Ибица круглые сутки - Баттс Колин - Страница 5

— Но если он отошел от дел…

— Слушай, — перебил Дэкс, — он, может, больше и не участвует в бандитских разборках, но, не сомневайся, у него осталась доля в нескольких предприятиях — таких, например, как «Сканк FM». Одно скажу наверняка: после того как вы разбили его машину, мы оказались по уши в дерьме. Странно, что он не пристрелил вас обоих.

— Ты что, хорошо его знаешь? — спросил Коннор.

— Мы, конечно, не друзья-приятели, но пару раз болтали. Он просил меня играть на его вечеринках. — Дэкс покачал головой. — Ну почему я раньше не узнал, что он стоит за «Сканк FM»!

— Так, может, позвонишь ему, скажешь, что мы ошиблись и согласны уйти с их частоты? — спросил Люк.

— Уйти с частоты? Да если у тебя проблемы с Виктором, не спасет даже исчезновение с планеты Земля. Вам двоим хорошо — ты едешь на Ибицу, Коннора он не знает. А я попал. — Они молча вернулись в дом. Вдруг глаза Дэкса сверкнули. — Разве что…

— Что? — заинтересовался Люк.

— С планеты я исчезнуть не могу, зато могу на время покинуть эту страну.

— Как?

— Поеду с тобой на Ибицу. Я бы поработал там некоторое время. Здесь меня ничто не держит.

— Это непросто, — сказал Люк. — Ты не так хорошо говоришь по-испански, как я. И работы у тебя нет.

— Думаю, я легко устроюсь диджеем.

— Ты серьезно? Да там сотни диджеев, — не уступал Люк. — Когда прилетают рейсы из Британии, на багажной карусели крутится больше сумок с пластинками, чем чемоданов.

— Я найду работу, точно. Эта поездка может стать началом нового пути.

— Или твоим крахом, — заметил Коннор.

— Ты всегда твердил мне, что я ни хрена не видел. Чувак, я всего-то один раз был на Карибах и на день ездил во Францию. Это будет круто.

Коннор взял свой пакет с подарками для Джины.

— Ты не сможешь убежать от своих проблем, Дэкс. Будет только хуже.

— Моя единственная проблема — мои друзья, пара невыносимых зануд. Первый раз в жизни я собираюсь сделать что-то, потому что хочу этого. Когда я вернусь, Виктор уже остынет. Простите,парни, но я принял решение. — Он повернулся к Люку. — Я соберу вещи и поживу у тебя до отъезда, вдруг Виктор решит зайти. В твоем «мондео» найдется для меня место? Люк кивнул:

— Если ты уверен, да.

— Отлично. — Дэкс посмотрел на Коннора. — А ты что скажешь, Коннор? Не хочешь присоединиться? Все знают, что ты втайне ненавидишь свою работу. Не хочешь вернуться в родные пенаты?

Коннор почувствовал, как у него тоскливо засосало под ложечкой. Дело в том, что он собирался на Ибицу каждое лето. Труднее всего было в мае, когда друзья планировали свои поездки, подыскивали работу и жилье. Потом в музыкальных журналах и специальных телевизионных программах появлялись загорелые улыбающиеся люди. Да что они могут знать? Ибица — его остров.

К сожалению, и Коннор это прекрасно понимал, практически любой человек, проведя на Ибице какое-то время, начинал считать ее своей, такой уж она обладала магией. Но этот остров питался энергией молодых, и Коннору казалось, что ему уже не найдется там места.

Но если подумать…

Безусловно, работа в «Позитивных решениях» не была мечтой всей его жизни. Но это вроде как было «правильным» делом. Он не боялся ехать на Ибицу — он боялся не вернуться.

— Нет, — медленно ответил он. — Это не для меня, Дэкс. Я свое повеселился. Теперь у меня хорошая работа, милая девушка, на этой неделе я заключу крупный контракт, а на следующей получу служебный «мерседес». И почему я должен лишиться всего этого?

— Потому что теперь ты знаешь, что впереди, — ответил Дэкс, гримасничая. — А кто знает, что ждет тебя на Ибице?

— Может, автобус, — сказал Люк с блеском в глазах.

Коннор покачал головой:

— Нет, с меня хватит. Теперь веселитесь вы. А я слишком долго стоял на паузе — пора включать «пуск».

— И что теперь? — спросил Дэкс.

