Выбери любимый жанр

Выбрать книгу по жанру

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело

Последние комментарии
оксана2018-11-27
Вообще, я больше люблю новинки литератур
К книге
Professor2018-11-27
Очень понравилась книга. Рекомендую!
К книге
Vera.Li2016-02-21
Миленько и простенько, без всяких интриг
К книге
ст.ст.2018-05-15
 И что это было?
К книге
Наталья222018-11-27
Сюжет захватывающий. Все-таки читать кни
К книге

Темная сторона Сети (сборник) - Павлов Михаил - Страница 7


7
Изменить размер шрифта:

– Братья Радченко – редчайший случай в моей практике, если не сказать – единственный. И произошедшее с ними вовсе не предполагает, что с братьями Витковскими произойдет то же самое. К тому же я наблюдал за ними всю прошлую ночь – ничего экстраординарного. И… – психиатр улыбнулся, – они же выполнили условие – распространили, так сказать, картинку…

– Ты это серьезно? Про условие?

– Что значит «серьезно»? Выполненное условие должно успокоить их, а не меня. – Он зевнул. – Интернет-легенда гласит, что хаски из окна выбросил ее хозяин. При падении ее морда разбилась об асфальт и приобрела эту чудовищную улыбку. Теперь хаски мстит людям за свою смерть. Это полароидное фото найдено в квартире хозяина после его смерти. Кто его сделал – неизвестно.

– Таких историй о бедных несправедливо убитых призраках я слышал сотни, от «Черного кота» до «Звонка», – проворчал человек в синем свитере. – Да, еще «Медведь – липовая нога». Жаль, фотографий не осталось.

– И тебе тоже перегрызет, – добавил мальчик так же равнодушно.

Дымов не успел задуматься над его ответом – возле мойки зашевелилась собака. Наверное, надо было бежать с этого места. Хотя бы в гостиную, где хоть немного света. Но, оглянувшись, Дымов увидел в проходе бледное лицо мальчика.

– Верней, не совсем она, – продолжил тот, делая шаг навстречу Дымову. – Хаска может вселяться в кого угодно. Мне, например, перегрыз горло мой младший брат. Ночью, когда все спали.

– Сережка? – задохнулся Дымов.

– Почему Сережка? Моего брата зовут Андрей. Это за то, что мы никому не послали smile dog.

Это не Кирилл. Соображал Дымов плохо, видел в темноте еще хуже. Мальчик только напоминал Кирилла, но не более.

Хаски села возле мойки и широко улыбнулась. На секунду Дымов почувствовал себя загнанным в угол, одиноким и беспомощным, безоружным. Мальчик сделал два шага назад и сел на пол, на его лицо упал тусклый свет, и Дымов увидел еще одну улыбку хаски – на его шее.

Нельзя поворачиваться к собаке спиной, тем более нельзя от нее убегать. Пусть это ненастоящая, несуществующая, нарисованная, выдуманная собака – нельзя подставлять ей шею. И лучше бы у выхода в гостиную сидела она, потому что ударить ощерившуюся собаку можно, а ребенка… Нет, Дымов не мог ударить ребенка, не мог даже оттолкнуть.

– А тебя загрызут волкодавы. За то, что ты сжег картинку, – сказал мальчик. – Хаска им велит, и они тебя загрызут.

Хаски кивнула с улыбкой.

Дымов не любил, когда его пугают. Это вызывало в нем раздражение, а не страх. Он пожал плечами, пробормотал «посмотрим» и шагнул к выходу из кухни. Мальчик не шевельнулся, лишь приподнял подбородок, от чего улыбка на его шее стала еще шире. Но хаски движение Дымова не понравилось – он услышал угрожающий рык и резко оглянулся.

Эта нарисованная тварь не давала ему покоя в самый долгожданный из вечеров! Она еще в сторожке надоела ему так, что он сжег ее изображение!

– Ты еще и рычать на меня будешь? – спросил Дымов, глядя в маленькие дурные глазки.

Пожалуй, он не мог точно сказать, на что злится сильней: на нарисованную собаку или на свой собственный страх перед ней. Он натянул рукава ватника на пальцы и двинулся на хаски. Настоящая, живая собака отступила бы, испугалась, хаски же только подалась вперед. И улыбка ее перестала быть улыбкой, превратившись в жуткий оскал. Не злостью – холодной яростью дохнуло на Дымова, волнами покатилась спокойная уверенность зверя в своей непобедимости. Но и Дымову было не занимать спокойствия и уверенности.

