Мечи легиона - Тертлдав Гарри Норман - Страница 45

Виридовикс недоверчиво хмыкнул и сменил тему:

— А где находится Машиз?

— Моя бы воля, он находился бы на луне, — грустно ответил Гуделин, -но, к сожалению, это не так. Тем хуже для нас! Этот проклятый город располагается в предгорьях Дилбата, к западу от истоков Тубтуба.

Когда армия разбила лагерь на ночь, кельт нарисовал в пыли схематическую карту местности. Он растолковал значение своих каракулей Горгиду, а тот несколькими быстрыми точными штрихами скопировал их на восковую табличку.

— Любопытно. — Грек закрыл таблички и сообщил: — Я ухожу в лагерь к ирмидо. У них очень интересные рассказы. Думаю, запишу несколько историй.

— Интересные рассказы? — Виридовикс еле сдерживал смех. Сейчас Горгид был почти прозрачен — кельт легко читал его мысли. Под тем же предлогом грек уходил в лагерь ирмидо три вечера подряд. Дважды он возвращался после полуночи, а в третий раз провел всю ночь у Клятвенного Братства.

— Да, — невозмутимо отозвался Горгид. — Например, описание первого похода йездов в Эрзерум просто поразительно… Чему ты ухмыляешься?

— Кто ухмыляется? Я? — Кельт распахнул зеленые глаза. На его лице появилось выражение полной невинности. Наконец он сдался и фыркнул: — Ну конечно, тебя тянет к ирмидо неуемная жажда знаний. Именно поэтому ты теперь ночами спишь как убитый, а днем с твоего лица не сходит глупая, блаженная улыбка.

— Какая еще глупая, блаженная… — Грек вздрогнул. — Слушай, если ты все знаешь и без меня, то зачем спрашивать?

— Прости, — быстро сказал Виридовикс. Ему не понравилось тревожное выражение, появившееся на лице Горгида. Грек всегда сжимался, когда заговаривали о том, что в римской армии каралось смертью. — Просто я хотел сказать: странно видеть такого старого кислого сухаря, как ты, прыгающим от радости, точно малое дитя.

— Убирайся ты к воронам.

По привычке грек внимательно поглядел на Виридовикса, словно ожидая увидеть на его лице выражение убийственного презрения. Но ничего подобного не было и в помине. В конце концов, о предпочтениях своего друга Виридовикс узнал не вчера.

Кельт хлопнул Горгида по спине так, что тот пригнулся.

— Ты целый год провел с женщинами, — начал любопытный кельт. — Не мог бы ты поделиться со мной впечатлениями? Ну, как тебе теперь мужчины?

— Проживи ты целый год с парнями — как бы ты нашел девку?

Кельт присвистнул:

— Об этом я не подумал. Будь я проклят, если бы не женился на ней, не сходя с места.

— Ну, это мне не грозит, — сказал Горгид, и оба рассмеялись.

Но в шутке Виридовикса было слишком много правды. Ракио никогда не смог бы занять в душе Горгида то место, которое занимал Квинт Глабрио. Конечно, Ракио — как большинство ирмидо — был отважен в бою и обладал хорошим чувством юмора. Но он был безнадежно провинциален. Несмотря на то что некоторое время он провел в Империи, мысли ирмидо никогда не простирались за пределы его родной долины. А для Горгида весь мир казался недостаточно великим. Чужой язык и незнакомые обычаи Ракио были самым незначительным из всего, что разделяло его и грека. Кроме того, ирмидо презирал верность в любви.

— Постоянство — это для женщин, — сказал он как-то Горгиду. — А мужчина должен получать удовольствие.

Что ж, по крайней мере, грек мог радоваться удовольствиям. И пусть радость длится столько, сколько ей отпущено. На сегодня довольно и этого.

Армия аршаумов и их союзников передвигалась очень быстро. Ариг собирался перейти реку Мауш и войти в Йезд прежде, чем враги успеют подготовиться к обороне.

Но он не принял в расчет Авшара. Князь-колдун далеко опередил своих преследователей и успел предупредить йездов. Плавучие мосты, соединяющие берега Мауша, были оттянуты. Конные отряды йездов патрулировали южный берег Мауша. Хорошо обученные воины, куда более дисциплинированные, чем кочевники (судя по их облику, в их жилах текла макуранская кровь), охраняли брод. У них имелась катапульта.

