Кратос - Точильникова Наталья Львовна - Страница 9

Биомодераторы уже начали работу, иначе бы он потерял сознание. Правда, я не врач. Справятся ли? Они должны впрыснуть в кровь обезболивающее. Но оно действует не мгновенно. Бхишму колотит дрожь. Глаза закатываются и сереют щеки.

И вдруг я совершенно четко понимаю, что надо делать. Мои ладони застывают над его, не касаясь, где-то в сантиметре. Под ними – сияние. Но оно изменилось, из голубоватого став зеленым. И тут же приходит новое видение. Я вижу его биомодераторы, туча мельчайших существ, напоминающих то ли насекомых, то ли амеб с сотнями щупалец. Приказываю им двигаться быстрее, даю им энергию, и они кружатся в вихре с немыслимой скоростью, восстанавливают мышечную ткань, строят кровеносные сосуды, тянут нервы и латают кожу.

Бхишма стал дышать спокойнее, открывает глаза. Я замечаю, что они голубые, с пушистыми юношескими ресницами. На щеки возвращается румянец. Губы дрогнули, и он произнес:

– Я увидел патруль, а вы светились. Как облако света.

– Да, – сказал я. – Они прошли.

Я медленно отнял руки. На ладонях Бхишмы ни царапины, только сложный узор линий, по которым некоторые умельцы до сих пор берутся гадать.

– Не больно?

– Нет. Благодарю… господин.

Я впервые слышал от него это обращение.

– Не моя заслуга. Я только немного помог биомодераторам.

– Биомодераторы не работают так быстро.

– Почему ты так думаешь?

– Я врач, – ответил он. – Точнее учился на врача, пока не решил стать монахом. Вы спасли мне жизнь.

– Не преувеличивай и будь справедливым. Я чуть ее не отнял.

– Вы тут ни при чем, мой господин.

Он в упор смотрит на мою левую руку. Я повернул голову. Там, где он держал меня, прожжена одежда: и куртка, и рубашка. Под ней совершенно здоровая кожа без намека на ожоги. Зато ткань висит кусками с черным неровным краем.

– А, черт!

До чего же досадно! Где теперь новую взять, денег не хватило даже на устройство связи!

Еще не угасшее в пальцах зеленое сияние ползет вверх по руке, приобретает красноватый оттенок, окутывает прожженный участок, сливается с тканью. И она зарастает и восстанавливается не хуже живой кожи.

– Мой господин… – улыбнулся Бхишма. – Я не ошибся в вас.

– Можно просто Дмитрий, – заметил я.

– Дмитрий? Намашивайя!

Я вздохнул. Видимо, если я не хочу каждый раз и притом публично слышать в свой адрес призывание бога Шивы, мне придется смириться с «моим господином», хотя бы наедине.

– Дмитрий, – жестко сказал я. – И никак иначе.

– Да. Хорошо, мой господин. Дмитрий, – обреченно сказал он.

Я направился было к выходу, но вспомнил еще об одном.

– Бхишма, пока мы здесь… во избежание. Посмотри еще одну вещь.

– Да?

– Почему были введены войска на Светлояр?

– Закрытая информация.

Я почувствовал прикосновение холода, но навалилась чудовищная усталость, и я понял, что не сейчас, не дотянусь, я вычерпан и выжат.

– Ладно, – сказал я. – Потом. Как ты?

Стоит ли тащить его в «вертеп разврата»?

– Отлично.

Он выпрямился рядом со мной. Всего на полголовы ниже, но все равно высок.

– Тогда пошли, – вздохнул я.

Казино мы нашли в районе, ближайшем к космопорту, чего собственно и следовало ожидать. Название по-провинциальному пышное и безвкусное – «Благословение Фортуны». Швейцар посмотрел на нас презрительно, но под красно-золотую рекламу пустил и даже дверь распахнул.

В зале шумно и людно. Мы миновали игральные автоматы. Здесь каждый играет сам с собой, и контакта не установить. Рулетка или карты – то, что нам нужно. Я попросил моего спутника купить фишки. Немного, но без этого нельзя, может вызвать подозрения, и попросят выйти вон.

Я сел за стол. Бхишма встал за спиной. Я не поставил немедленно – решил присмотреться. По кругу побежал шарик. В основном меня интересовал не он, а люди вокруг стола. Полубезумные глаза, сосредоточенные лица. Наркоманы от игры.

