Мечи легиона - Тертлдав Гарри Норман - Страница 35

— Беда, — сказала Неврат, глядя в спину удаляющегося кочевника.

Сенпат отозвался:

— Возможно, и нет. Явлак отнюдь не глуп. Он достаточно поумнел, во всяком случае с прошлой зимы. Кроме того, ему потребуется время, чтобы собрать людей. А когда эта свора будет готова броситься на нас, мы, возможно, уже покинем пределы его территории.

Тем не менее Сенпат спрятал свою драгоценную лютню в мешок из мягкой кожи и стал осматривать лук и колчаны со стрелами.

Несмотря на дурные предчувствия, никакой беды в тот день не случилось. Возможно, одной из причин была чудовищная скорость, развиваемая легионерами. Поскольку путь пролегал вдоль реки, солдаты несли при себе лишь неприкосновенные запасы; ни тяжелых телег, ни бочек с водой, обременяющих колонну солдат, не было и в помине. Отряд, можно сказать, прыгнул вверх по течению Аранда. В конце первого дня, когда легионеры начали разбивать свой обычный — такой знакомый теперь — укрепленный лагерь. Неврат спросила Муниция:

— Как вам удается идти так быстро? Я видела конные армии, которые передвигались куда медленнее.

— Мы учимся совершать марш-броски с первого же дня, как вступаем в легион, — ответил Муниций. Несомненно, молодой командир устал. Его лицо покраснело, а голос звучал хрипло. Но было очевидно также, что Муниций способен и на большее. — Мы называем себя «мулами», знаешь. Ведь мы берем в поход полный набор инструментов, припасов, кольев для палисада и оружия. А наши васпуракане и видессиане уже достаточно долго прослужили в легионе, чтобы выдерживать такой темп.

— Если бы я держала пари, то сказала бы, что Явлак бросит своих конников туда, где мы были сегодня около полудня.

— Надеюсь, он вообще не станет атаковать. А если да… Будем надеяться, что ты права. — Муниций огляделся по сторонам. — Да нет же, идиот! — заорал он на одного из хатришей. — Купай своих проклятых лошадей вниз по течению от лагеря! Этот гребаный Аранд и без того мутен от глины! Нечего добавлять туда грязи. Ведь нам придется пить из этой треклятой реки.

Неврат была единственной женщиной в лагере. Это обстоятельство ничуть не смущало ее. Она не беспокоилась бы даже и в том случае, если бы оказалась здесь без Сенпата. С римлянами она делила немало невзгод, опасностей, походов и войн. В легионе не нашлось бы человека, который смотрел бы на нее иначе, как на свою сестру.

На следующий день они встретили несколько йездов. При виде легионеров кочевники пустились в бегство. Несколько раз они оглядывались, словно не верили своим глазам. Солдаты Видесса шагают по земле, которую йезды уже считают своей! Но йездов было пока недостаточно, чтобы завязать с римлянами бой.

В тот же день, чуть позже, арьергард хатришей галопом подскакал к основному отряду, чтобы предупредить о большой орде кочевников, приближающихся сзади.

Муниций отдал Неврат римский салют, выбросив прямо перед собой правую руку, сжатую в кулак. Она махнула в ответ шапкой.

Затрубили рога.

— Выставить каре! — крикнул Муниций.

Легионеры выполнили маневр с той четкостью и быстротой, какие достигаются лишь бесконечными часами тренировок.

— Где ты хочешь поставить нас? — спросил Муниция Лаон Пакимер.

— Впереди. Надо подавить их лучников. — Муниций внимательно осматривал местность. — И поставь несколько отрядов вон там, в ложбине. Если нам помогут боги, то йезды будут слишком заняты дракой с нами, чтобы оглядываться по сторонам. Пусть твои люди выскочат из засады в нужный момент.

Пакимер кивнул и закричал на языке хатришей. Когда он закончил отдавать распоряжения, Сенпат спросил его:

— Может, и мне пойти с тобой?

— Лучше бы твоя красавица жена предложила мне пойти с ней куда-нибудь… в засаду, — ответил Пакимер. Неврат фыркнула. После этого хатриш ответил серьезно: — Да, идем. Два хороших лука не помешают.

— Береги себя, госпожа, — обратился к Неврат один из всадников. -Если ты попадешь в беду, нам всем придется выручать тебя. О, врагам не поздоровится — за тебя мы костьми ляжем! — Он говорил полушутливым тоном, каким часто разговаривали хатриши, но Неврат видела, что на самом деле он не шутит.

