Ринкитинк в Стране Оз - Баум Лаймен Фрэнк - Страница 3

— Спокойно, спокойно, Билбил, — примирительно заговорил Ринкитинк. — Не ругайся. Не забывай, что мы в гостях. — Затем он обернулся к Киттикуту. — На вашем острове, насколько я понимаю, нет говорящих козлов?

— У нас вообще нет ни коз, ни козлов, — отвечал Киттикут. — А также никаких говорящих животных.

— Я, признаться, и сам был бы рад, если бы мой козлик не умел говорить, — сказал Ринкитинк, смешно подмигивая Инге и глядя на клетку. — Временами он бывает очень сердит и невоздержан на язык. Сначала я думал, что очень хорошо иметь говорящего козлика, с которым всегда можно перекинуться словом в поездках по городу, но — хи-хи-хи! — этот негодяй обращается со мной так, словно я какой-нибудь трубочист, а не король. Правда, умора! — последние слова были обращены принцу Инге, которого Ринкитинк вдобавок пощекотал под подбородком, к немалому смущению мальчика.

— А почему вы не катаетесь на лошади? — спросил Киттикут.

— Мне не залезть на лошадь — я ведь довольно полный, — хо-хо-хо! — довольно полный, — отозвался Ринкитинк, вытер слезы, выступившие от смеха, и добавил: — Но что касается моего Билбила, то я залезаю и слезаю с него без затруднений.

Он открыл дверь клетки, и Билбил осторожно вышел, хмуро озираясь по сторонам. Один из гребцов принес с корабля седло из алого бархата, расшитое серебряными листьями, и прикрепил его на спине Билбила. Толстый король забросил на седло ногу, потом уселся поудобнее и сказал Киттикуту:

— Иди вперед, о благородный хозяин, а мы за тобой!

— Что? Лезть в гору? — вознегодовал Билбил. — А ну-ка, сейчас же слезай, Ринкитинк, иначе я не сделаю и шагу!

— Но послушай, Билбил, — возразил тот. — Как же мне одолеть такой подъем?

— Пешочком! — проворчал Билбил.

— Но я же слишком толст. Честное слово, Билбил, ты меня удивляешь. Я повез тебя за тридевять земель, чтобы ты поглядел на новые края, развлекся, а ты что вытворяешь? Разве это честно? Смотри — корабль переправил тебя через океан, потому что ты не умеешь плавать, а теперь ты должен отвезти меня на гору, потому что я не умею карабкаться. Ну что, Билбил, разве это не справедливо?

— Ладно, ладно, — сварливо отозвался козел. — Помолчи, Ринкитинк, тогда я тебя так и быть отвезу. А то твоя бесконечная болтовня меня страшно утомляет-

Заявив протест, Билбил, однако, беспрекословно двинулся в гору, неся на себе толстячкакороля.

Король Киттикут, принц Инга и все пингарейцы с большим удивлением выслушали спор Ринкитинка со своим козлом, но из вежливости никаких замечаний не сделали. Впереди шествовал Киттикут, за ним Инга, следом Билбил с Ринкитинком. Замыкали шествие носильщики с ящиками сандалового дерева.

Когда они подошли ко дворцу, им навстречу вышла королева Гари со своими фрейлинами. Гость-монарх был препровожден в тронный зал дворца. Там были открыты ящики, и в них оказались шелка, кружева, драгоценные камни. Все придворные получили по подарку, а король с королевой множество всего, да и Инга не был забыт. Потом явился камергер и возвестил, что готов обед.

Билбил заявил, что пообедает вкусной сочной травой, что росла у дворца. Ринкитинк пояснил, что его козлик терпеть не может находиться в четырех стенах, и тогда с него сняли седло и позволили ему идти, куда ему хочется.

За обедом Инга то вспоминал о замечательных подарках, какие получил от Ринкитинка, то слушал гостя, который смеялся, когда не ел, и ел, когда не смеялся, и проводил время в свое удовольствие.

— Четыре дня я проторчал на этом суденышке, — говорил он, — где не было никаких развлечений, кроме как смотреть на гребцов или препираться с Билбилом. Поэтому я просто счастлив, что оказался снова на суше, да к тому же в обществе таких симпатичных людей.

— Вы оказали нам большую честь, — отозвался Киттикут с вежливым поклоном.

— Что ты, что ты, брат мой! Пингарея — поразительный остров, ее жемчугом восхищаются во всем мире. Скажу прямо: богатство и процветание нашего королевства во многом зависит от вашего жемчуга. Поэтому я уже много лет собирался навестить ваш остров, но мои подданные говорили: «Нет. Оставайся дома и веди себя как следует, а то мы тебе покажем».

