Цена власти (СИ) - Волков Олег Александрович "volkov-o-a" - Страница 21

Вращая педали, Саян острой палочкой прочертил две тонкие бороздки чуть выше выпуклой части, основу для главного рисунка. Остановив гончарный круг, Саян вытащил из-под станка глубокую чашу с отколотым краем.

Великий Создатель не дал его рукам талант художника. Сколько бы ни пытался Саян, сколько бы ни тренировался, но, кроме грубых контуров, ничего у него не получалось. Выход подсказал Ансив – вырезанные из дерева штампы. Набор овалов, кругов, крестиков и прочих геометрических фигур со временем разнообразили стилизованные изображения птиц, животных, рыб и растений. Отдельно Саян изготовил магические символы Создателя, Великих предков и Духов стихий. Обширный набор штампов позволил достойно разукрашивать горшки, миски, кружки и прочие керамические изделия.

На этом горшке нужно опробовать новый штамп с бегущим зайчиком. Медленно вращая гончарный круг, Саян ловко нашлёпал между прочерченными линиями целую стайку стремительных зайчиков с растопыренными лапками и загнутыми назад ушками. Ещё одна очень важная деталь. Саян шлёпнул на мягкий горшок две волнистые линии с небольшим крестиком над ними.

Волнистые линии символизируют воду, основу жизни. А вместе с крестиком создают символ Леи-целительницы, единственной женщины в триаде Великих предков. Лея покровительствует женщинам, детям, символизирует плодородие и здоровье. Магический знак Леи-целительницы защитит пищу в этом горшке от происков Зуртахха, злого духа болезней, и Вищща, не менее злого духа голода.

Как и все примитивные общества, люди рода Мудрой Совы очень суеверны. Страх перед неизвестным, перед непознанным пронизывает жизнь первобытных людей. Ураганы, ливни и лесные пожары, болезни, голод и мор, месть неприкаянных душ и чёрное колдовство пугают их до потери пульса. Первобытный человек лишён надёжного щита знаний и достижений науки. Вот почему во всём непонятном и непостижимом люди каменного века видят происки богов, духов и усопших предков.

Единственная защита от страха снаружи, от ужаса изнутри – детальная тщательно разработанная на все случаи жизни магия. Заклинания, молитвы и обереги надёжно защищают первобытных людей от происков злых сил. Магический знак Леи-целительницы не просто красивый рисунок, а насущная потребность. Без него ни одна женщина не возьмёт этот горшок и тем более не рискнёт сварить в нём мясную похлёбку для мужа и детей.

Хорошо получилось! Саян полюбовался собственной работой. Сам того не подозревая, он создал самобытный стиль отделки керамики. Пускай пока он единственный ремесленник на всю округу, но со временем у него обязательно появятся ученики, последователи и подражатели. Когда-нибудь, спустя тысячи лет, археологи раскопают стоянку первобытных людей и в каком-нибудь культурном слое между косточек и углей найдут глиняные черепки с его рисунками. Наверняка археологи назовут созданный им стиль «керамикой штампованного рисунка». Жаль, нельзя на каждом горшке оставить автограф. Охотники не поймут странного украшения. Хотя…

Тоненькой верёвочкой Саян срезал готовый горшок. На гончарном круге остался тонкий кружок. Перевернув горшок горлышком вниз, Саян поставил на дно свой личный отпечаток в виде буквы «У», прикрытой сверху и снизу половинками круга. Его, Сергея Белкина, первобытные охотники прозвали Умельцем. Как не рождённый в этом мире простой смертной женщиной, он имеет право на свой личный символ. Сам Великий Создатель сотворил его и двух друзей уже взрослыми людьми.

Не рождены… Ни Андрей, ни Ян, ни он сам не рождены в этом мире. Им не довелось провести босоногое детство в прокопчённых дымом и пропахших потом низких полуземлянках. Они не уминали траву голыми пятками, не играли со сверстниками в загонную охоту на кабанов, оленей, пугливых косуль. Долгими зимними вечерами они не слушали рассказы мудрого сахема о появлении на Миреме людей, о бессмертном подвиге Вема-защитника. Никто из них не гонял из игрушечных луков зайцев и шустрых белок возле ветвистой засеки стойбища.

