Агент Византии - Тертлдав Гарри Норман - Страница 43

Раз уж он сочинил складную историю для прикрытия, было бы разумно в самом деле осмотреть некоторые из водных сооружений Дараса. Один важный резервуар находился близко к церкви Апостола Варфоломея. Василий постучал по кирпичной кладке, будто оценивая ее прочность по звуку, потом влез по лестнице на край и заглянул вниз, якобы для проверки уровня воды.

Пока магистр возился вокруг резервуара, неподалеку он заметил лицо, показавшееся знакомым. Вскоре он вспомнил, что парень с ястребиной физиономией, прислонившийся к стене и смаковавший гранат, был флейтистом из таверны Шахина. Он уже исчез, когда Аргирос спустился со стенки, и оставалось гадать, случайно ли флейтист здесь оказался или же он хотел проверить подлинность слов магистра.

Леонтий сердечно приветствовал Аргироса, когда он явился в штаб начальника гарнизона.

– Есть продвижение?

– Нет, – ответил Василий. – У меня появилось больше новых вопросов, чем ответов. Первое: вы уверены, что ваши люди изолировали Дарас от проникновения листовок извне?

– Вчера я вам уже говорил. О, я не отрицаю, что они берут деньги, когда пропускают кое-что, но только не эту отраву. Мы пережили слишком много религиозных мятежей, чтобы допускать такое.

– Разумно. Следующий вопрос: где мне найти лучшую карту города?

Леонтий погладил бороду в раздумье.

– Такая должна быть у эпарха[48], не здесь. Он собирает поголовную и подушную подать, а потому должен отслеживать всю собственность в городе. Мои карты устарели, но главные улицы изменились слабо, а именно они больше всего меня интересуют как военного человека.

– Я вас не обвиняю, – заверил его Аргирос. – Теперь – третье, и оно искупит остальное. Есть ли у вас сведения, где именно в Дарасе ваши солдаты срывали пергаменты?

Магистр напряженно ждал. Многие солдаты не удосужились бы заниматься такими мелочами. Но римская бюрократическая традиция сильна даже в армии, и тут появлялся шанс. Улыбка облегчения на лице Леонтия говорила о том, что магистр выиграл.

– Есть, – ответил начальник гарнизона. – Хочу вас предупредить, не все они на греческом. Вы знаете по-арабски?

– Ни слова. Но, несомненно, в канцелярии эпарха найдется юный способный секретарь. Сейчас я отправляюсь туда; когда вы соберете рапорты ваших солдат, будьте добры прислать их мне.

– С удовольствием, – ответил Леонтий, вскинув бровь. – Если бы я сказал «нет», думаю, вы бы набросились на меня, как на тех бандитов.

– Ах, это.

Аргирос почти забыл об инциденте. Сомневаясь, что услышит что-нибудь интересное, он спросил:

– Что вы узнали от субъекта, которого увели ваши люди?

– Бред, я уверен – а что толку пытать человека, если его только что ударили ногой в пах? Он бубнит о женщине, которая ему с товарищем заплатила, чтобы они на вас напали. Он напился макового сока, если вы хотите знать мое мнение. При желании можно было нанять убийц проворнее пары этих жалких мерзавцев. Как вы считаете?

– Думаю, да, – ответил Аргирос.

Однако новость встревожила его. Женщина – это, конечно, Мирран, но он не мог понять, какую игру она затеяла. Неужели нападение было подстроено, чтобы он проникся к ней благодарностью? Если так, почему нанятый бандит рассказал об этом?

– Может быть, я лично поговорю с этим типом после того, как закончу дела у эпарха.

– Как вам угодно. А пока я соберу заметки и вышлю их вам.

В конторе эпарха нашлась большая карта размером в несколько квадратных футов – исправленное факсимиле на папирусе с главной карты Дараса, начертанной на бронзовой табличке, которая хранилась в императорской канцелярии в Константинополе. По требованию Аргироса эпарх, полный, невысокий и суетливый человек по имени Маммиан, снабдил его небольшой копией на одном листе пергамента.

Как магистр и предполагал, несколько секретарей Маммиана свободно знали арабский.

– Без них не обойтись, господин, если занимаешься сбором налогов, – пояснил эпарх.