— А в Гилгоде не хватятся вас? — спросил

Киттикут.

— Вряд ли. Видите ли, один из самых смекалистых моих подданных написал трактат «Как правильно себя вести», и я решил, что мне будет полезно как следует его изучить, поскольку безукоризненное поведение, на мой взгляд, — самое настоящее искусство. Недавно я на чем свет стоит отругал моего лорда-канцлера за то, что тот явился к завтраку, не причесав брови. Но я так расстроился, обидев моего придворного, что решил запереться у себя в комнате и хорошенько выучить трактат, чтобы научиться себя вести. И я издал указ, по которому под страхом моего неудовольствия строжайше запрещается входить в мои покои — я сам когда надо выйду. Они страшно боятся моего королевского неудовольствия, хотя меня самого не боятся ничуточки. Я сунул трактат в карман и через заднюю дверь удрал на корабль — и был таков! Хе-хе-хе! Хихи-хи! Воображаю, какой переполох поднялся бы в Гилгоде, если бы гилгодцы узнали, где я сейчас.

— Я бы хотел посмотреть на этот трактат, — сказал принц Инга, глаза которого были очень серьезными, — ведь, если он и впрямь может научить, как себя вести, то он просто на вес жемчуга.

— Трактат занимательный, — отозвался Ринкитинк, — и красиво написан гусиным пером. Послушайте, я вам сейчас прочитаю, и вы — хи-хи-хи! — получите удовольствие.

Он извлек из кармана-свиток пергамента, перевязанный черной ленточкой, и, аккуратно развернув его, принялся читать:

— «Хороший человек никогда не поступает плохо». Ну, как вам это? Отличная мысль. «Поэтому, чтобы вести себя хорошо, следует избегать всего дурного». Умно, ничего не скажешь. Когда вернусь, произведу автора в королевские гиппоскрипты. Он, похоже, и впрямь самый мудрый человек в моем королевстве, как не раз говорил мне сам. — С этими словами Ринкитинк откинулся в кресле и хихикал, пока Не стал кашлять, а потом кашлял, пока чуть не подавился, после чего стал чихать. При этом он так смешно морщил свою круглую физиономию, что невозможно было удержаться от смеха, и даже достойнейшая королева тихо посмеивалась, прикрываясь веером.

Когда Ринкитинк пришел в себя после приступа смеха и вытер глаза тонким кружевным платком, Инга сказал:

— Трактат говорит правду.

— Конечно, — согласился Ринкитинк, — и если бы мне удалось уговорить Билбила с ним ознакомиться, он стал бы куда более воспитанным козлом. Вот еще одно местечко. «Чтобы не говорить вещей неприятных, имеет смысл говорить вещи приятные». Это прямо для Билбила написано. А вот это имеет отношение к тебе, милый принц: «Хороших детей редко секут, потому что их сечь не за что». Хорошо сказано. Автор — большой мыслитель. Но самый лучший совет вот здесь. «Вам, может быть, приятно вести себя плохо, зато другим приятнее, когда вы ведете себя хорошо». Ха-ха-ха! Хе-хе-хе! Другим приятнее… Приятнее… Вот потеха! Ну и ну! Есть смысл, пожалуй, вести себя хорошо, раз так! На досуге надо попробовать.

Он снова вытер глаза кружевным платком, и, вспомнив, что на столе хороший обед, схватил нож и вилку и начал уписывать угощение за обе щеки.

3. ВОИНЫ С СЕВЕРА

Королю Ринкитинку так понравилось на Пингарее, что он загостился на острове — прошел день, другой, неделя, вторая, третья, а Ринкитинк наслаждался обедами, разговорами с королем Киттикутом и крепким сном. Время от времени он разворачивал свиток и принимался читать из него выдержки.

— Когда я вернусь домой, мои подданные спросят, научился ли я хорошо себя вести за то время, что изучал трактат. Так что не стоит их разочаровывать, — говорил Ринкитинк.

Двадцать гребцов поселились на северной оконечности острова вместе с ловцами жемчуга, и их совершенно не волновало, вернутся они домой или останутся здесь навсегда. Козел Билбил бродил по покрытым травой холмам, гулял в роще и проводил время в свое удовольствие. Его хозяин редко ездил на нем. Билбил стал достопримечательностью, но поскольку островитяне считали ниже своего достоинства беседовать с козлом, они сторонились Билбила, чему тот был очень рад, предпочитая, чтобы к нему поменьше приставали.