Рыцарь Шестопер. Новый дом - Соколовский Фёдор - Страница 28

– А вдруг этот Марач раскопает заваленный тобой второй выход и ударит по нам с тыла? Или вообще отыскал еще и третий проход в лабиринты?

– М-да! Тогда несладко нам придется, – скорбно скривился власнеч, хотя тон его оставался чуть ли не радостным. Наверное, в предвкушении боя он испытывал азарт. – Но ты не робей, справимся!

Согласно кивнув, Грин этак невинно поинтересовался:

– А хоть в какой стороне замок Гармашей находится? Мало ли что…

Пришлось выдержать полный иронии взгляд, но ответ все-таки последовал:

– Вон там, строго на северо-запад. День пешего пути.

А тут и вой многоголосый раздался из лесной гущи так близко, словно одно умертвие находилось метрах в сорока – пятидесяти. Тотчас по команде власнеча наемники и баронет юркнули в пещеру. Да и рыцарю он посоветовал:

– Встань неподалеку от входа, чтобы быстрей меня в случае опасности заскочить внутрь. И зазря не геройствуй, береги свою умную голову.

С мечом на изготовку Грин послушно встал, где ему указали, весь обратившись в слух и зрение. Несколько мешали начинающийся уклон и сгущающиеся сумерки, но все-таки метров двадцать леса в нужном направлении просматривалось. Он сразу понял: умертвий несколько, не меньше четырех. И все они как бы полукругом преследуют двигающуюся именно сюда опасность.

А потом послышался отчетливый треск. И топот! И враз насторожившийся власнеч сделал два шага в сторону пещеры.

Тогда как у Василия непроизвольно отвисла челюсть от увиденного: к ним боевой колонной по одному, раскрываясь постепенно веером, словно над ними единое командование, мчались… зубры! Здоровенные, косматые, с опущенными для атаки рогами, они, словно танки, сшибали на своем пути малый подлесок, срезали нижние ветки более массивных деревьев и ломали походя копытами толстенные корни, выступающие над землей.

Конечно, Райкалину довелось видеть зубров в Беловежской Пуще, но эти превосходили своих измельчавших потомков чуть ли не вдвое. Если столкнуться человеку с такой горой плоти, так от него и мокрого места не останется. Никакие доспехи не спасут. Ну и не факт, что колдовство в сражении с ними поможет.

Тем не менее Агап не слишком спешил за пятящимся к пещере Шестопером. Двигаясь словно на прогулке, кудесник стал метать в зубров клубочки сизого дыма. Вроде и небольшие, с мужской кулак, и летели они не быстро, и мягкими на вид казались, но их воздействие на животную плоть было невероятным. У грозных царей леса попросту отказывали передние ноги! Гигантские туши зарывались рогами в грунт, их филейные части взмывали вверх, а потом вся эта гора мышц, мяса, копыт, шерсти и кожи падала вниз. И земля от этих падений явственно содрогалась.

Рев! Грохот! Треск! Взбешенное мычание!

Как минимум десяток животных так и не смогли подняться. Не потому что ноги поломали или шеи свернули, а потому что передние конечности их совершенно не слушались.

А между тем к поляне мчались, обходя своих частично парализованных товарищей, еще около десятка зубров. Дымные шарики у Гирчина, похоже, закончились. Поэтому он в несколько прыжков достиг входа в пещеру, юркнул в оставшуюся щель и скомандовал:

– Заваливай!

Тотчас наемники обвалили часть заготовленной стенки и живо стали проталкивать туда же и отдельно заготовленные лесины.

– Зачем? – не удержался от вопроса Василий. По всему видно, подобные туши не могли протиснуться внутрь никоим образом.

– Этот Марач тот еще фрукт, – охотно удовлетворил его любопытство колдун. – И хуже всего, что он друид. От этих бриттов чего угодно можно ожидать. Так что скорей всего он за зубрами иную хищную живность запустит. Вот помяни мое слово… Посторонись! – скомандовал он воинам, которые загораживали ему щели между лесинами.

Не успел он договорить, как шумно дышащие, беснующиеся от бега мохнатые туши отпрянули назад, выстроились полукольцом перед пещерой, а на поляне появились истинные хищники. Медведи! Пять взрослых злобных особей!

