Рыцарь в сверкающих доспехах - Деверо Джуд - Страница 40

– Значит, этот доктор уже здесь и взял с Арабеллы клятву хранить тайну. Поэтому ты не получишь доступа к письмам. И все же нас пригласили в дом, – заметила она.

Николас загадочно улыбнулся:

– Я убедил Арабеллу рассказать все, что она знает обо мне. И думаю, она ничего не скроет. А ты… – он пронзил Даглесс строгим взглядом, – ты должна потолковать с этим врачом.

– Не врач, а доктор философии, и… что? Погоди минуту! Что я должна, по-твоему, сделать? Я ни при каких обстоятельствах не собираюсь обольщать какого-то исторического болвана, чтобы тебя выручить. Я соглашалась быть секретарем, а не… что это ты делаешь?

Николас, взяв ее руку, нежно целовал пальчики.

– Прекрати! Люди смотрят! – хотела она его остановить, но губы Николаса уже скользили по руке, пока не добрались до чувствительного местечка на сгибе локтя. Даглесс тонула, тонула безвозвратно… – Ладно! Ты победил! Немедленно прекрати!

Он глянул на нее сквозь ресницы:

– Ты поможешь мне?

– Да, – кивнула она, и Николас снова поцеловал ее пальцы.

– Вот и хорошо, – довольно ответил он, после чего выпустил ее руку. – А теперь нужно собираться.

Даглесс вскочила и побежала за Николасом.

– Именно так ты собираешься убеждать Арабеллу?! – крикнула она ему вслед, но тут же осеклась, заметив любопытные взгляды обедающих.

Поднявшись в номер, она увидела совершенно иного Николаса. Он очень беспокоился, что одет не так, как надо. Подняв роскошную льняную сорочку, он объявил:

– Не находишь, что ее стоит чем-то украсить?

Даглесс перебирала свой скудный гардероб, чувствуя, что сейчас заплачет. Уик-энд в поместье английского лорда, где все одеваются к ужину, а у нее ничего нет, кроме повседневных костюмов. Хорошо бы иметь сейчас белое платье матери, то, что отделано жемчугом, или красное, с…

На этом месте она чуть призадумалась. Потом улыбнулась. И в следующую минуту уже звонила в Мэн, своей сестре Элизабет.

– Хочешь, чтобы я послала тебе лучшие вечерние платья мамы? Да она нас убьет! – ахнула Элизабет.

– Элизабет, – решительно начала Даглесс, – я беру на себя всю ответственность. Только пришли их. Немедленно! Экспресс-доставкой. Ручка есть?

Она дала Элизабет адрес Гошоук-Холла.

– Даглесс, что происходит? Сначала ты в отчаянии звонишь мне, хотя ни в чем не признаешься, а теперь требуешь, чтобы я совершила набег на гардеробную матери.

– Подумаешь! Как твоя статья?

– Сводит меня с ума. И в довершение всего я засорила канализацию! Сегодня придет сантехник. Даглесс, у тебя все в порядке? Ты уверена?

– Абсолютно. Удачи тебе со статьей и сантехником. Пока.

Даглесс собрала сумки, сначала свою, потом Николаса: подобную работу ему в голову не приходило делать самостоятельно, – после чего вызвала такси. Доспехи не вмещались ни в одну сумку. Поэтому их пришлось положить в самый большой пакет.

Арабелла встретила Николаса с распростертыми объятиями.

– Входите, дорогой, – промурлыкала она, только что не повиснув у него на шее. – Я чувствую, мы уже знаем друг друга! В конце концов, наши предки были очень дружны. Кто мы такие, чтобы поступать иначе?!

Она повела его в дом, оставив Даглесс с горой сумок, возвышавшейся у ног.

– Кто мы такие, чтобы поступать иначе? – передразнила она противным фальцетом, вручая деньги водителю такси.

Не прошло и пяти минут, как она осознала, что ее считают не гостьей, а чем-то вроде прислуги и к тому же не слишком желанной. Даглесс пришлось тащить собственные вещи в маленькую холодную комнатенку недалеко от кухни, куда ее проводил лакей. Чувствуя себя как гувернантка в готическом романе – ни горничная, ни родственница, – Даглесс развесила одежду в убогом маленьком гардеробе. Подумать только, она делает это, чтобы помочь человеку спасти жизнь, и никто об этом не узнает!

