Битва в космосе - Тертлдав Гарри Норман - Страница 17

Окружив гостей верещащей ватагой, «девчата» принялись переваливаться друг через друга, пихать, тыкать и толкать «человеков». Всякий раз, прикоснувшись к незащищенной одеждой человеческой коже, они в изумлении отводили руки, но спустя секунду снова протягивали их, стремясь прикоснуться к странной теплой плоти еще раз.

— Точно стая спятивших щенят, — сказала Пэт и улыбнулась: без улыбки на веселящихся минервитянок смотреть было невозможно.

Ирв отдернул голову назад, чудом увернувшись от когтя совсем юной самочки, но ей все же удалось царапнуть его по меховой шапке. При этом она издала почти сверхзвуковой визг.

— Мне они больше напоминают мою двухгодовалую племянницу, — признался Ирв и погрустнел. Он и забыл, что сейчас Бетти уже исполнилось три. А когда «Афина» вернется на Землю, пятилетняя девочка, скорее всего, даже не узнает ни тетю Сару, ни дядю Ирва.

— Похожи на недавно научившихся ходить детей, правда? — медленно проговорила Сара. — Как шаловливые девчушки.

— Только не та, которую зовут Байал, — вставила Пэт, и Ирв кивнул в знак согласия. Ни одна земная женщина не могла выглядеть столь впечатляюще… беременной. Большие выпуклости снизу вдоль туловища делали Байал мгновенно узнаваемой среди товарок, тогда как даже Реатура земляне различали в толпе соплеменников не сразу. Именно из-за этих выпуклостей Байал двигалась медленнее остальных и подошла к «человекам» последней.

— Хелло, Байал, — Ирв взмахнул рукой.

— Хелло, Ирв, — ответила самка, взмахнув тремя руками одновременно. Она воспроизвела жест и приветствие антрополога со сверхъестественной точностью, правда, использовав при этом больше рук, чем следовало. Как заметила Сара, минервитянки действительно напоминали детей и демонстрировали присущую им способность к мимикрии. Ирв решил поразмышлять над этим позже.

— Реатур! — воскликнула Байал, пробиваясь к повелителю, а затем разразилась потоком слов, которые Ирв, даже спустя две с половиной недели после посадки «Афины» на Минерву, воспринял как полную тарабарщину.

Но Реатур и самки поняли, ЧТО сказала Байал. Все повернули к ней кто по одному, кто по два глазных стебля, и это единое волнообразное движение вызвало в воображении Ирва образ ветра, колышущего целый лес змей.

Повинуясь короткому окрику Реатура, самки, стоявшие между ним и Байал, мгновенно расступились. Хозяин владения двинулся вперед, «человеки» последовали за ним.

Сара сжала локоть Ирва.

— Смотри! Вон над той почкой появился вертикальный разрез! Реатур рассчитал все верно… Вероятно, Байал вот-вот начнет рожать.

Ирв понял, что жена права, и его руки задрожали от волнения. И как тут не волноваться! Знание того, каким образом минервитяне появляются на свет, несомненно даст ему ключи к другим аспектам их жизни, не говоря уже о важности таких сведений для Сары и Пэт.

Реатур выглядел сейчас как любой готовящийся стать отцом супруг, заботящийся о жене на сносях. Он сжал две руки Байал парой своих и повел ее в комнату, из которой она вышла в «гостиную». Остальные самки остались на месте и начали выкрикивать им вслед имя Байал и одно из нескольких минервитянских слов, значение которых Ирв успел усвоить: «Прощай!».

— А мы пойдем? — шепнула Ирву Пэт. — Я сгораю от любопытства.

— Пойдем, — ответил он, секунду подумав. — Если Реатур или Байал не захотят терпеть нашего присутствия, они дадут нам знать.

Астронавты сделали несколько шагов и остановились, все же не уверенные, что Реатур позволит им присутствовать при столь интимном «мероприятии». Хозяин владения, глядящий на них двумя глазами, будто прочел их мысли и, помедлив, махнул рукой — ладно, мол, идите за нами, чего уж там.

Реатур привел Байал и землян в маленькую комнатку, в которой сразу же стало тесно от их присутствия. Сесть там можно было только на пол; минервитяне с их своеобразной «конструкцией» тела вообще не знали, что такое «сидеть» или «садиться», а потому не имели ничего похожего на стулья или скамьи. Гости решили остаться на ногах — не садиться же на ледяной пол, даже в утепленных штанах.