— Теперь? — Коннор вздохнул. — Теперь я иду домой ругаться.

Глава 4

Шоколад, шампанское, цветы… ничего не помогало. Джина была вне себя, ее кинули, и она не желала примирения.

Коннор провел у Дэкса два часа, и за это время Джине пришлось воспользоваться кастрюлей. Она справилась с этой задачей не хуже любого двухлетки. Но когда она попыталась перенестиполную кастрюлю с кровати на пол, то умудрилась вылить содержимое на себя. Полотенце или хотя бы одеяло были вне пределов ее досягаемости, поэтому ей пришлось оставаться в этом неприглядном виде до тех пор, пока в восемь тридцать не вернулся Коннор.

Домкрат не подвел. Едва оказавшись на свободе, Джина схватила телефон и закрылась в ванной, предварительно заявив Коннору, что они расстаются.

Он слышал ее возмущенный голос и догадывался, что она обзванивает друзей, чтобы сообщить о крахе их отношений. И наверняка в первую очередь она позвонила Крисси, психосучке из преисподней. Это его тревожило. Пару недель назад Коннор случайно столкнулся с Крисси в баре на Риджент-стрит. Они были не очень хорошо знакомы, но необычайно сильная таблетка «мицубиси» подвигла его навести мосты, и в этой попытке он рассказал ей кое-что о своих отношениях с Джиной, но что точно, он не помнил.

Джина появилась из ванной, ее решимость явно укрепилась благодаря поддержке друзей. Она собрала вещи, посмотрела на часы и потребовала отвезти ее домой.

Они ехали в молчании. Коннор был у нее только однажды, до того как узнал, что Рик и Бастер — ее братья. Джина всегда придумывала повод, чтобы по воскресеньям не возвращаться домой слишком рано, и Коннор догадывался почему: половина его знакомых отоваривалась у братцев Серль, напрямую или через посредников.

Коннор понимал, что сейчас должен бы разговаривать с Джиной об их отношениях, опять извиняться и выдвигать какие-нибудь экстравагантные предложения, например, провести вместе романтический уикенд. Но каждый раз, когда его разум начинал метаться в поисках выхода, существование той кассеты возвращало его к суровой действительности. Сворачивая на Лонг-лейн с Бороу-Хайстрит, он предпринял последнюю попытку разобраться с этим.

— Ты не хочешь, чтобы кассету взял я? Разумеется, я сотру запись.

— Ничего, сама разберусь. — Джина выглядела как воплощение зла.

Коннору стало не по себе. Пару раз у них случались мелкие разногласия, но это было совсем другое. Она была спокойна и забрала из его квартиры все свои вещи. Она позволила отвезти ее домой, но лишь для того, чтобы он взял свои пожитки из ее обиталища.

— Ты точно уничтожишь запись? Мы ведь не хотим, чтобы кто-нибудь увидел это.

— Ты говоришь о моих братьях? И всю дорогу ты только и думал, как спросить, не собираюсь ли я показывать им кассету? — Ну конечно нет, — солгал Коннор. — Я имею в виду кого угодно. — Джина усмехнулась. — Мне даже в голову не приходило, что ты захочешь посмотреть видео вместе с братьями.

— Неужели?

— Неужели ты хочешь, чтобы они увидели, как ты лежишь, привязанная к кровати, а тебя охаживают ремнем и суют резиновый член в…

— В то время как ты обзываешь их уродами, дебилами и бог знает кем еще. — Она бросила на него победный взгляд.

Коннор обмяк на своем сиденье. Он бы с удовольствием свернулся в клубочек и заснул, но вместо этого заговорил как можно спокойнее.

— Так значит, ты собираешься сказать им?

— Может, да, может, нет.

— А как я узнаю?

— Услышишь, когда у тебя дома будут выбивать дверь.

Они подъехали к дому Джины, и Коннор помог занести вещи. Джина пошла в свою комнату за его вещами, там скопились его свитера, которые она надевала, уходя от него, и диски, которые она брала послушать. Коннор поставил пластинку Индии «Любовь и счастье», Джина всегда называла ее «наша пластинка».

Он пошел на кухню, мельком взглянув в окно на серую Темзу, вскипятил воду, налил две чашки чаю и вернулся в гостиную.

— Джина, я сделал тебе чай.

Джина вышла из комнаты с большим мусорным мешком, в который свалила его вещи. Коннор заметил, что она плачет. Хороший знак.