Тьма сгущается - Тертлдав Гарри Норман - Страница 36

— А если я все равно против! — завопил продавец масла. Но в ответ лишь удостоился непередаваемо изысканного и одновременно издевательского пожатия плечами — альгарвейцы были мастера на красивые жесты. Возмущенный хозяин издал отчаянный яростный рык.

Талсу, не жалея локтей, стал пробиваться в передние ряды. Стоило ему оказаться впереди, как он увидел двух альгарвейских солдат с жезлами наизготовку. Они лишь предупреждали — вид у них был явно не воинственный, уж кто-кто, а он понимал разницу: видел он их в бою и вообще во всех видах. Помахав перед ними брюками, он вежливо спросил:

— А нельзя мне пройти, чтоб доставить заказ, допрежь вы ее взорвете?

— Проходи-проходи, — благосклонно взмахнул рукой офицер. Он явно потешался над глупым варваром.

В тени арки было всегда прохладно, и только за это Талсу прежде обращал на нее внимание. Большинство елгаванцев все же держалось от приговоренной арки в стороне, а у ее подножия собрались одни альгарвейцы.

— Как можно быть таким толстокожим? — фыркнула ему в спину женщина с соломенными волосами.

— Простите, сударыня, я тоже не хочу, чтобы рыжики сносили ее, — обернулся Талсу, — но я ничем не могу им помешать. Да и вы тоже. Радуйтесь, что у вас есть время стоять тут и посыпать себе главу пеплом. А вот меня работа ждет.

Женщина застыла, не зная, что ответить. Судя по покрою и качеству ее одежды, она зарабатывала намного больше, чем он. Сын портного, он всегда умел на глазок прикинуть по тому, кто как одевается, сколько денег у человека в кубышке. Правда, в нынешние времена ее богатый наряд означал скорее то, что у нее альгарвейцы забрали гораздо больше, чем у Траку и его семьи.

Альгарвейцы начали разгонять толпу.

— Расступись! Подайте назад! Все назад! Если вы не отойдете, сами будете виноваты!

— Позор! — выкрикнул кто-то, и толпа тут же объединилась.

— По-зор! По-зор! По-зор! — скандировали елгаванцы.

Но даже если в ком-то из альгарвейцев и сохранилось чувство стыда, никто этого не проявил — приготовления к взрыву они вели спокойно и деловито, полностью игнорируя бурлящую за спиной толпу.

Талсу успел уйти уже довольно далеко, как за его спиной грохнул взрыв, и он инстинктивно бросился на землю — сработал приобретенный за многие бои рефлекс. А через мгновение раздался другой грохот — подобный обвалу в горах. Это рушились древние камни

Талсу встал и обернулся, чтобы посмотреть, что получилось у рыжиков. Ударная волна растрепала его волосы, а над местом взрыва висело огромное облако мраморной пыли, полностью закрывавшее всю картину разрушений. Но уже сейчас вид на площадь стал каким-то чужим. А когда пыль осела, вид улицы изменился раз и навсегда. Ничего уже не вернешь. Было больно, словно постоянно ощупываешь языком кровоточащую лунку на месте недавно вырванного зуба. И никто уже не кричал «Позор!». А вдруг этот взрыв поглотил и всех собравшихся у арки елгаванцев, и готовивших ее гибель альгарвейцев? Но Талсу отмахнулся от этой мысли. На обратном пути он все узнает, а сейчас главное — доставить штаны в целости и сохранности.

На обратном пути он шел уже не торопясь, и в его кармане позвякивало серебро. Облако пыли уже осело, и почти не поврежденная арка лежала на земле. Альгарвейцы действительно знали свое дело: ни один из ближайших домов не был поврежден. Правда, лавка торговца маслом скрывалась от глаз за кучей битого мрамора, но Талсу не пошел смотреть, уцелела ли она. А на вершине рукотворного холма местные мальчишки уже затеяли игру в «царя горы».

Но долго играть им не дали: тот самый офицер, что так хорошо говорил по-елгавански, завопил: «А ну, брысь отсюда!» И добавил несколько настолько крепких словечек, что пацаны, хихикая, горохом ссыпались вниз и разбежались. Но тут альгарвейцы (кстати, ни один из них не пострадал) начали отлавливать прохожих и создавать из них команду по расчистке завала. И прежде чем Талсу успел смыться, его тоже прихватили.

— За это хоть заплатят? — спросил он офицера.

— Пожалуй, так и сделаем, — помедлив, кивнул тот.

И Талсу весь день напролет перетаскивал с места на место под палящим солнцем корзины с обломками мрамора. Камень грузили в становой караван, который подъехал к месту взрыва как можно ближе. «Как можно ближе» означало, что до стоянки надо было пройти почти полгорода. Во времена Каунианской империи ничего не знали о становых жилах, и потому беспечные кауниане строили свои исторические памятники где попало, вовсе не считаясь с тем, как трудно их потом будет сносить. Когда у Талсу окончательно пересохло в горле, он зашел в одну из таверн на площади и попросил кружку пива. Альгарвейцы не стали ему мешать, но один из солдат тут же встал рядом, чтобы не дать ему сбежать через черный ход. Талсу выругался сквозь зубы: именно это он и собирался сделать.

Когда на город опустились сумерки, работа завершилась, и Талсу встал в очередь за вознаграждением. Он чувствовал себя выжатым как лимон. Ноги болели — все они были покрыты синяками и ссадинами. А после того, как он уронил на правую ступню здоровый камень, даже пришлось наложить повязку. Руки были не лучше — все в царапинах и кровоподтеках, и к тому же сорвано два ногтя. «Силы небесные! — пробормотал он. — А ведь мы сами заслужили такое обхождение!»

Когда подошла его очередь, он протянул израненную ладонь за деньгами, и альгарвейский офицер торжественно вложил в нее две медные монетки. Со сверкающими профилями короля Майнардо — брата короля Мезенцио, и теперь, милостью Альгарве, короля елгаванского. Талсу медленно перевел взгляд с подачки на лицо рыжика, но тот лишь скривился:

— Проваливай! И радуйся, что хоть что-то получил!

Талсу продолжал пялиться на монетки, все еще не в силах понять: столько платят за час работы, и то в самых худших местах. А ведь он проработал большую часть дня! И он брезгливо протянул свой заработок офицеру:

— Держи, мужик. Тебе они, видать, нужнее, чем мне.

— Ты хоть понимаешь, что я могу с тобой сделать? — взвился офицер.

— Можете продолжать изгаляться надо мной и дальше. Вот только мне от этого уже ни холодно, ни жарко, — пожал плечами Талсу. — Вы все пытаетесь подогнать нас под свой образец. Стачать нас, даже старых аристократов, вроде как по своей мерке. А как в нас под этот образец будете затачивать — это не нам решать.