Он ударил сверху вниз в тот миг, когда хаски прыгнула вверх, целясь зубами в горло. Собака мешком свалилась к его ногам… Дымов не ожидал столь легкой победы, но решил ее закрепить, ухватив хаски за загривок, – и под рукой разъехалась покрытая шерстью плоть: это была не собака, а гнилой вонючий труп собаки…

– Думаешь, испугаюсь и отпущу? – процедил Дымов сквозь зубы. – Не дождешься…

От входа вдруг раздался шум ветра, потянуло холодом – будто открылась дверь. Дымов глянул в сторону гостиной – мальчика не было в проеме, зато по паркету осторожно клацнули собачьи когти. Волкодавы…

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Они шли через гостиную медленно и неуверенно: не привыкли к такой бесцеремонности – разгуливать по хозяйским апартаментам. Но Дымов словно видел их опущенные к полу головы, взгляды исподлобья – они не просто приближались, они подкрадывались к добыче. И добычей их был он, Дымов.

Расползающаяся плоть выскользнула из захвата, тело собаки шлепнулось под ноги, и Дымов отступил на два шага, задохнувшись запахом тухлятины.

– Это я открыл им дверь, – сказал мальчик, снова появляясь в проеме. – Мне так велела хаска.

– А своей головы у тебя нет? Ты только и можешь, что слушаться хаски? – проворчал Дымов, не думая о том, с кем (или с чем) разговаривает.

– Однажды я ее уже не послушался…

Человек в свитере снова взглянул на экран веб-камеры, на котором застыла неподвижная картинка пустой сторожки.

– Послушай, я хотел спросить. А ты правда осматривал младшего Радченко?

– Правда, – ответил психиатр. – Меня сразу вызвали – я же штатный эксперт.

– И что? Он в самом деле сумасшедший?

Психиатр презрительно поморщился:

– Понятие «сумасшедший» слишком расплывчато, мне чаще задают вопрос о вменяемости. Но в данном случае я могу сказать совершенно точно: мальчик не просто невменяем, он психически болен. Давно и глубоко.

– Я правильно понял, что smile.jpg тут ни при чем?

– Не совсем. Понимаешь, такие вещи не вызывают болезнь, а лишь провоцируют ее проявление. Любой стресс может стать провокацией. Однако это не повод запретить интернет-страшилки. Мы в пионерских лагерях тоже рассказывали друг другу страшные истории. Андрей Радченко – исключение, а не правило.

– Он действительно зубами перегрыз горло родному брату? – Человек в свитере с сомнением посмотрел на собеседника.

– Действительно.

– Но это же физически невозможно…

– Три дня поработай в психушке санитаром – и поймешь, что возможно и не такое.

Если бы не появившийся не вовремя мальчишка, Дымов успел бы прикрикнуть на волкодавов, пока они не совсем освоились в хозяйском доме.

– Хаш! – гаркнул он кобелю. – А ну-ка вон отсюда!

И без того неуверенные шаги замерли, но лишь на несколько секунд. Дымов знал три команды, которые собаки понимали лучше остальных: «так», «куда» и еще одну, нецензурную. Он испробовал все три, но собаки не остановились.

А хаски уже сидела возле мойки и улыбалась.

– Они все равно тебя загрызут. У них с хаской собачье братство, – сказал мальчик. – Люди убивают собак, а собаки в ответ убивают людей.

В проеме появился темный силуэт волкодава – тот низко пригибал голову и дыбил загривок.

– Хаш! Иди на место, – велел ему Дымов и шагнул вперед. Ни одного шага назад теперь сделать было нельзя, волкодав расценит это как отступление.

Кобель ощерился, в темноте блеснули его белоснежные зубы – еще одна улыбка хаски. Хола остановилась позади него и тоже показала клыки. Хаски смотрела на Дымова в полном удовлетворении.

– Хашка, ты что? Хочешь, чтобы я тебя убил? – спросил Дымов скорей с горечью, чем с угрозой.

Собаки не понимают горечи. Они признают только силу. И волкодав весом в три четверти центнера – не легкая лайка, к тому же мертвая. К тому же нарисованная…

На стене кухни висели сковородки, но все как одна легкие, тефлоновые. Дымов любил старые добрые чугунные, и такая сейчас очень пригодилась бы. Он пошарил рукой по разделочному столу, но ничего тяжелого, конечно, не нащупал. Только подставку для ножей. Ножи у хозяев были отменные, из какой-то очень прочной стали, и Дымов взял в руку самый большой. Не хотелось защищаться ножом, лучше бы нашлось какое-нибудь другое, несмертельное оружие…

– Хаш, иди на место, – повторил он и сделал еще один шаг вперед.

Кобель зарычал – такой его рык Дымов про себя называл «тигриным»: Хаш приоткрывал пасть, как лев или тигр. И рычал не только на выдохе, но и на вдохе.