Причем косолапые не ревели и не рычали, а медленно приближались к засеке и пытались отдышаться. Их бока учащенно вздымались и опадали после продолжительного, изнурительного бега. Атаковать они не стали лишь по причине усталости.

Агап явно изготовился к контратаке, но действовать не спешил. И опять не отказал себе в удовольствии прокомментировать события для приблизившихся к нему Бронислава и Грина:

– Сильный друид, очень сильный. И хитрый. Но недальновидный. Будь он умней, сразу бы собрал вокруг избы и пещеры по заслону из хищников. Тогда бы мы никого не застали врасплох. А может, ему и ливень страшный помешал.

– И долго он сможет воздействовать на такое количество живности? – резонно поинтересовался баронет.

– Максимум до утра, – заверил Гирчин. – Они вон уже, слегка растеряны и не так агрессивны… Но вижу, что это еще не все…

Тотчас за полукольцом зубров послышался вой, а чуть позже и злобное рычание.

– Волки! Нас не видят, но обоняют. И сейчас не знают, что им делать, им приходится уступать более сильным посланцам по наши души. Однако! Как все-таки силен этот Марач, ох силен!

– И чему ты радуешься? – с осуждением заметил состояние друга Бронислав.

– Ха-ха! Раз сюда такая крупная шишка забралась, значит, дело того стоит. Я теперь даже опасаюсь: уж не из верховных ли друидов этот Марач? Не только сам легко, незатейливо ушел, но и нас на некоторое время сумел обложить. Но на что он надеется? Вряд ли он успеет набрать себе в помощники порядочное количество воинов.

– Ваша братия на выдумки хитра! – ворчливо напомнил баронет. Видно было, что имелось у него желание перечислить наиболее удачные «выдумки» своего приятеля, но он вовремя остановился. – Э-э-э… А что с косолапыми делать будешь?

Медведи и в самом деле, отдохнув и чуть отдышавшись, нисколько не мешая друг другу, принялись разбирать сложенную засеку из лесин с сучьями. Умно действовали, не спеша, словно обладали разумом человека. Другое дело, что даже людям с такой преградой было справиться непросто. Да еще когда обороняющиеся в пещере длинными, заостренными кольями все норовят глаза нападающим выбить.

Вдобавок власнеч позволил двум лучшим стрелкам упражняться в стрельбе из лука. Не совсем удобно стрелять сквозь щели, зато близко, почти в упор. С такого расстояния каждая вторая стрела в глаз озлобленным хищникам попадала.

Так что вскоре на сучьях обвисло две туши убитых медведей, распространяя едкую, ядреную вонь от шкур. Еще один зверь, несмотря на тяжелые раны, почти ослепший, с обиженным ревом удалился в лес. Оставшиеся два только возмущенно ревели иногда из наступившей темноты, но людей достать больше не пытались.

Чем занимались зубры, рассмотреть не удавалось. Но Агап заверил:

– Почти все ушли, осталась парочка самых тупых и злобных. Но в любом случае внушение кончается. Разве что волки, собранные в стаю гораздо позже, будут всю ночь на полянке хороводы водить. Нам не помешают… Но два человека с луками должны дежурить здесь постоянно! – отдал он распоряжение десятнику. – Факелы поставьте здесь и здесь. Стрелкам стоять по сторонам, здесь… и здесь. Смена – каждый час. Остальным отдыхать!

Понятно было, что тратить свои колдовские силы ему не хотелось. А то бы живо разогнал хищную живность или натравил на них умертвия. Да и отступать поспешно от пещеры он не собирался. Слишком важная приманка здесь вдруг оказалась, пусть и по непроверенным данным, чтобы вот так просто взять и уйти.

Да и выглядел Агап уставшим. Отходя в глубь пещеры, к тоннелю, уводящему в лабиринт, где лошадей расположили, Гирчин стал осматриваться, выбирая наиболее удобное место для сна. Тогда как Бронислав, зажегший сразу три факела в уголке с их вещами, никак не мог успокоиться:

– Вдруг Марач все-таки соберет большой отряд и нас обложит?

– Тогда уйдем через запасной выход, – зевнул власнеч.

– Так он же о нем знает!

– У меня свой есть. Нетронутый, я уже проверил.

– А-а… так бы и сказал… – расслабился его светлость. – Раз такое дело, можно и по несколько глотков хорошего вина выпить!