Горький ветер свободы - Куно Ольга - Страница 64

Я с опаской взглянула на Данте. Он мог бы начать меня переубеждать, объясняя, что после происшествия с Лоцци никто даже не рискнет подойти ко мне близко. Но, к моей радости, этого не произошло. Данте отлично понимал, что события трехдневной давности начисто отбили у меня охоту не только посещать чайные, но и вообще выезжать в город. Как ни крути, а мне в очередной раз красноречиво указали на мое место. Наглядно продемонстрировали, что я могу сколько угодно заниматься любимой работой, носить дорогую одежду и приносить пользу обществу, но все равно остаюсь рабыней. И за пределами армона любой «уважаемый человек» может в любую минуту ткнуть меня в это носом. Так что волей-неволей я возвращалась в золотую клетку, ограничивая свою жизнь вполне осязаемыми барьерами.

– В общем, я бы хотела спросить, не будешь ли ты против, если я возьму себе вместо жалованья несколько камней. Говоря точнее, два. И никаких денег в течение полугода. Так приблизительно окупится их стоимость. Чему ты усмехаешься? – Я подозрительно воззрилась на Данте.

– Сандра, не знаю, как у вас на севере, – вкрадчиво произнес он, – а у нас на юге практически любой человек, занимающий такую должность, как у тебя, давным-давно бы прикарманил себе несколько камней. Никому бы об этом не сказал и, уж поверь мне, никак бы не соотносил этот вопрос со своим жалованьем.

– Данте, ты же отлично знаешь, что это не мой случай, – поморщилась я. – Собственно говоря, я могла бы купить камни на накопленные деньги. Но какой в этом смысл? Покупать пришлось бы у торговцев, где-нибудь в городе, причем в виде амулета, поскольку простые, неограненные, камни по одному не продают. А мне совершенно не нужны амулеты, я достаточно хорошо разбираюсь в камнях, чтобы эффективно их использовать и в необработанном виде. И я подумала, что так будет проще всего.

– Бери камни и не беспокойся об остальном. Кстати, а для чего они тебе понадобились? – полюбопытствовал он.

После истории в чайной мне захотелось дополнительно себя обезопасить, – нехотя призналась я. Распространяться о своих резонах не очень-то хотелось, но Данте имел право на честный ответ. – Кто знает, какие неприятности могут настигнуть меня в следующий раз. И при каких обстоятельствах. Я бы хотела на всякий случай подстраховаться. Поэтому отобрала два камня. Один защитный, другой – для нападения. Стандартный набор. Но камни, не буду скрывать, очень высокого качества. Вот они.

И я положила на стол два крупных неограненных камня: один красный и один синий.

Данте взял их в руку, бесцельно взвесил на ладони и протянул мне.

– Я же сказал – бери.

– Только, будь добр, не забудь про жалованье, – напомнила я. – Чтобы казначей не бегал за мной в конце месяца.

Данте нарочито тяжело вздохнул.

– Если он начнет за тобой бегать, скажи, что дон Эльванди уже расплатился натурой, – посоветовал он. – Заверяю тебя, это надолго выбьет казначея из колеи.

– Главное, чтобы он не начал присылать к тебе всех слуг за такой формой жалованья, – лукаво улыбнулась я, стоя уже у двери. – Ну, если захочет оставить казну нетронутой.

– В этом случае он рискует быстро остаться без работы, – заметил Данте, оглядывая кабинет последним беглым взглядом.

Убедившись, что ничего не забыл, он тоже устремился к выходу.

Разобравшись с некоторыми накопившимися делами, я решила ненадолго выбраться на свежий воздух. По правде сказать, последние два дня я провела, не выходя из армона даже во двор, – настолько тягостное впечатление на меня произвела история с несправедливым обвинением. Казалось, стоит только высунуться наружу – и меня сразу же ждет очередная неприятность. Да и в целом настроение совершенно не располагало к прогулкам. А вот сейчас, немного поработав, что часто поднимало мне настроение, и понаблюдав не по-осеннему солнечную погоду за окном, я решила сделать перерыв и выехать – совсем недалеко – за пределы армона.

