Око за око - - Страница 83

— Но и немцев они тоже не любят, — закончил свою мысль Мордехай. Фридрих нахмурился, но спорить не стал. — Лучше всего отправиться в Лодзь. Это крупный город, чужаки там не так заметны, как в Петркуве. И там осталось немало евреев.

— Давно мечтал о встрече с ними, — фыркнул Фридрих, но тут же заговорил серьезно. — Впрочем, вы, еврейские ублюдки, знаете про подполье больше других, не так ли?

— А вы, нацистские ублюдки, вынудили нас уйти в подполье, не так ли?

— спросил Анелевич. — Значит, в Лодзь?

— В Лодзь, — согласился Фридрих.

* * * Капуста, черный хлеб, картофель. Для разнообразия турнепс и свекла. Генрих Ягер жалел, что он далеко от линии фронта — там хотя бы давали мясные консервы и масло. Конечно, питаясь капустой, черным хлебом и картофелем, с голоду не умрешь, но через некоторое время начинаешь понимать, что тебе хочется чего-нибудь другого. И хотя работа, в которой он принимал участие, имела огромное значение, жизнь в Германии стала холодной, серой и скучной.

Он проткнул вилкой последний кусок картошки, подобрал последний кусочек квашеной капусты на тарелке, подобрал хлебом остатки соуса — нельзя не признать, что качество хлеба сейчас выше, чем в 1917 году. Однако хорошим его все равно не назовешь.

Ягер встал, отнес тарелку и столовое серебро к столику для грязной посуды, за что получил благодарность судомойки, и вышел из столовой. Открыв дверь, он столкнулся с высоким человеком в черной униформе СС, обильно украшенной серебром.

Полковник СС заключил Генриха в свои могучие объятья.

— Ягер, проклятый сукин сын, как поживаешь? — пророкотал он.

Несколько физиков, которые обедали вместе с Ягером, удивленно и даже испуганно смотрели на невероятное явление, посетившее их спокойный уголок.

Жизнь осталась холодной и серой, но она перестала быть скучной.

— Привет, Скорцени, — ответил Ягер. — А как ты? — Рядом со штандартенфюрером Отто Скорцени жизнь могла внезапно оборваться, но она никогда, никогда не бывала скучной.

Длинный шрам на левой щеке эсэсовца превратил его улыбку в жуткую гримасу.

— В лучшем виде.

— У тебя по-другому не бывает, — ухмыльнулся Ягер.

Скорцени рассмеялся, словно Ягер сказал нечто остроумное, хотя в его словах не было ничего, кроме правды.

— Тут есть место, где мы могли бы спокойно поговорить? — спросил эсэсовец.

— Ты понятия не имеешь о том, что значит говорить спокойно, — сказал Ягер, и Скорцени вновь рассмеялся. — Пойдем, я отведу тебя в свою комнату.

— Мне не обойтись без хлебных крошек, если я не хочу здесь заблудиться, — ворчал Скорцени, когда Ягер вел его через средневековый лабиринт замка Гогентюбинген.

Оказавшись в комнате Ягера, он плюхнулся в кресло, в которое сам Генрих садился с большой осторожностью.

— Ладно, какой способ самоубийства ты хочешь предложить мне на этот раз? — спросил Ягер.

— Можешь не сомневаться, у меня уйма новых идей, — заверил его эсэсовец.

— И почему меня это не удивляет?

— Потому что ты не дурак, — ответил Скорцени. — Поверь мне, за последние годы я сталкивался с огромным количеством самых разнообразных дураков. Некоторые из них носят военную форму и воображают, будто они солдаты. Но только не ты — тут я должен отдать тебе должное.

— Большое спасибо, — проворчал Ягер.

Относительно самого Скорцени он до сих пор не пришел к окончательному выводу: можно ли назвать Отто дураком в военной форме? Он безумно рисковал, но почти всегда выходил сухим из воды. В чем тут причина — удача или ловкость? Полоса удач Скорцени тянулась так долго, что Ягер относился к нему с уважением.

— Каким образом ты намерен накрутить ящерам их обрубленные хвосты?

— Только не хвосты — я намерен зайти с другой стороны. — Скорцени ухмыльнулся. Возможно, он считал, что его улыбка обезоруживает собеседника. Однако шрам превращал ее в устрашающую гримасу. — Ты слышал, что англичане начали использовать иприт против ящеров?

— Да, слышал.

В животе у Ягера все сжалось. В Первую мировую он долгие часы провел в душном противогазе. И еще он помнил своих товарищей, которые не успели вовремя их надеть. Ягер поморщился.

— Не могу их винить, но это отвратительное оружие. Интересно, с какой целью они приготовили газ? Неужели собирались использовать его против нас, если бы мы перебрались через Ла-Манш?

— Наверное. — Скорцени небрежно махнул рукой. Его не интересовали причины; что и как — вот главное. — И не возмущайся так. Если бы англичане использовали газ против нас, то мы бы им быстро показали, что иприт — еще далеко не самое страшное. У нас есть кое-что получше — после Первой мировой мы не сидели сложа руки.

— Не сомневаюсь.

Скорцени говорил очень уверенно. Интересно, откуда его сведения, и как проверяли действие новых газов — и на ком? Задавать такие вопросы слишком опасно. Ягер считал, что гораздо опаснее их не задавать , но с ним соглашались лишь немногие офицеры.

— Мы не использовали газ против ящеров, — продолжал Скорцени, — по той же причине, по которой не атаковали с его помощью англичан: мы боялись получить ответ. И хотя наш газ лучше, с ипритом связываться не хочется.

— Тут ты совершенно прав, — искренне согласился Ягер.

— Но когда ящеры высадились на их остров, англичане предприняли решительные действия. — Скорцени ухмыльнулся. — Как гласит старая пословица? «Ничто так не концентрирует внимание, как известие о том, что завтра тебя повесят». Что-то в этом роде. Должно быть, англичане решили, что они проигрывают, и пришли к выводу, что не стоит оставлять пули в стволе. И знаешь, что я тебе скажу, Ягер? Складывается впечатление, что ящеры не пользовались отравляющими газами в своих войнах, поскольку у них не оказалось подходящей защиты.

— Значит, англичанам удалось найти их ахиллесову пяту? — И он вдруг представил себе, что люди нашли способ вышвырнуть ящеров с Земли, хотя не имел представления, сколько потребуется газа и сколько людей уцелеет после его применения.

— Ну, во всяком случае слабое место, — сказал Скорцени. — Но ящеры не глупее русских. Сделай что-нибудь против них, и они попытаются придумать, как тебя остановить. У них мало своих масок — может быть, даже совсем нет, тут мы не знаем наверняка, — однако им удалось захватить английские образцы, к тому же на них работают коллаборационисты. На юге Франции есть завод, где они пытаются начать производство противогазов, которые будут надеваться на рыла ящеров.