Он назначил в помощь Аргиросу клерка по имени Харун. Как догадался магистр, это было искаженное доброе библейское имя Аарон.

Оставалось лишь дождаться посланца от Леонтия. Примерно через час тот прибыл с охапкой папирусов, пергаментов и клочков бумаги. Он свалил их перед Аргиросом и удалился.

Магистр отобрал заметки на греческом, с которыми мог справиться сам.

– «Напротив лавки Петра, сына Дамиана, на улице Портных», – прочел он. – Это где, Харун?

Клерк указал стилем[49], Аргирос сделал отметку на карте.

Перед самым закатом на карту была поставлена последняя точка.

– Большое спасибо, – сказал Аргирос и дал секретарю номисму. Харун показал пример терпения и компетентности, и магистр отклонил его сбивчивые возражения. – Берите, вы заслужили. Без вас бы я не справился. Хорошие работники у Маммиана.

Леонтий уже собирался домой, когда магистр возвратился в штаб.

– Я уж не надеялся вас дождаться. Что вы обнаружили? Что листовок больше в тех кварталах города, где живут несториане?

– Это я и предполагал, – сказал Аргирос, восхищаясь сообразительностью офицера. – Но оказалось, не так. Вот, смотрите сами. Каждая точка соответствует месту нахождения одного пергамента.

– Чертовы грамоты повсюду! – выпалил Леонтий, бросив быстрый взгляд на карту.

– Не совсем. – Аргирос склонился над пергаментом и указал: – Смотрите, вот пятно, где нет ни одной.

– То большое квадратное здание – казармы? Не удивляюсь, что мерзкие возмутители черни держались подальше от них. Они негодяи, но не дураки, нам на беду.

– Так. Однако странно, что ваш опорный пункт находится с краю свободного ареала, а не в центре. Почему? А что на этом свободном пространстве?

– На западе? А, смотрите, здесь церковь Святого Варфоломея. Священники подняли бы тревогу, как и мои солдаты. Может, даже скорее. Не все мои солдаты православные.

– Но опять же, – заметил Аргирос, – церковь находится на краю чистого пространства, а не в середине. И посмотрите, здесь Большой собор, в самом центре города, и листовка была пригвождена к его воротам. Агитаторы, похоже, не боятся священников.

– Похоже, так, – неохотно согласился Леонтий. – Что тогда?

– Хотел бы я знать. Что меня больше всего смущает, это третий пустой ареал, ближе к северной стене. Как мне сказал секретарь Маммиана, это в основном несторианский район, и тем не менее там нет пергаментов.

– Где это? Сейчас посмотрю. Ай, тот парень прав; это худшая часть города, пожалуй, из-за вони. Там живут красильщики, мясники, клеевары, дубильщики и другие ремесленники. Не говоря уже о ворах. Тот, что напал на вас, тоже из этого квартала.

– Ах да, он. Опять почти вылетело из головы. Я же говорил, что хотел бы лично задать ему несколько вопросов.

Леонтий смутился:

– Боюсь, более строгий судья, чем вы, допрашивает его сейчас. Он умер пару часов назад.

– Умер? Как? – воскликнул Аргирос.

– Стражник доложил, от боли в желудке, и я не думаю, что из-за вашего пинка. Что до меня, то я полагаю, что это отравление рыбным соусом; вы знаете, как трудно переносить здешний климат.

– Знаю, – сказал магистр, но его поразило, что смерть разбойника произошла уж слишком кстати.

Он уставился в карту на столе Леонтия, напряженно стараясь понять смысл ее загадочного рисунка. Но загадка отказывалась поддаваться. Аргирос застонал с досады, свернул пергамент и отправился в таверну Шахина. Он заплатил мальчику-факельщику медную монету в двадцать фоллисов, чтобы тот освещал дорогу в кромешной тьме ночного Дараса.

Пивная была забита, когда магистр вернулся в гостиницу, и неудивительно: Мирран уже танцевала. Ее глаза засветились, когда она заметила, что Аргирос стоит у стены, потягивая вино из кружки (настоящее виноградное вино, и, соответственно, дорогое) и откусывая лаваш, напичканный чечевицей, бараниной и луком.