Пренебрегая советами эрзерумцев, Ариг попытался с ходу форсировать реку, но катапульты йездов быстро отбросили аршаумов назад. Камни, выпущенные из метательных снарядов, летели значительно дальше, чем стрелы. Кроме того, йезды заряжали катапульты не только камнями. Горшки с горючей смесью взрывались среди аршаумов, разбрызгивая жидкое пламя. Люди и животные дико кричали от боли; вскоре в рядах аршаумов началась паника, и они бежали от берега на безопасное расстояние.

Ариг, не колеблясь, взял вину за эту неудачу на себя.

— Мне следовало прислушаться к советам. Горцы знают о метательных машинах куда больше, чем я. — Вождь почесал шрамы на щеке — они уже зажили и стали розовыми. — С этого часа я буду делать то, что мы, аршаумы, умеем лучше всего. А йезды пусть сами догадываются, что у меня на уме.

— Вот слова истинно мудрого военачальника, — сказал Ланкин Скилицез.

Глаза аршаума вспыхнули от удовольствия.

Ариг вскоре доказал, что похвала Скилицеза — не пустые слова. Кочевники были необычайно мобильны. Пользуясь этим, под прикрытием ночи Ариг отправил сотню аршаумов к самому широкому месту Мауша. Те бесшумно переплыли реку. К хвостам лошадей были привязаны кожаные мешки с оружием и легкими доспехами.

Перебравшись на другой берег, они оседлали лошадей. За аршаумами последовали их товарищи.

По несчастливому стечению обстоятельств один из йездов заметил первых всадников, когда те выходили на берег. Он громко закричал, поднимая тревогу, и исчез в темноте.

Йезды и сами были кочевниками. Они быстро реагировали на любые изменения обстановки, особенно когда доходило до военных действий. Через несколько минут в темноте уже начался жестокий бой.

Аршаумы яростно сопротивлялись. Йезды, в свою очередь, упорно пытались оттеснить их к реке прежде, чем основная часть армии сумеет перебраться на другой берег.

Раздевшись до пояса, Виридовикс плюхнулся в Мауш, разбрызгивая воду. Он переправлялся в первых рядах. Кто-то из аршаумов насмешливо засвистел ему вслед.

— Много ли толку от твоего меча, если ты не видишь, куда бить? -крикнули ему в спину.

— Не меньше, чем от твоего лука! — огрызнулся кельт. — Или у твоих стрел выросли глаза, которыми они видят в темноте?

Почувствовав под ногами дно, Виридовикс вскочил и первым делом быстро вооружился. Совсем недавно он радостно кинулся бы в бой. Но это время ушло навсегда. Йезды были препятствием, стоящим между ним и Авшаром. Поэтому их требовалось убрать. И ничего больше.

Виридовикс слышал, как перекликаются впереди враги, и пришпорил коня. Речь йездов, как ни странно, была ему понятна. Она мало отличалась от хаморской.

Внезапно из темноты перед Виридовиксом возник всадник. Он находился на расстоянии шагов пяти.

— Эй, ты слышишь меня? — окликнул его кельт на языке хаморов, которому обучился в шатре Таргитая.

— Ты кто? — спросил всадник, подъезжая ближе.

— Только не твой друг! — ответил Виридовикс и ударил его мечом. Йезд со стоном упал.

Сзади кто-то пустил стрелу. Она свистнула мимо уха Видовикса. Тот выругался.

— Эй, осторожнее там, вы, туловища с соломенной головой! — заревел он, на этот раз на языке аршаумов.

Крик привлек внимание еще одного йезда. Сабля противника скользнула по левой руке Виридовикса и оставила царапину на его колене. Затем человек двадцать аршаумов, мокрые, выбрались из Мауша. Увидев впереди такое большое число врагов, йезд отступил. Его товарищи один за другим начали отходить от берега.

Отряд, оказавшийся неподалеку от места высадки Арига, был достаточно велик, чтобы удержать первую волну аршаумов, но на берегу перед йездами появлялось все больше и больше врагов. Едва очутившись на земле, аршаумы тотчас же бросались в бой, выручая своих товарищей.

Как всякие кочевники, йезды не привыкли стоять в неподвижном строю, отражая атаки превосходящих сил противника. Йезды рассеялись, оставив берег на милость врага.