Урок пятый: Как не запутаться в древних клятвах - Звездная Елена - Страница 55

– Юг империи, – пояснил для меня Риан.

Взглянув на магистра, женщина продолжила:

– Мы были верными служительницами справедливого бога…

– Который очень уважал человеческие жертвоприношения, за что народ очень не уважал данный культ и время от времени громил святилища, – вставил Риан.

Волхвица дернулась так, что ее седые волосы взметнулись, и прошипела:

– Это было давно!

– Это стало одной из причин того, почему народ перешел на сторону темного императора. Наверное, им надоело быть жертвами магических опытов, забытых культов и вообще жертвами быть. Если уж вы взялись рассказывать, будьте любезны придерживаться фактов.

Рассказывать больше никто не хотел, пришлось Риану самому завершить историю:

– Получив поддержку Черных всадников, крестьяне начали собственное восстание. Громили в первую очередь святилища и магические храмы. Волхвицы под прикрытием магического ковена отступили на территорию магистрата Аквела. Когда империя была практически завоевана и у них не осталось надежды отвоевать территории, маги выстроили портал сюда, в прибрежные территории. Волхвицы, забрав книги, бежали первыми, за ними уцелевшие маги. Вот такая история. Прибыв в приморское королевство, служительницы Забытого пытались восстановить былое величие, но столкнулись с имеющимся здесь культом Яреня. Отличий немного, разве что волхвицы магией владели, жрецы же просто были сказочниками-затейниками. Но победили жрецы – они своими были, народ к ним привык. Волхвицам пришлось договариваться с имеющимся культом. Так и жили. Проходили века, желали они того или нет, но служительницы Забытого все больше смешивались с местным населением, менялось мировоззрение, культура, менялась и сама вера.

– Вера неизменна, – не согласилась женщина.

– Да? – Насмешливо-ироничный вопрос. – Ваша обережная вышивка – весьма распространенный орнамент среди местного населения. Скажете, они украли секреты волхвиц?

Она промолчала.

– Вы входите в силу, лишь даровав жизнь, – продолжил Риан. – А рожали вы от местных мужиков, и никакой культ Забытого не защищал вас от чувств как к мужчине, которому отдавались, так и к рожденным детям. В заповедях Забытого этого не было, не так ли? А в жизни пришлось столкнуться и с болью расставания, и с отчаянием матери, которая вынуждена отдавать дитя в чужой мир… Многие из вас покидали святилище?

– Многие, – призналась волхвица.

– И разве возвращались вы прежними? – проникновенный вопрос.

– Нет, – едва слышный ответ.

– А как давно приносились жертвы Забытому? – Риан улыбнулся. – Я знаю ответ, но хотелось бы услышать вас.

– На моей памяти – никогда. – Волхвица сгорбилась. – Они ведь тоже чьи-то дети. Как же мы могли возложить их на алтарь?

Риан понимающе улыбнулся ей и, повернувшись ко мне, продолжил:

– Таким образом, волхвицы стали чем-то вроде культа матери-земли, в то время как жрецы Яреня проповедуют культ полного гнева бога-отца. И, вероятно, миролюбие служительниц Забытого сыграло с ними злую шутку – в заговоре с морскими ведьмами они участвовать отказались.

И Риан замолчал, потому что мы как раз подъезжали к огромным окованным железом воротам, и навстречу нам вышло за пятьдесят жрецов с бородами разной степени длины. И я почему-то даже не волновалась, лорд-директор также, извозчик оглянулся на магистра и тоже перестал бояться жрецов. Лошади после пережитого и вовсе ни на что не реагировали, видимо, смирившись со своей участью.

– Завертай, – гаркнул один из чернобородых.

– Ты, батюшка, не мне говорь, ты это злыдню невмиручему кажи, – зло ответил извозчик, и не думая тормозить.

«Злыдень невмиручий» усмехнулся, но ничего не произнес, хотя его слов явно ждали все, и, кажется, даже лошади, не вдохновленные перспективой идти по жрецам.

– Повертай подобру-поздорову, – уже как-то неуверенно повторил жрец.

– Да як жеж я тебе поверну?! – возмутился возница. – Кому говорю – злыдень у меня, невмиручий! Шел бы ты, батюшка, пока можешь! Оно тут такий Хавос призывало, шо у меня все ноги дрожать доселе. Иди, кому говорю, ворота отворяй.

