Фермер Джайлс из Хэма - Толкин Джон Рональд Руэл - Страница 11

— Никоим образом! мужайся, мастер Эгидиус! — сказал священник. — Мне кажется, ты можешь положиться на свою удачу. Но все же захвати веревку подлиннее, она тебе пригодится, если меня не обманывает моя проницательность. Ну, прощай же, да смотри возвращайся невредимым!

— Ох! Вернуться и увидеть свой дом и землю совсем запущенными… Будь они прокляты, драконы! — ответил Джайлс. Потом запихнул в седельную сумку большой моток веревки и отправился в путь. Пса он не взял — тот все утро старался не попадаться на глаза. Когда хозяин уехал, Гарм прокрался в дом и выл всю ночь. За это его поколотили, но он продолжал свое.

— Караул, караул! — тявкал он. — Не увижу я больше моего дорогого хозяина, а ведь он такой был грозный и великолепный! Лучше бы я с ним пошел.

— Заткнись! — прикрикнула жена фермера. — Не то не доживешь до того, чтобы увидеть, вернется ли он.

Вытье собаки услышал кузнец и объявил:

— Дурной знак! — при этом вид у него был довольный.

Прошло много дней — вестей не было.

— Отсутствие вестей — дурные вести, — провозгласил кузнец и громко запел.

Фермер Джайлс прибыл ко двору усталый и запыленный, но рыцари в начищенных кольчугах и сверкающих шлемах стояли наготове возле своих коней. Им не нравилось, что король вызвал фермера и включил его в их славные ряды, поэтому они настояли на буквальном выполнении приказа и ждали появления Джайлса, чтобы сразу же выступить в поход. Бедный фермер едва успел проглотить кусок хлеба и запить его вином, как снова оказался в пути. Кобыла его обиделась. К счастью, ее мнение о короле осталось невысказанным: оно было весьма непочтительным.

День клонился к вечеру. «Слишком поздно начинать охоту на дракона», — думал Джайлс. Но много они не проехали. Рыцари не спешили: ведь главное — это выступить в поход. Они ехали шагом нестройными рядами: рыцари, эсквайры, слуги и пони с поклажей. Позади на своей усталой кобыле трясся фермер Джайлс.

Когда наступил вечер, сделали привал и раскинули шатры. О съестных припасах для фермера Джайлса никто не позаботился, пришлось ему одалживать у других. Кобыла негодовала и отреклась от верности династии Августа Бонифация.

На второй день продолжали путь. На третий различили вдали туманные очертания негостеприимных гор. В скором времени оказались там, где полностью не признавалась власть Августа Бонифация. Ехали осторожно, держась ближе друг к другу. На четвертый день добрались до диких холмов, до границы таинственной страны, где, по слухам, обитали сказочные жители. Вдруг ехавший впереди всадник заметил на песке у ручья огромные следы. Позвали фермера.

— Что это, мастер Эгидиус? — спросил у него.

— Драконьи следы, — отвечал он.

— Вперед!

Теперь устремились на запад. Фермер Джайлс оказался во главе колонны, кольца на его кожаной куртке так и звенели. Но это было неважно, потому что рыцари громко болтали и смеялись, а ехавший среди них менестрель пел песни. Припев то и дело громко подхватывали хором. Пение всех приободряло: песня была хорошая, ее сложили в прежние времена, когда битвы случались чаще, чем турниры. Но петь было неблагоразумно: из-за этого все здешние обитатели слышали приближение рыцарей, во всех западных пещерах драконы настораживали уши. Трудно было надеяться застигнуть Хризофилакса спящим.

То ли судьба так захотела, то ли кобыла сама была виновата, но у самого подножия темных гор она охромела. Все как раз начали подъем по каменистой тропе, продвигались с трудом и все с возрастающим беспокойством. Серая кобыла все больше отставала, спотыкаясь и хромая, вид у нее был такой терпеливый и печальный, что фермер Джайлс наконец счел нужным спешиться и пойти за ней. Вскоре они отстали от самых последних пони, но никто этого не заметил. Рыцари были заняты тем, что обсуждали, кому за кем следовать согласно этикету. Иначе они заметили бы, что драконьи следы стали отчетливей и многочисленней. Они и в самом деле попали в места, где частенько бродил Хризофилакс, приземлившись после разминки в воздухе. По обе стороны тропы земля была выжжена и вытоптана. Травы осталось мало, а стебли вереска и дрока торчали черными прутиками среди обширных прогоревших участков земли. Много лет здесь была площадка драконьих игр. Над ней темной стеной нависала гора.

Фермер Джайлс беспокоился о своей кобыле, но радовался предлогу не быть в центре внимания. Не нравилось ему возглавлять кавалькаду в таком мрачном и ненадежном месте. Вскоре он обрадовался еще сильнее и с полным основанием благодарил судьбу (и кобылу): ровно в полдень (а это был праздник Сретенья и седьмой день пути) Хвостосек выскочил из ножен, а дракон — из пещеры.

Дракон ринулся в бой без предупреждения и не соблюдая формальностей. С ревом и свистом обрушился он на людей. Вдалеке от дома он, несмотря на свое высокое происхождение, не проявлял особенной храбрости. Но теперь он был исполнен ярости, потому что сражался у собственных дверей и защищал свои сокровища. Он кружил вокруг горы, точно грозовая туча, шумя подобно ветру, изрыгая красные молнии.

Препирательство о порядке следования тотчас прекратились. Лошади кинулись в разные стороны, некоторые рыцари с них свалились. Пони с поклажей и слуги бросились бежать: они ведь не думали об этикете.

Тут все окутали клубы дыма, а среди них возник дракон и кинулся на голову кавалькады. Несколько рыцарей погибло, так и не успев произнести традиционный вызов на битву; многие были сброшены на землю. Об остальных позаботились кони, которые повернули и понесли своих хозяев прочь, не спрашивая их согласия. Но многим именно того и хотелось.

А серая кобыла и с места не сдвинулась. Возможно, боялась переломать ноги на каменистой тропе, а может, слишком устала. Она инстинктивно понимала, что дракон представляет гораздо большую опасность, летя позади нее, чем впереди, и что тут может помочь только скорость отличной скаковой лошади. Кроме того, она не забыла, как гналась за Хризофилаксом через поля и ручьи в родных своих местах и как он улегся, точно ручной, на главной улице деревни. Одним словом, она расставила ноги и зафыркала. Фермер Джайлс страшно побледнел, но остался стоять рядом, так как другого выхода, по-видимому, у него не было.