Кто, если не мы - Лузан Николай - Страница 33

— Иван, ты че? — опешила Наталья.

— Лифчик. Лифчик снимай.

— Как? Зачем?

— Давай, давай, Наташенька, спасай контрразведку! — торопил Устинов.

Устимович встрепенулась, в ее глазах появился озорной огонек, и решительно сбросила лифчик. Под ним обнажилась такая ядреная грудь, что, несмотря на аховую ситуацию, у Костина перехватило дыхание, а Варов не сдержался и крякнул. Костин первым догадался, что задумал Устинов, дернул молнию на брюках и прошептал:

— Иван, ради контрразведки, я готов поколебать свои моральные устои.

— Не надо жерт, Илья, это сделает Игорь, — отрезал Устинов и потребовал от Варова: — Давай раздевайся!

— Почему я? Наташка — моя подчиненная… — заартачился тот.

— По кочану! Горин знает меня в лицо, а на тебе форма вахтера! Давай Игорек! Давай! — подгонял его Устинов.

Второй раз ему не пришлось повторять. Варов сбросил с себя куртку, затем затрещала по швам рубашка, и на пол посыпались пуговицы.

— Игорь, ширинку, ширинку расстегни, — подсказывал из угла Костин.

Прошло не больше минуты, и застигнутая врасплох пара «любовников» предстала перед Гориным в самом непотребном виде. Измаявшийся от безделья вахтер со своей пассией, устроившие любовную оргию, и не где-нибудь, а в секретной лаборатории, вызвали у него шок. Горин распахнутым ртом хватал воздух, а с губ срывались нечленораздельное мычание. Варов, не дав ему опомниться, вытолкал в коридор. Для Устинова, Костина и Устимович время будто остановилось, когда, наконец, скрипнула дверь и на пороге возник Варов. На его лице гуляла улыбка победителя, а о Горине напоминало эхо шагов в конце коридора. Устинов и Костин, выбравшись из укрытий, набросились на Варова с вопросами:

— Игорек, как доцент? Он че-нибудь понял?

Варов, пожевав губами, с укоризной посмотрел на Устимович и трагическим голосом произнес:

— Наташка, ты чуть все не завалила.

— Как?! Почему я? — недоумевала она.

— Доцент посчитал, что ты фальшивила, и рекомендовал все повторить.

— Фу, как пошло, — фыркнула Устимович и рассмеялась.

От всей души смеялись и остальные. Варов же продолжал сохранять серьезное выражение лица и, потрепав Устинова по плечу, предостерег:

— Ваня, а ты рано радуешься, как бы плакать не пришлось.

— С чего это? — насторожился тот.

— Завтра всех ведешь в «Метрополь».

— Я, в «Метрополь», а не жирно будет?

— Вопрос не ко мне, а к твоему доценту. Плохо с интеллигенцией работаете, товарищи военные контрразведчики, она у вас совсем оборзела. Этот гад содрал с меня десять тысяч!

— Действительно, наглость беспредельная, — согласился Устинов.

— А доцент говорит нет. У них такая такса за особо сложный экзамен. Поэтому, ребята, я за всех отдуваться не хочу, — продолжал ерничать Варов.

В ответ звучал дружный смех. Еще одни будни контрразведчиков, еще одна их операция завершились удачно. Доцент тоже остался доволен: на пустом месте за пару минут он заработал половину своей месячной ставки.

Глава восьмая

Пополнение в шпионскую рать

— Дьявол! Сверхсложная задача, — чертыхнулся Колли и отшвырнул от себя докладную резидента ЦРУ в Москве.

Она ставила под сомнение будущий успех в операции «Терминатор». Скорость, с которой министр Сердюков проводил реформу, могла свести на нет все усилия, связанные с участием в операции ее основного исполнителя Вельтова.

«Надо срочно подключать к операции Ваилда! — первое, о чем подумал Колли, рука легла на аппарат специальной связи, и вспомнил: — Джон, ты что забыл? Он же в Киеве, разбирается с этим фанфароном Стэнли!»

На его душе стало и вовсе кисло. В последнее время неудачи и провалы в работе на русском направлении возникали с пугающим постоянством. Последний произошел с одним из наиболее перспективных агентов, старшим инженером-испытателем космодрома «Плесецк» подполковником Владимиром Нестерцом.

Впервые он засветился перед киевской резидентурой ЦРУ 6 апреля 2006 года. Будучи в отпуске в Киеве, Нестерец позвонил из телефона-автомата в посольство США и скороговоркой сообщил, что располагает важными сведениями о боевом ракетном комплексе «Тополь-М», и изъявил готовность обменять их на вознаграждение. Какие именно, он категорически отказался назвать и заявил, что представит их только при личной встрече с сотрудником разведки или военным атташе.

Подобные обращения в американское посольство поступали далеко не каждый день, и поэтому интригующее предложение «изменника на месте» — инициативника немедленно доложили в резидентуру ее руководителю Моррису Стэнли. Тот, то ли встал не с той ноги, то ли накануне перебрал виски, отнесся к нему безответственно. Он не стал утруждать себя конспирацией и, вместо того чтобы проводить встречу в городе, затащил Нестерца в посольство. Позже, на комиссии по расследованию провала агента, Стэнли свои действия объяснял тем, что в лице «изменника на месте» — Нестерца опасался подставы ФСБ и посчитал за лучшее встретиться с ним под надежной защитой.

Прием в посольстве будущего ценного агента стал не последней ошибкой в цепочке непростительных промахов, допущенных Стэнли. После телефонного разговора с Нестерцом он при личной встрече не нашел ничего лучшего, как назвать свое истинное имя и должность — резидент ЦРУ в Киеве. И опять же, по словам Стэнли, это было сделано из благих намерений, чтобы произвести впечатление на Нестерца и побудить к большей откровенности. Но оно имело обратное действие. То ли от страха, то ли от вида Стэнли тот долго не мог поверить, что помятый субъект, с недельной щетиной на щеках, в не свежей рубашке и потертых джинсах являлся начальником всех американских шпионов на Украине. И только, когда перед глазами Нестерца мелькнуло удостоверение резидента ЦРУ, он убедился, что попал по адресу — в американскую разведку — и согласился на беседу.

Она проходила в такой атмосфере, что отбила у Нестерца всякую охоту к сотрудничеству с ЦРУ. Он хотел только одного: поскорее получить от Стэнли «свой миллион долларов» и выбраться на улицу. Вместо величественного кабинета, щедрого угощения и стелящихся перед ним американцев Нестерец видел перед собой высокомерного субъекта, смотрящего взглядом удава на кролика, и голые стены с огромным зеркалом. В нем отражалась растерянная физиономия с бегающими глазами. Нестерцу казалось, что в зеркале отражается не только она, а и его подленькая душонка, в которой кто-то невидимый бесцеремонно копался в самых ее потаенных уголках. В своих ощущениях он не ошибался. Психолог резидентуры ЦРУ внимательно наблюдали за «изменником на месте» и делал свои выводы о его пригодности к сотрудничеству.

Стэнли, кивнув Нестерцу на стул, сам вальяжно раскинулся в кресле и на ломанном русском языке потребовал коротко изложить суть предложения. Переборов страх и недоверие, Нестерец повел свою игру — стал набивать себе цену. Рассказал как он, важный секретоноситель, отчаянно рискуя, чтобы не попасть в лапы ФСБ, долгие месяцы по крупицам собирал бесценные для американской разведки важные материалы по боевому ракетному комплексу «Тополь-М», а потом, обманув русских таможенников и пограничников, провез их через границу.