Горький ветер свободы - Куно Ольга - Страница 41

Теперь чувство облегчения окончательно сменило напряженность, разливаясь по телу приятным теплом. Хотя, черт побери, мне-то что за дело?!

– Как я понимаю, отменить ее приезд нельзя? – Я постаралась настроиться на деловой лад.

– Нельзя, – подтвердил Данте.

– Значит, в общении с ней тебе придется быть крайне осторожным.

– Совершенно верно. Но есть кое-что еще, возможно, более важное.

– Что именно? – нахмурилась я.

– Как ты догадываешься, она приезжает не одна. С ней будет свита, и в том числе ее главные сопровождающие – пять личных рабынь.

– И что же?

Пока я не видела в этом большой проблемы.

– Видишь ли, насколько мне известно, эти девушки, помимо того что обладают необыкновенной красотой, всецело преданы своей госпоже и выполняют для нее самые разные задания, в том числе и… щекотливого характера.

Я все еще смотрела непонимающе.

– Например, соблазнить нужного мужчину, – терпеливо пояснил Данте.

– И что? – хихикнула я. – Потом Текер-бей предъявит тебе претензию: мол, сударь, вы соблазнили мой гарем?

Я думала, что удачно пошутила, но, как оказалось, была излишне самонадеянна.

Почти, – на полном серьезе ответил Данте. – Видишь ли, Сандра, – продолжил он, видя, как насмешливое выражение на моем лице сменяется ошарашенным, – тут играют роль те самые культурные особенности. Конечно, если я – пускай и невольно – скомпрометирую Айгуль-ханум, мне придется на ней жениться, и это как-то загладит ситуацию. И тем не менее для южанки это большой позор. Поэтому на такой шаг Текер и, по его наущению, Айгуль пойдут разве что в самом крайнем случае. А вот рабыни – это совсем другое дело. Видишь ли, скомпрометировать чужих рабынь – значит нанести оскорбление их хозяину (если, конечно, он сам не дал на то дозволения). А как уладить конфликт в случае подобного оскорбления? Женитьба на его дочери – весьма неплохой способ. Так что твоя шуточная версия об обесчещенном гареме недалека от истины.

Я пыталась постичь логику арканзийцев, хотя, признаться, этот процесс давался с трудом. Специфика отношений в рабовладельческом обществе была мне слишком чужда.

– Как бы то ни было, в чем заключается проблема? – с некоторым раздражением осведомилась я. – В конце концов, ты – взрослый мужчина и отлично понимаешь, в чем состоит их план. Ты что же, так-таки не способен держать себя в руках и не позволять себе лишнего?

Данте подался вперед, в результате чего его лицо оказалось совсем близко к моему.

– Способен ли я держать себя в руках? – с придыханием спросил он. – Когда пять эффектных женщин, профессиональных соблазнительниц, обступят меня со всех сторон? Станут одновременно ласкать меня своими нежными руками, вырывать из объятий друг друга, чтобы отвоевать себе право подарить мне поцелуй, бороться между собой за близость со мною? Так способен ли я буду держать себя в руках?

Я сглотнула. После таких слов мне уж и самой начало казаться, что я бы не устояла перед напором пяти красавиц.

Конечно, способен, – неожиданно ответил Данте, спокойно отстраняясь. – Но, – он поднял вверх указательный палец, – только при условии, что буду в здравом уме и твердой памяти. Не под действием алкоголя или других специфических препаратов. Не внезапно разбуженный ото сна. И так далее. А арканзийцы весьма изобретательны в подобных вопросах. Так что случиться может всякое. И полагаться на себя одного на все сто процентов было бы с моей стороны самонадеянно.

– Чего же ты ждешь от меня? – нахмурила брови я.

– Чтобы ты помогла мне с ними справиться, – просто ответил он. – Будь начеку. Следи за ними. Присутствуй вместе со мной на встречах с этой компанией. Думаю, Айгуль-ханум я смогу взять на себя, а вот с ее свитой мне понадобится помощь.

– Но в каком качестве я буду присутствовать на встречах? И с какой стати эти девицы станут воспринимать меня всерьез? – усомнилась я.