Жрецы переглянулись, посмотрели на меня, на волхвицу, на… юную рыжеволосую девушку, которая сидела и с самой коварной улыбкой обнимала меня за плечи, делая вид, что вообще тут ни при чем.

– Где злыдень-то? – вопросил один из жрецов.

Извозчик лошадей остановил, гаркнул:

– Да вот жешь вин! – и указал на… юную рыжеволосую девушку, которая невинно хлопала огромными голубыми глазками. Да, чувство юмора у темных лордов неподражаемо.

Незабываемое выражение бородатого лица – и, обратившись ко мне, мужик просипел:

– Слышь, девонька, а злыдень-то где?

Под недоуменными взглядами окружающих я все же рискнула шепотом спросить:

– Магистр… а что вы делаете?

– Издеваюсь, – предельно честно ответили мне.

Повернувшись к вознице, я развела руками и ответила, что смогла. Смогла я только одно:

– Нету.

Минута молчания, после которой извозчик подскочил на козлах и взревел:

– Да вот тут вот был! Только что! Сам огромный, косая сажень в плечах, глазищи черные, руки во! – Судя по демонстрации мужика, магистр был как минимум полуорком, как максимум орком. – И волосы от таки, як ночь черные. Туточки сидел, отцом Яренем клянусь! А девки туточки не було!

В следующее мгновение на месте магистра сидел… жрец. Бородатый, причем борода в пол, серьезный, и глаза мутные старческие. Но эти глазки так кокетливо хлопали ресницами! А еще через мгновение я ощутила, как меня подхватывают на руки, и мы спрыгиваем с повозки. Опустив на землю меня, Риан вернулся и забрал из повозки волхвицу. Потом нас обеих повел к воротам, и все это в полном молчании. А когда я обернулась, увидела, что в повозке теперь вальяжно сидят обе лошади и мы с волхвицей между ними, а возница и длиннобородый жрец стоят взнузданные и травку пожевывают! Кто-то из жрецов взвизгнул, парочка длиннобородых свалилась в обморок…

И вот только я хотела спросить Риана, для чего все это представление, как ворота открылись, вышли еще около сорока жрецов, и все побежали к повозке. А мы, никем не замеченные, спокойно прошли через приоткрытые створки.

Там оказался огромный двор, широкий, камнем выложенный, и посреди него стоял храм. Огромный и деревянный, видимо, другого за год выстроить не успели.

Открылась дверь храма, а из него вышла…

– Алитерра, – вмиг севшим голосом прошептал магистр имя нашей кронпринцессы.

У меня же зрение было не столь потрясающим, и потому я дочь императора узнала, только когда услышала крайне недовольное:

– Что происходит? – Голосок был незабываемым.

В солнечном свете блеснули красные волосы, на красивом лице ярко сверкали красные глаза, и вишневого цвета губы подчеркивали цвет смуглой кожи, а черные ноготки нервно постукивали по перилам. Кронпринцесса Темной империи в черном, расшитом золотом платье тряхнула гривой распущенных волос и повторила:

– Ну?!

Десяток жрецов метнулись к ней, повалились на колени прямо во дворе, не замечая, что теперь бородами пол подметают, и самый длиннобородый покаянно ответил:

– Странные дела, о темнейшая.

– Например? – Ленивый тон, сквозь который так отчетливо слышится раздражение.

– Верховный жрец травкой балуется, – ответствовал один из задних подметающих.

Кронпринцесса на миг замерла, а потом по ушам ударило ее визгливое:

– Что??? Какой травкой?

Жрецы затряслись, один из переднего ряда пробормотал:

– Обычной…

Несколько мгновений Алитерра просто стояла, затем над двором пронесся ее рык:

– Вы пытаетесь мне сообщить, что в тот момент, когда я трачу драгоценное время на бесполезное ожидание, ваш верховный летает в мире курительных смесей?! Где эта козлина?!

Дрожащие жрецы указали на вход в огороженную территорию. Кронпринцесса в ярости сорвалась вниз по ступеням, промчалась по двору, выскочила за ворота… Убрав иллюзию невидимости, Риан подошел к огромным створкам и попросту запер их. На магистра было страшно смотреть – лицо казалось черным.