Я почувствовал дуновение вселенского холода. И их души, как часть своей души. Нет! Не здесь и не сейчас! Еще не хватало сжечь им зеленое сукно. Сделал над собой усилие, сжал зубы и загнал это внутрь. Серебристое сияние, уже зарождавшееся у кончиков пальцев, нехотя втянулось обратно. Если бы я мог управлять этой силой!

Кажется, никто не заметил. Взгляды прикованы к шарику. Я с удивлением обнаружил, что он до сих пор несется по кругу. Перед глазами всплыла картинка: шарик на цифре двадцать один, красное. Я спрятал пальцы в ладонях, сжал руки в кулаки. Шарик замедлил движение, остановился было на цифре девятнадцать, но прыгнул вперед.

– Двадцать один, красное, – объявил крупье.

Следующий номер я угадал секунд за пять до конца вращения рулетки. Посмотрел на руки. Возле пальцев очень слабое синеватое свечение. Зеленое сукно цело, слава богу!

Шарик снова полетел по кругу.

– Делайте ставки, – сказал крупье.

Перед глазами всплыло черное, пятнадцать. И я поставил.

– Пятнадцать, черное, – объявил крупье.

Я сгреб выигранные фишки.

Выиграл еще три раза подряд, так что крупье заволновался. Чтобы немного успокоить его, в следующий раз специально проиграл. Но немного, так что это почти не отразилось на наших с Бхишмой доходах.

Поставил снова, гора фишек росла. Ладно, надо и честь знать. Сгреб их и перешел к другому столу. Разделил фишки, половину отдал моему спутнику.

– Обменяй на деньги. Пусть перечислят на твой счет. И еще…

Я написал на бумажке номер.

– Это счет того крестьянина, Шивадасы. Он одолжил мне одежду и не потребовал денег. Перечисли ему втрое. И пожертвуй на храм. На оба. Что бы я без них делал! Будь щедр. Иди!

Он кивнул.

– Да… Дмитрий.

А я сел за стол и поставил еще.

Я бы, наверное, закрыл казино, если бы за столом не появился еще один персонаж, и я не пропустил ставку. Персонаж женского пола. Короткая стрижка в стиле «модерн», золотистые волосы уложены один к одному, концы загнуты к щекам. Глаза серые, большие, смотрят насмешливо, на губах играет улыбка, то ли претендующая на некое сокровенное знание, то ли означающая насмешку над мелкими человеческими страстями. Одета по-мужски – в красный бархатный камзол и атласную блузу с жабо такой пышности, которую может позволить себе только женщина. В руках трость темного лакированного дерева. Она не может быть оружием. Оружие конфискуют при входе. Но кажется, что этой даме для полной законченности образа не хватает двух пистолетов за поясом.

Дама вынула из кармана камзола золотой портсигар, извлекла толстую сигару и закурила. Точно такие мужские сигары курила моя мать, нимало не опасаясь шокировать университетскую общественность. Кому какое дело, что курит профессор Данина?

Я пропустил еще одну ставку. Она, наконец, изволила заметить мой интерес и снизошла до взгляда. Посмотрела внимательно, оценивающе. Равнодушно скользнула по небогатой одежде, задержалась на куче фишек, глянула в лицо. Я поймал ее взгляд. Приподняла брови: «Ах, вот как!» И улыбнулась.

– Вам сегодня везет, молодой человек, – заметила она.

Голос был бы ангельским, если бы не сигары. Ну и ладно. Зато видно, что предо мной земное существо.

– Поставьте мне на счастье, – улыбнулась она и кинула мне пару фишек.

Я поставил и выиграл.

– А теперь вы!

И отделил от своей кучи большую часть и подвинул к ней.

Тот же жест: чуть приподняла брови и качнула головой.

– Не боитесь, что проиграю?

– Лучше проиграть с такой очаровательной женщиной, чем выиграть одному, – улыбнулся я.

Она дождалась, пока раскрутится рулетка, и поставила. Шарик упал точно на названный номер.

Еще дважды мы ставили по очереди, и я заподозрил, что она тоже видит выигрышные номера.

Она сгребла подросшую кучку фишек и встала из-за стола. Бросила мне приглашающий взгляд. Я собрал свои и направился за ней к кассе.

Там ждал Бхишма. Я вручил ему фишки.

– Пусть зачислят на твой счет.