— Спасибо, — отозвалась она, чувствуя одновременно и радость, и легкое раздражение. — Но с этим я как-нибудь справлюсь и сама.

Хатриш помахал ей рукой.

Йезды находились не слишком далеко от тех разведчиков, которые принесли весть об их приближении. Неврат уже видела лошадей в клубах пыли, слышала громовой стук подков.

— Вы делали это и раньше, ребята, — обратился к своим конникам Лаон Пакимер, спокойный, словно они разговаривали о покупке телеги бобов в базарный день. — Прежде чем начнете стрелять, выберите себе цель. Когда дойдет до сабель, помогайте своим товарищам.

Из пыли вынырнул штандарт клана Явлака — конский череп на длинном колу. Ближе… Ближе… Неврат натянула тетиву до самого уха и пустила стрелу. Она не стала ждать и высматривать, попала ли в цель, и уже тянулась за другой стрелой.

Вот одна лошадь споткнулась, другая дико закричала почти человеческим голосом, когда в нее попала стрела. Солдаты громко вопили, желая напугать врагов или страдая от ран. Холодок страха пробежал по коже Неврат, когда она заметила, как по лицу ее мужа стекает струйка крови.

— По щеке задело, — весело пояснил Сенпат. — Я отращу бороду чуть погуще, чтобы закрыть шрам, если тебя это беспокоит.

Сама по себе маленькая ранка была пустяком, но это напомнило Неврат о том, как легко может случиться и худшее. И как мало может сделать человек, чтобы избежать летящей в воздухе смерти!

Обмен стрелами закончился быстрее, чем это обычно бывает в степных сражениях. Похоже, Явлак хотел поскорее уничтожить врага. Конные йезды давили на хатришей; те отступали.

Причина настойчивости йездов была проста. Неврат услыхала, как Явлак вопит:

— Была грязь и снег — вы побивать нас! Один разок! Мы — мстить за все!

На лице Сенпата показалась мрачная улыбка:

— Он это что, всерьез? Мне кажется, у него кишка тонка. Неврат не расслышала этих слов. Она яростно отбивалась от здоровенного йезда с длинными, как у обезьяны, руками. Ей удавалось держать оборону, однако достать противника саблей оказалось почти невозможно. Ухмыльнувшись, враг придвинулся ближе. Неврат увидела, что выражение его глаз стало иным. Ярость исчезла; на смену ей пришло вожделение — кочевник понял, что сражается с женщиной, и медленно облизал губы, как бы предвкушая наслаждение.

Однако едва Неврат получила возможность сразиться с ним на близком расстоянии, как ее сабля вонзилась ему в основание шеи. Неврат так и не узнала, убила ли она своего противника или же только опасно ранила его. В битве такое случается сплошь и рядом. Она едва успела отбить атаку еще одного кочевника — и тут же забыла о первом.

Давление на хатришей ослабло. Явлак бросил все свои силы на легионеров. Не веря собственным глазам, Сенпат закричал:

— Да он идиот! Он что, думает, римляне тотчас же сломаются и побегут?

— Вероятно, — отозвалась Неврат, — единственные пехотинцы, с которыми он сталкивался после Марагхи, были пастухи, что топорами и луками пытались защитить от него свои стада.

Радостное возбуждение охватило Неврат при мысли о том ударе, который сейчас обрушится на вождя кочевников. И поделом! Ее рука крепче обхватила рукоять сабли.

Сенпат был совершенно прав. У Явлака не хватало людей для того, чтобы одолеть легионеров. Несмотря на явное преимущество римлян, Явлак упорно пер вперед. Громко завывая и размахивая саблями, йезды мчались к ровной линии римских щитов. Если бы им удалось пробить брешь в несокрушимых манипулах, то численный перевес уже не имел бы значения.

Загудели рога, повторяя команду Муниция. Беспорядочные вопли йездов утонули в дружном крике римлян. Длинные тяжелые римские копья опустились, встречая несущуюся на них дикую толпу. Из задних рядов манипул взлетели дротики.

Первые ряды атакующих пришли в страшное смятение. Смертоносный град дротиков остановил их. Всадники падали на землю, раненые и убитые лошади валились под ноги атакующим. Йезды не могли прибегнуть к обычной тактике кочевников, столкнувшихся с превосходящими силами, — то есть развернуться и побежать, — поскольку их наступающие товарищи продолжали давить на них сзади.