– С той стати, что я так хочу, – спокойно отозвался он. – С той стати, что ты занимаешь в армоне высокую должность и являешься моим приближенным лицом. С той стати, что я даю тебе официальные полномочия общаться с гостьями от моего лица. Поверь, этого более чем достаточно. Не только для меня, но и для арканзиек. Ты все еще в чем-то сомневаешься?

Он видел, как я на него смотрела. Со скептицизмом, с недоверием, в попытке разгадать, что стоит за этой просьбой.

– Почему ты просишь об этом именно меня? – спросила я напрямик. – Есть ведь Ренцо. Есть твоя личная охрана.

Конечно есть, – согласился Данте. – И все они будут при деле. Ренцо обязательно будет участвовать в совместных трапезах и прочих мероприятиях. Охранники тоже будут начеку. Но не забывай: они все – мужчины. А значит, те женские фокусы, которые эти девицы попытаются использовать против меня, могут сработать и на остальных. Ты же – женщина, и в этом твое огромное преимущество. Тебя они не сумеют сбить с толку. Именно поэтому мне очень нужен твой свежий взгляд. Ты сохранишь хладнокровие скорее, чем все остальные.

Вполне вероятно, что это действительно было так. Но вот сейчас хладнокровие все больше мне изменяло.

– Данте, брось, – поморщилась я. – В армоне полным-полно женщин. Так почему же из всех ты обращаешься именно ко мне?

Данте слегка склонил голову набок и посмотрел на меня как-то странно, будто ждал, что я вот-вот сама разгадаю ответ.

– Потому что тебе я доверяю больше, чем другим женщинам армона, – сказал он затем.

Это было неожиданно. И лестно. Но одновременно не снижало степень моего раздражения. Быть может, даже, наоборот, повышало. Почему он привел меня для этого разговора именно сюда, в свои покои? В место, где мы однажды вместе ночевали, пускай и в разных постелях? В по-своему интимное место, наконец? Что хотел этим сказать? Ведь он откровенно дразнил меня буквально минуту назад, когда придвинулся так близко, что его губы почти касались моего уха, когда с придыханием в красках рассказывал о том, что будет, если его начнут соблазнять одновременно несколько прелестниц. Что все это значило? Он хотел показать, как много я потеряла, отвергнув его полтора месяца назад? Хотел посмотреть на мою реакцию? Или просто счел, что в его покоях, да еще и на столь близком расстоянии, наш разговор точно не будет подслушан? Увы, я сильно подозревала, что правда заключалась именно в последнем. И это заставляло меня злиться еще сильнее. Мне вдруг как никогда захотелось самой проявить инициативу, опрокинуть его на диван, прижать всем телом, захватить его наглые губы, так беззастенчиво шептавшие недавно мне на ухо, обжечь их таким горячим поцелуем, который заставил бы его скинуть эту свою вечную маску холодного безразличия!

Но я, разумеется, сдержалась.

Айгуль-ханум приехала в армон рода Эльванди два дня спустя. Прибыла в сопровождении доброго десятка слуг, среди которых были и упомянутые Данте рабыни. При взгляде на них Ренцо присвистнул, да и мне, признаться, захотелось сделать то же самое. Роскошные, раскованные, женственные, в чем-то такие похожие, а в чем– то – совершенно разные. На любой вкус – от кареглазой брюнетки с высокой грудью до субтильной рыжеволосой девушки с зелеными глазами. И одежды на них всех было необыкновенно мало: приспущенные рукава обнажают загорелые плечи, разрезы на юбках открывают взгляду лодыжки и икры. Наряд, допустимый для рабыни и никак не приемлемый для свободной женщины, пусть даже самого низкого сословия. Стоит ли уточнять, что я ничего подобного не носила.

Сама Айгуль выглядела, конечно же, значительно более пристойно. Ее одежда была закрытой, но тем не менее не скучной, весьма нарядной и украшенной модными в Арканзии лентами. Невероятно длинные черные волосы девушки были заплетены в две тугие косы, доходившие ей до бедер. Это какой же длины будут волосы, если их расплести? Я покосилась на Данте. Уж не прикидывает ли он, как эта девушка будет выглядеть неглиже и с распущенными косами? Наверняка зрелище весьма впечатляющее. Тем более что Айгуль была худая, довольно высокая, с хорошей фигурой и большими темными глазами. Но Данте стоял по-прежнему холодный, бесстрастный, с натянутой улыбкой вежливости на лице.