Самураи. Военная история - Тернбулл Стивен - Страница 45

Самураи ушли, а на смену им пришла чернь. Банды мародеров, среди которых было множество асигару, продолжили начатое дело, захватывая кварталы, которые пощадила война. Они вламывались в монастыри, и их колокола звонили днем и ночью, возвещая горожанам о присутствии черни. Снова грабили ростовщиков. Толпа врывалась в лавки торговцев сакэ, запасы распределялись среди грабителей, и дело заканчивалось всеобщей массовой попойкой.

Читатель, может быть, спросит: а что же делал сёгун Ёсимаса – чей титул, в конце концов, означает «главнокомандующий, покоряющий варваров» – чтобы как-то облегчить положение? Не будет преувеличением, если сказать: пока Киото горел, Ёсимаса играл на флейте. Ему не удавалось отречься от должности сёгуна до 1474 г., и, поскольку Ёсихиса тогда исполнилось всего девять лет, он продолжал править. Его желание отгородиться от реальности, столь заметное в начале войны Онин, не ослабевало и в последующие годы, и в конце войны он предпринял строительство «величественного здания для увеселений» на Хигасияма, холмах к востоку от Киото. Этот архитектурный комплекс включал Гинкакудзи, или Серебряный Павильон, построенный в подражание Золотому Павильону его деда. Серебряным листом его так и не покрыли, ибо деньги кончились прежде, чем здание было закончено. Оно стоит как памятник той трагической эпохе, точно так же как Золотой Павильон символизирует предшествующий период. Пока Ёсимаса устраивал там пиры, поэтические состязания, любовался цветами и совершенствовал чайную церемонию, последние остатки власти Асикага ускользали из его рук.

В 1485 г., в тот самый год, когда в Англии пришла к власти династия Тюдоров, проявились первые признаки того, что ожидало Японию в ближайшем будущем. Сражения, вызванные войной Онин, были особенно ожесточенными в провинции Ямасиро, где столкнулись интересы двух ветвей семейства Хатакэяма. Их армии зашли в тупик и сидели друг против друга, пожирая реквизированные у сельского населения запасы. В 1485 г. дзи-самураи и местные крестьяне толпами дезертировали из противоборствующих армий. Они построили собственный укрепленный лагерь, откуда послали их командирам ультиматум, включавший три требования:

1. Обе армии должны немедленно покинуть Ямасиро.

2. Все имения должны быть возвращены их владельцам.

3. Все заставы, взимающие пошлину, должны быть снесены.

В течение двух недель все требования были выполнены. Одержав эту победу, икки Ямасиро превратились в огромную силу. В 1486 г., после собрания в историческом храме Бёдоин в Удзи, они учредили временное правительство Ямасиро. Не менее значительное событие в истории движения икки произошло в то же самое время в провинции Кага. Следует напомнить, что один из важнейших этапов возрождения религиозной жизни в тринадцатом веке был связан с основанием амидаистской секты Дзёдо-синсю. В XV веке главой этой секты был Рэннё (1415–1499), который приобрел такую славу как проповедник, что в 1465 г. завистливые монахи из Энрякудзи сожгли его дом и вынудили его бежать. Тогда он стал бродить по стране и в 1471 г. поселился в Кага, где построил храм, в котором постоянно толпились верующие, главным образом крестьяе, которых привлекало к Рэннё то, что он отвергал аристократическую сторону буддизма и что его проповеди были написаны простым и ясным языком. Его секта всегда позволяла лицам духовного звания вступать в брак, и Рэннё воспользовался этим, чтобы ко дню своей смерти в почтенном возрасте восьмидесяти четырех лет оставить после себя двадцать девять детей.

Провинция Кага сильно пострадала во время войны Онин, и Тогаси Масатика, один из магнатов Кага, привлек на свою сторону приверженцев Дзёдо-синсю. Это событие положило начало Икко-икки – «Лиге Прямодушных», народной армии, духовной своей основой напоминавшей монахов-воинов Хиэй, но превосходившей их своим воинственным пылом. Икко-икки получили широчайшую поддержку, в основном среди низших сословий. Их вожди учили, что наградой за смерть в бою им будет рай, так что устрашить их не могло уже ничего. Чем сильнее их подавляли, тем тверже они становились; чем больше их унижали, тем выше они поднимались. В 1488 г. они восстали против самураев, которые пытались их контролировать, и изгнали Тогаси, после чего управление провинцией Кага перешло к ним в руки. В 1496 г. они начали строительство Исияма Хонгандзи, гигантского укрепленного «собора» в устье реки Ёдо. Об их верном стратегическом подходе к выбору места можно судить по тому, что на месте Исияма Хонгандзи в настоящее время стоит замок Осака.

Движение Икко-икки было лишь одним из проявлений процесса гэкокудзё (когда низшие подавляют высших), который охватил Японию во второй половине XV века. Вскоре множество частных войн, среди которых война Онин – наиболее известный, но далеко не единственный пример, превратились в обыкновенную борьбу за выживание, с мгновенно возникавшими и столь же быстро распадавшимися военными союзами, триумфами и поражениями, и этой борьбе суждено было продолжаться более столетия. Годы между 1490 и 1600 были названы, по заимствованному у китайцев выражению, сэнгоку дзидай, что можно перевести как «век, когда страна находилась в состоянии войны». Эта война по своему масштабу была самой грандиозной и страшной из всех, которые до тех пор приходилось переживать Японии.

Остальная часть этой главы посвящена тем кланам, которые выжили и смогли возродиться. Само по себе выживание уже было делом непростым, и к 1500 г. многие фамилии просто исчезли. Сиба, Ямана, Хатакэяма и Иссики, чьи дома некогда украшали улицы Киото, к концу столетия практически уничтожили друг друга. Другие кланы были сведены на нет гораздо менее выдающимися противниками. В Мино, например, старинной фамилии Токи суждено было пасть жертвой некоего Сайто Тосимаса, который сперва был монахом, затем стал торговцем маслом, а далее начал свою славную карьеру с того, что убил усыновившего его самурая. На Кюсю исчезли дома Сони и Кикути. На Сикоку к власти пришли Тосокабэ, которые сперва возвысились благодаря постигшим их бывших господ несчастьям, а затем сами пережили крушение. В провинции Кага, как мы видели, местный магнат уступил Икко – икки. В Канто, традиционном оплоте самурайства, события разворачивались столь стремительно и столь независимо от того, что происходило в Киото, что восточную Японию вполне можно было тогда рассматривать как другую страну. Эта провинция породило первое семейство, возвысившееся в разгар войны, – Ходзё.