Она вышла из комнаты и отправилась на кухню. Большая комната оказалась пустой, но на одном конце рабочего стола был накрыт чай для двоих.

– Вот и вы! – воскликнула грузная женщина с седеющими волосами, и вскоре Даглесс уже сидела за столом. Миссис Андерсон была кухаркой и по совместительству заядлой сплетницей. Можно сказать, сплетницей по призванию.

Не было той мелочи, которой миссис Андерсон не ведала или не хотела бы узнать. Она желала знать, почему Даглесс оказалась здесь, кто такой лорд Стаффорд, и, в свою очередь, стремилась рассказать Даглесс буквально все!

Даглесс искренне надеялась, что сумела сплести вполне правдоподобную паутину лжи, и боялась только одного: а вдруг она сама не запомнила всего того, что успела наговорить.

Час спустя в кухню потянулись другие слуги, судя по всему ожидавшие, пока Даглесс уйдет и миссис Андерсон сможет поделиться с ними пикантными новостями.

Оставив кухню, Даглесс отправилась искать Николаса. И нашла его в увитой виноградом беседке в компании Арабеллы. Оба ворковали, как влюбленные голубки.

– Милорд, – громко спросила Даглесс, – вы хотите надиктовать письма?

– Его сиятельство занят, – процедила Арабелла. – Он займется делами в понедельник. Но в библиотеке лежат мои записки, которые вы можете напечатать.

– Меня…

Даглесс хотела сказать, что нанималась не к ней, а к Николасу. Но последний поспешно ее перебил:

– Да, мисс Монтгомери, может, вы сумеете помочь леди Арабелле.

Даглесс хотела высказать все, что она о нем думала, но умоляющий взгляд Николаса остановил ее. Отлично понимая, что должна была высказаться начистоту, поделиться своим мнением о них обоих, девушка все же повернулась и отправилась в дом. Это не ее дело. И ей совершенно все равно, чем он занимается с другими женщинами. Конечно, можно бы указать, что его дурачества с другой Арабеллой привели к тому, что все последующие поколения смеются над ним, и теперь он собирается повторить все с самого начала. Да, она может подчеркнуть этот небольшой, но важный факт. Кроме того, раз он так уж влюблен в свою жену, почему подкатывается к наделенной всеми совершенствами Арабелле?

Даглесс не сразу нашла библиотеку и была рада видеть, что помещение выглядит точно так, как, по ее мнению, должны выглядеть библиотеки в больших аристократических домах: кожаные переплеты, кожаные кресла, темно-зеленые стены, дубовые двери. Она так пристально оглядывала комнату, что вначале не заметила мужчину, стоявшего у книжных шкафов с книгой в руках. Но все же увидела его раньше, чем он – ее, и сразу поняла, кто это такой. Только человек, подобно ее отцу посвятивший жизнь науке, мог быть так поглощен чтением, что остальное его не интересовало. Он был молод, светловолос, широкоплеч и выглядел так, словно проводил много времени на свежем воздухе. Даже несмотря на то, что голова у него была опущена, Даглесс поняла, что он хорош собой: не так божественно красив, как Николас, но достаточно привлекателен, чтобы заставить учащенно биться женские сердца. Она также отметила тот факт, что ростом он был не более пяти футов шести дюймов. Однако Даглесс по опыту знала, что красивые невысокие мужчины были тщеславнее бентамских петухов и питали пристрастие к миниатюрным хорошеньким женщинам вроде нее.

– Привет, – кивнула она. Мужчина поднял глаза, опустил, снова поднял и уставился на Даглесс с неподдельным интересом. Отложил книгу и, протягивая руку, шагнул вперед:

– Привет, я Хамилтон Нолман.

Даглесс пожала его руку. Голубые глаза, идеальные зубы. Какой симпатичный мужчина!

– Я Даглесс Монтгомери. А вы американец.

– Как и вы, – кивнул он, между ними сразу же возникла взаимная симпатия. – Можете вы поверить, что на свете существуют подобные места? – спросил он, подступая ближе.

– Никогда. И такие люди тоже. Леди Арабелла прислала меня печатать ее заметки, а я даже не работаю на нее.

– Погодите, не успеете оглянуться, как она заставит вас чистить туалеты, – рассмеялся Хамилтон. – Она не терпит общества красивых женщин. Все здешние горничные просто клячи.

– Я не заметила. Кстати, вы не тот доктор, который исследует бумаги Стаффордов? Те, которые нашли в стене?