. Да и в дом можно будет спокойно пригласить баннерета Молнара и того же старикашку Гонту. Ну и поделиться с ними своими новыми планами на будущее. А вот связываться с русской миссией советую с особой осторожностью.

Грин отмахнулся от последнего совета, зацепившись за предпоследний:

– Что значит «новыми планами»? Ты мне обещал полное право выбора, не так ли? И я еще ничего толком не решил.

– Ты меньше раздумывай, дружище! – похлопал его по плечу баронет. – Лучше нашей компании тебе никто в нашем мире не поможет устроиться. Да и почти родственные наши отношения тоже чего-то стоят, а?

Говорил он все верно, Василий все больше склонялся именно к такому же решению. Но и с первыми вступившимися за него приятелями разрывать отношения не хотелось. Поэтому он повздыхал и признался:

– Считайте, что я уже всеми конечностями в вашей медовой паутине. Но и со старыми приятелями поговорить надо. Мало ли что?.. К тому же как вы смотрите на то, чтобы их тоже взять в наш союз? Пусть и не всех, а хотя бы вищинского волхва Гонту. Да и не обязательно в полный союз, посвящая власнеча во все тайны. Можно просто с его участием организовать многопрофильное производство из новых мануфактур и парочки новых гильдий. В том числе и гильдию по производству новых лекарств открыть.

– Ага! – восторжествовал Гирчин. – Значит, у тебя уже полно задумок, как можно новыми идеями расшевелить наше загнивающее общество?

– Ну да. Скажем так, тот же Гонта уже сделал первые шаги на пути производства одного весьма полезного медицинского препарата. Если вы объедините свои усилия, связи и средства, то получится пятикратная прибыль, ее хватит на всех.

После такого предложения владетели баронства надолго задумались. Власнеч старался скрыть свои эмоции за хмурой угрюмостью. Барон не скрывал своего скепсиса и недовольства. И только Бронислав относился к возможному союзу с пониманием и симпатией. Потому что улыбался и еле сдерживался от похвальных панегириков.

Судя по тому, что барон с колдуном так и не уединились для обсуждения, становилось понятно, кто здесь истинный хозяин. Агап Гирчин принял окончательное решение единолично, лишь переглянувшись с официальным хозяином замка. Хотя окончательным его назвать было трудно.

– Чего уж там, предложение твое дельное. А судя по твоему уму и знаниям, любое начатое тобой дело принесет нам солидные барыши. Только вот с твоим Гонтой надо вначале встретиться, пообщаться и договориться. Что и сделает мой старший братишка. А уже тогда будем с тобой окончательно решать, брать вищинского волхва в нашу компанию или нет. Вполне возможно, что он удовлетворится личным бизнесом на том самом упомянутом тобой медицинском средстве.

Бронислав глянул на молчащего в недовольстве отца и, не дождавшись от него ни слова, выразил свое согласие простеньким вопросом:

– Значит, мы с Грином собираемся в дорогу?

После очередной паузы власнеч кивнул:

– Собирайтесь. Сейчас выдам Шестоперу четыреста заработанных им золотых…

– Ого! – присвистнул с завистью барон. – За какие такие подвиги подобная оплата?

– И я готов зашибать такие суммы! – облизнулся показательно Бронислав.

– …думаю, ему хватит на карманные расходы, – закончил свою мысль Агап.

Самое главное, что на лицах Гармашей не отобразилось ни капли недовольства или сомнения в подобных расходах. Да, шутили, по-хорошему завидовали, но не возмущались. Хотя могло быть и такое, что колдун расплачивался с перерожденцем из своей личной казны. Точнее, из общей казны своего родственного триумвирата.

Сборы затянулись до самого обеда. И все по вине ведущегося следствия. Власнеч вел короткие беседы с непрекращающимся потоком подозреваемых, а дворецкий все метался по коридорам и служебным помещениям и принюхивался к следам аур. Когда сели наскоро перекусить перед дорогой, имя преступника уже было известно.

– Бразандис! Будь он трижды посмертно проклят! – огласил Агап, добавляя еще несколько совсем уж непечатных словечек. – Пригрел змеюку на груди, доверял с братьями как самому себе!

– А я его всегда недолюбливал, – проворчал барон. – Было в нем что-то от скользкой, вонючей гниды.

– Что с мотивами преступления? – поинтересовался Шестопер. – Если я главная цель, то откуда он обо мне узнал? Ведь Агап Третий о том, что мы сбежали из тюрьмы, никому в замке на рассказывал. Так ведь?

– Ну да, он только и поделился с алхимиком знаниями о твоем перерождении и о том, что ты из будущего, – пустился власнеч в объяснения. – Поэтому и с мотивами твоего убийства мы до конца не определились. Получается, что Бразандис получил от кого-то не просто весточку, а строжайший приказ на твое немедленное уничтожение. Потому и действовал так топорно, с риском для собственной жизни.

– И как же он умудрился такой приказ получить?

– Найдено несколько голубиных перышек в комнате у алхимика. Такие же перышки – в загоне у собак. Доставленная записка сожжена. А вот дальше Бразандис попался на глаза коменданту. А тот в любой стадии опьянения соображал отлично. И не просто задержал отравителя, а насильно в него влил порцию яда. Большего сделать не успел, но и этим заслужил посмертную славу. Не говоря уже о прижизненной: геройский был воин.

С минуту все за столом молчали, отдавая дань памяти погибшему коменданту и размышляя над превратностями судьбы. В сражениях выжил человек, кровавые сечи прошел, а пал жертвой коварного отравителя.

Но на этом обсуждения не закончились, власнеч сразу же перешел к новостям. Их оказалось много и разного толка. Главная новость: подтвердилось высочайшее королевское помилование для рыцаря Шестопера. По всему королевству рассылался указ о неприкосновенности рыцаря и о дарованной ему свободе.