Буквально в десяти минутах верховой езды отсюда располагался парк, в чем-то уступавший нашему саду, а в чем-то существенно его превосходивший. Сначала, свернув с главной дороги на узенькую тропинку, можно было попасть в рощу, состоявшую в основном из диких сливовых деревьев, которые, как говорят, невероятно красиво цветут весной. За ними следовал миндаль, о котором говорили то же самое, а дальше – небольшой сад, уже не дикий, где встречались как цветочные клумбы, так и буйные заросли вечнозеленых растений, отлично чувствовавших себя в теплом южном климате.

Я приехала сюда сейчас, решив, что вряд ли так близко от армона мне может угрожать реальная опасность. В конце-то концов, невозможно бояться даже на несколько ярдов отойти от забора. Я собиралась погулять минут двадцать, а затем вернуться назад. Но планы пришлось несколько подкорректировать.

Как правило, здесь мне не встречалось много людей. Единственным островком жизни поблизости от парка являлся наш армон, но там был и свой, весьма красивый, сад. К тому же я имела привычку, спешившись и оставив лошадь во фруктовой роще, пробираться пешком через наиболее густые заросли. В глазах местных жителей такое предпочтение выглядело по меньшей мере странным. Но как было объяснить, что я просто скучаю по лесам – не рощам, а настоящим труднопроходимым лесам! – и пытаюсь хоть где-то отыскать места, близкие им по духу. Конечно, контраст в любом случае оставался разительным, но густые – по местным меркам – заросли хотя бы напоминали о том, какой (с моей точки зрения) должна быть настоящая природа.

Тем не менее я бы не обратила особого внимания на то, что в одном из таких наиболее диких уголков парка из-за деревьев раздаются голоса, если бы до моего слуха не донеслось имя «Эльванди». Инстинктивно замедлив шаг, я на цыпочках пошла на звук и замерла за пушистым кипарисом.

– Вы уверены в том, что он действительно приедет к мосту? – спросил незнакомый мужской баритон.

– Абсолютно. – А вот второй голос был мне знаком. – Он едет на встречу к Николя Видайо, а для этого необходимо перебраться через реку. Других мостов поблизости нет. Единственное, чего я не могу сказать, – это когда именно он там появится. Эльванди собирается сначала уладить в городе пару дел, а уж потом отправляться к Видайо. На это может уйти лишних часа три.

– Это не страшно, – произнес баритон. Судя по звуку, его обладатель с хрустом потянулся. – Я так долго этого ждал, что вполне могу подождать еще три-четыре часа, лишь бы потом все прошло, как надо. Отсюда вопрос: вы вполне уверены в том, что Эльванди поедет к этому Видайо?

– Уверен. Он не распространялся об этих своих планах, но мне удалось узнать о них через северянку.

– Сандру Эстоуни? – понимающе уточнил незнакомец.

Надо же, оказывается, мы все-таки знакомы, пусть и односторонне.

– Да. Она вообще оказалась весьма полезна. Благодаря ей мне удается получать ту информацию, которая в противном случае могла бы от меня ускользнуть. При этом мои расспросы не вызывают ни у кого подозрений.

– Что ж, я преклоняюсь перед вашей прозорливостью. Как вам удалось своевременно догадаться, что следует втереться к ней в доверие? Учитывая статус рабыни, такая догадка была, мягко говоря, нетривиальной.

– Я, как вы знаете, достаточно давно служу у Эльванди. Сумел хорошо его изучить за это время. – При этих словах у меня мурашки пробежали по коже. Вообще, чем дольше я слушала, тем меньше мне нравилось услышанное. – Я сразу понял, что северянка ему понравилась. Думаю, я даже понял это раньше, чем он сам. Поэтому уже там, в Арканзии, постарался потихоньку ее приручить. Помогал по мелочам, в то время как Эльванди, со свойственным ему снобизмом, изображал перед арканзийцами бесстрастного аристократа.

– Ну, там, где дело касается арканзийцев, снобизм – штука нелишняя, – неожиданно одобрил действия Данте баритон. – Впрочем, детали не так уж важны. Главное, что вам удалось завоевать доверие Эстоуни.

– Удалось, – подтвердил Ренцо, в то время как моя рука сама собой прижалась к горлу. – Я знал, что рано или поздно Эльванди приблизит ее к себе. Так и произошло.