Байал отколупнула от стены небольшой кусок льда и положила его в рот. Реатур отломил еще один и протянул его самке. Пока та с аппетитом хрумкала ледышками, хозяин владения нежно поглаживал ее тремя руками.

— Он очень внимателен к ней, — вполголоса пробормотала Сара. — До чего трогательная сцена! А Байал вовсе не выглядит обеспокоенной.

Перемещаясь по комнатенке, насколько позволяло ее ограниченное пространство, Пэт делала снимок за снимком.

— Шум? Почему? — спросила Байал, указывая на фотокамеру. Ирв еще неделю назад заметил, что минервитянские самки изъясняются менее сложным языком, чем самцы; сейчас же Байал намеренно упрощала свою речь еще больше, так, чтобы ее поняли земляне.

— «Никон», — ответила Пэт, не вдаваясь в подробности. Достаточно было того, что теперь Байал знала, как называется жужжащая штуковина. Реатур, тот уже привык к шуму фотокамеры. — Смотрите! — Пэт обернулась к Саре и Ирву. — Трещины над каждой почкой удлиняются.

— Шестеро детенышей сразу? — Ирв покачал головой. — Моя двоюродная сестра родила двух малышей с перерывом в два года, и с тех пор дома у нее царит хаос. — Он улыбнулся, вспомнив, какой кавардак устраивали в доме Виктории его племяшки, но спустя секунду, посерьезнев, добавил: — Впрочем, в огромном семействе Реатура лишние полдюжины детей, полагаю, погоды не делают.

— Трещины растут, — сказала Сара. — Если процесс будет продолжаться с такой скоростью, то либо детишки здесь рождаются очень быстро, либо Байал просто распадется на несколько сегментов, как поделенный на дольки апельсин. Смотрите: по-моему, она совершенно счастлива. Когда на Земле получат наш отчет, многие женщины станут завидовать этой минервитянке.

Теперь трещины не только удлинялись, но и становились шире. Вскоре наружу показались ножные стебельки новорожденных. Шесть малышей, каждый о шести ножках, плюс шесть ног Байал… Ирв начал прикидывать, сколько ног получится в сумме, и в его памяти всплыла детская загадка-считалочка про человека, его жен, кошек, крыс и Бог знает кого еще. Он не мог отвязаться от этого арифметического бреда все время, пока наблюдал, как из шести «утроб» роженицы появлялись маленькие туловища, потом руки, головы, глазные стебли новорожденных.

— Они соединены с матерью посредством ротовых отверстий, — заметила Пэт. — Устроено разумно: детеныши получают питание непосредственно от нее и не нуждаются в таком органе, как плацента.

— А как они избавляются от своих «отходов»? — спросила Сара.

— Видишь те трубочки вокруг центрального рта, которые соединяют мать и ребенка? Наверняка это каким-то образом происходит через них. Их тоже шесть, конечно. Похоже, эта цифра здесь шаблонная.

— А каким образом детеныши отделятся от Байал, Пэт?

— Пока не знаю. Но скоро мы увидим… Ага, смотри — маленькие трубочки будто отстегиваются. Там, где они входили в нее, открылось маленькое кровотечение. Минервитянская кровь темнее нашей, правда?

— Да, — кивнула Сара и подалась вперед, чтобы лучше видеть.

Ирв наблюдал за Реатуром. Когда началось кровотечение, самец подошел вплотную к Байал, погладил ее и что-то сказал. Ирву показалось, что он снова услышал слово «прощай», но уверенности у него не было. Впрочем, все звуки записывал лежавший в нагрудном кармане магнитофон.

— Смотри, Пэт, — сказала Сара. — Мышцы вокруг ртов детенышей как бы расслабляются. По принципу похоже на сфинктерное [7] кольцо.

— Да, такое случается у детенышей сумчатых животных. Эти мышцы помогают им прикрепляться к материнскому соску, пока они сидят в сумке. Полагаю, что сейчас малыши просто отсоединятся и шлепнутся на пол.

Детеныши упали на пол почти одновременно.

Кровь хлынула из Байал шестью мощными струями, бьющими оттуда, где к ней «крепились» новорожденные. При таком обильном и быстром кровотечении ее силы скоро иссякли. Менее чем через минуту руки и глазные стебли самки обмякли и безвольно поникли. Она покачнулась и начала сползать по стене вниз.