Воспоминания - фон Тирпиц Альфред - Страница 29

Как представляло себе морское офицерство службу германизму, видно из следующего письма командира находившегося в Южной Америке корабля «Кайзер», полученного мною ко дню моего рождения в марте 1914 года… Я убежден более чем когда-либо, что посылка наших кораблей заграницу является необходимостью для офицеров, матросов и самих кораблей; без этого флот будет все больше превращаться в приказчика – не нахожу другого выражения. Впрочем, речь идет об еще более важных вещах. Заграницей так много немецкой крови, которую надо удержать за нами или вновь оживить. Почему бы не прийти времени, когда она проявит себя не для того, чтобы образовать государства, которые присоединятся к нам, а затем, чтобы сыграть свою роль в процессе расообразования и создать для нашего отечества те рынки сбыта, без которых оно, в конце концов, задохнется. Тогда мы сможем снова разрешить эмиграцию. Бразилец – не колонизатор; у него не хватает для этого сил и он оставляет всю свою землю голой. Раса образуется в Бразилии лишь тогда, когда страну заполнят иммигранты. Для того же, чтобы завоевать заграничных немцев и вновь оживить германскую кровь, мало одних посольств и консульств, а школы могут добиться этого лишь в том случае, если семья мыслит в германском духе. Эту работу можем выполнить одни мы, ибо она требует сильного патриотического голоса и бросающегося в глаза объекта, возбуждающего энтузиазм.

Еще во время трагического бездействия флота в 1915 году тот же офицер писал мне:… Великий подвиг завоевания прав для германского характера и духа во всем мире может быть осуществлен лишь военным флотом. Национальная сила, которая долго покоилась на нашей монархии и мощной армии, может быть вынесена в мир лишь флотом; для этого он создан, из этой мысли он родился для народа. Во всех письмах, которые я еще получаю время от времени из Южной Америки, звучит одна нота: радость по поводу развития германского духа и объединения всех немцев даже там, где он, казалось, исчез. За этим скрывается мысль: когда вновь наступит мир, наши корабли должны вернуться, чтобы сделать неразрывной духовную связь между немцами.

Итак, то, что я насаждал во флоте, стало давать побеги; чем меньше своих юношеских сил должен был германский флот отдавать стоянке в гаванях, тем больше мог он проявить себя в качестве пионера германизма. Когда началась война, я решил, что неограниченные перспективы роста нашего международного значения, а с ними вместе и судьба нашей родины зависят от того, чтобы мы заняли антиангло-саксонскую позицию. Только нужда могла полностью возместить нам потери, понесенные заграницей во время войны. Но даже если бы мы пали в неравном бою, сохранив при этом честь и достоинство, мировой престиж германского имени все же был бы сохранен. Будущее заграничных немцев и нашего столько же искусственного, сколь и необходимого международного престижа зависело от того, смогут ли люди гордиться тем, что они немцы. Ничто не способствовало так экономическому расцвету Японии в наше время и Германии после 1870 года, как данное ими доказательство силы и мужества.

В мире хватило бы места еще для множества немцев, способных помнить о своем происхождении и вести себя не как наемные рабы или перебежчики к чуждым расам, а как германцы, для которых национальная честь дороже денег. Продолжительный мир или даже такая война, которая не привела бы к расчленению Германии, могли в последний момент сгладить последствия нашего запоздания. Если бы мы сделались экономически равноправным народом, для чего имелись все возможности, а родина наполнилась бы людьми настолько, что нам пришлось бы допустить эмиграцию, то немцы и на чужбине оставались бы немцами и эмиграция вызвала бы приток, а не убыль немецкой крови.

Политики, воспитанные на воззрениях европейской дипломатии, которые в решительный для германизма час руководили судьбами империи, никогда не ощущали движения, происходившего в еще пластичной массе германизма. Они едва представляли себе, какие вопросы должна решить война и какое значение имел для всех нас, в том числе и для рабочих, рост германского престижа во всем мире.

Для нас было особенно важно распространить в Китае немецкий язык; но это была трудная задача, ибо в качестве делового языка он в некоторых отношениях уступает английскому. Одним из средств, с помощью которых Англия распространила свой язык по всему свету, являются морские карты. Составив карты почти всех морей, англичане сделали дело большого культурного значения; в прошлом столетии почти все моряки пользовались английскими картами; другие карты имели узко местный характер. Наш торговый флот также привык пользоваться английскими картами даже в тех районах, для которых имелись германские. Я приступил к систематической работе по составлению германских карт мира. Мы уже имели собственные карты наших вод, превосходившие английские точностью и основательностью, но они отличались рядом непривычных для моряков свойств. Поэтому я вступил в сношения с нашими морскими кругами, выяснил во всех подробностях (вплоть до формата и сорта бумаги) вкусы моряков и в конце концов мы получили такие карты, которые не просто являлись удовлетворительными, а стояли выше английских. Затем мы занялись составлением карт больших пространств, для чего понадобились сотни плаваний (одним из них был рейс из Германии в Восточную Азию). Я пошел на это с целью способствовать распространению нашего языка и укреплению германизма.

Далее, мы создали в Циндао высшую школу, желая оказать китайцам услуги в области культуры, а также исходя из того, что расходы по распространению среди них нашей культуры окупятся и в экономической области. Я не был чужд точке зрения идеалистов, считавших, что нашей задачей является просветительная деятельность, но не забывал и того, что подобное углубление нашей работы создает для нас новые возможности на Дальнем Востоке. Под высшую школу был подведен фундамент – средняя школа для китайцев. Нам нужно было действовать быстро, чтобы англичане не вступили с нами в конкуренцию. Поэтому мы поспешно приняли решение и открыли высшую школу в то время, когда фундамент ее еще не был готов настолько, чтобы обеспечить учащимся достаточную предварительную подготовку. Впрочем, это была мелочь, на которую не следовало обращать внимания. Не министерство иностранных дел, а приглашенный мною китаевед профессор Отто Франке вел в основном переговоры с пекинским правительством и предусмотрительно договорился о том, чтобы на наших экзаменах присутствовали уполномоченные китайского правительства; благодаря этому наши выпускники получали такое же право на занятие должностей в Китае, как лица, сдавшие государственные экзамены. Таким путем мы направили в Китай целый поток молодых людей, прекрасно владевших немецким языком, знавших наши учреждения и привыкших к нашим изделиям. Особенное внимание уделяли мы медицинской науке, недосягаемый уровень которой делает ее одним из наиболее ценных орудий национально-германской пионерской деятельности.