В снегах - Екимов Борис Петрович - Страница 5

Надо думать о начальной школе. Без нее, рано ли, поздно, хутор вымрет. Закрыть школу районные власти в свое время сумели. Закрывать - дело нехитрое. А вот открыть обещают уже десятый год. За это время старая школа сгнила и клуб развалили. Сейчас в Набатове можно найти дом. Обычный дом для начальной школы. Ведь учеников немного. Нынче они лишь числятся в Голубинской школе. В своей, пусть неказистой, хоть читать да писать научатся. И за то слава богу. А то ведь уже на хуторе у молодых родителей получается враскорячку семейная жизнь: отец с хозяйством - здесь, мать с сынишкой - в городе, при школе. Надолго ли такое?

И, конечно, нужна дорога. Ведь до станичного асфальта - рукой подать. Про асфальт на Большую Голубую мечтать нынче бесполезно: пятьдесят верст. Малая Голубая и Набатов - с асфальтом рядом. Для этих хуторов, для их жителей - это дорога жизни. Всего десять - пятнадцать километров, но такие важные. За них надо бороться. Раньше это была обычная глубинка России, нынче - ее граница, передний край. Оставлять эти земли и воды преступно. Другого Тихого Дона у нас нет.

Итак, в Большой Набатов мы не добрались, застряли в снегах. Малоголубинский хутор миновали, полезли в гору, а там - ветер сильнее, заносы выше, пробивали их с разгону, один да другой. Но застряли, принялись откапываться, чтобы назад спуститься.

А внизу, в глубокой просторной балке, лежал хутор Малоголубинский в зимней тиши, в снегах. Рядом с дорогой - начальная школа. Туда я и пошел, когда в хутор вернулись.

Славная школа. Невеликая: сени, коридор да класс. Домашняя чистота и домашний уют. На стенах удивительные картины ли, изделия из обычных тыквенных, арбузных семечек, зеленых и желтых горошин, из птичьих перьев, из донских ракушек. Из всего обыденного - того, что рядом. Но фантазия учительницы, Галины Михайловны Будановой, и ее ребятишек превращает обыденность в красоту.

Здесь же, на стене, под заголовком: "Гордость школы" фотографии тех, кто когда-то учился здесь, а теперь - уже взрослый. Но для учительницы все они гордость и радость: те, кто были, и те, кто сейчас за партами.

Кудрявый Дима Чекунов, которого родители в школу не пускали, говорили, что рано, а он просился, плакал. Теперь учится. А вот Володя - умница, смышленый мальчишка. Хотя от роду ему лишь восемь лет, но он эту школу, три класса ее, закончил и начал было учиться дальше, в станице. Но школьные интернаты теперь - в прошлом, школьные обеды и завтраки отменились. Поездил на машине месяц да другой, потрясся в ее кузове. В восемь утра уходит, к вечеру возвращается. Зима нынче суровая. В станичной школе холодно. А ведь он - малыш, хоть и светлая головка. Поглядели на него, повздыхали и решили: пусть снова идет в начальную школу, в родную свою, к Галине Михайловне.

Учатся. Двенадцать учеников. Из них - восемь ребят. Дима, Арслан, Володя, Казбек, Артем... Донские казаки, аварцы, лезгины - пока детвора.

- Примета есть, что, когда много мальчиков, - говорит учительница, - это плохой знак, к войне. А у меня их вон сколько... Не дай бог.

Все мы сейчас об одном думаем, в городах ли, на хуторах. У всех тревога на сердце. Но верю я: этих мальчишек минует судьба горькая. Не солдаты нужны этой земле, а добрые пахари, хозяева.

Снова вернусь к строкам "аграрников", к их "обращению к главе администрации области":

"Общая задолженность предприятиям сельского хозяйства... на 01.12.1995 г. составила 1160,3 млрд. рублей... 1,3 млн. гектаров не вспаханы... Растет падеж... вынуждены обратиться к Вам и попросить помощи для... спасения деревни".

И подписи: председатель Аграрного союза...

председатель обкома профсоюзов...

Все тут верно. Но есть и другая правда. Парчак, Штепо, Ляпин, Чичеров, Пономаревы не спасения просят, а земли. Двенадцать тысяч фермеров в Волгоградской области. Из них - целая тысяча уже крепко стоит на ногах. Спасать их уже не надо. Другое дело - не мешать и помочь, потому что пять лет - не возраст, а лишь начало.

Земли просит и коллективное хозяйство "Советское" во главе с Н. П. Мелиховым.

Земли. А воли, наверное, уже всем хватает.

Февраль 1996.