Великий Создатель, в безграничной силе своей, преодолев бездну пространства и времени, послал их на эту отсталую планету. Явил этим простым, диким, но некогда великим людям. Пять лет. Пять долгих мучительных лет минуло с тех пор.

Род Мудрой Совы боязливо, настороженно принял их. Что поделаешь: первобытные общества не любят чужаков, сторонятся их. Вне рода, вне покровительства племени, отдельный человек ничто. Ничто, словно забытый на песке сломанный нож. Иссаам, спасённый из лап работорговцев мальчик, выступил поручителем и сородичи поверили ему. Поверили так, как давно разучились верить жители больших городов и владельцы дорогих машин – сразу и без письменных обязательств.

Окончательно сомнения сородичей развеял шаман рода утус Фад по прозвищу Большой мох. Он усадил друзей возле ярко пылающего костра, долго, долго скакал вокруг них в своём чудном наряде из шкур и перьев, монотонно бормотал что-то несуразное и от души колотил в огромный бубен. Тогда Сергей ещё не понимал, насколько тесно переплетена жизнь первобытных охотников с религией и магией. К превеликой радости друзей, Большой мох правильно истолковал волю Великого Создателя.

Дар Создателя, который по незримой воле владельца принимает какую угодно форму, произвёл на сородичей большое впечатление, но не настолько большое к великому разочарованию Сергея. Каждый первобытный охотник немного колдун, каждая первобытная женщина немного ведунья. Любой охотник знает, как заговорить стрелу или как прогнать за порог дух проклятого Хессана. В понимании первобытных людей у кого-то колдовство получается лучше, у кого-то хуже. Только и всего. Каждый житель стойбища носит магический оберег из заячьих лапок, талисман из камушков или волшебную косточку на удачу.

Зато сородичей очень даже поразила полная неприспособленность странных пришельцев к жизни. Читать следы на земле они не умеют, метко стрелять из лука и правильно метать копьё тоже не умеют. Даже как ошкурить зайца и то не знают. А уж к кому из Великих предков обратиться в трудную минуту за помощью и поддержкой, как возблагодарить Великого Создателя за удачу на охоте и отогнать от стойбища души убитых животных и подавно. «Взрослые мужчины, а ума, как у пятилетних мальчишек!» – бросил в сердцах утус Вачиз, сахем рода, когда Сергей не смог попасть из лука в сидящую на ветке в каких-то десяти метрах ворону.

Пришлось наступить на горло собственной гордости и позабыть на время всё, чему учился в школе, и с нуля вживаться в первобытную жизнь. Первое, с чем пришлось смириться – с унизительным положением младших членов рода, которые не прошли обряд инициации и не имеют права выступать перед собранием рода и тем более всего племени.

Охотники по-своему переиначили их имена. Так Ян стал тусом Ягисом, Андрей тусом Ансивом, а сам Сергей превратился в туса Саяна. Приставку к имени «утус» ещё нужно заслужить.

Во вживании в первобытную жизнь больше всех преуспел Ягис. К началу второй зимы он научился тенью ходить по лесу. Под его осторожными шагами сухие веточки перестали трещать артиллерийским салютом на всю округу. Густые кусты разучились цепляться за рукава его куртки. Утки, белки, лисы и даже очень осторожные кабанчики всё реже и реже уходили от его метких стрел.

Полноправным членом рода и племени Ягис стал, когда добыл взрослого медведя. Ему пришлось несколько дней по глубокому снегу преследовать не впавшего в спячку шатуна. Зато ожерелье из медвежьих клыков украсило грудь Ягиса, а мохнатая лапа с длинными когтями полетела в жертвенный огонь перед идолом Вема-защитника.

Не так быстро, как Ягис, признание зрелых охотников добился Ансив. К исходу третьей зимы он добыл свой первый знаменательный трофей. Возле пахучей приманки из внутренностей старого лося, в заснеженном шалаше из лапника, Ансив более двух дней караулил осторожную рысь. Грозная лесная кошка не устояла при виде аппетитной кучи из кишок, селезёнки и пахучей крови.

Не смотря на усталость, Ансив до темноты преследовал подранка. Поздно ночью, белый от снега, с царапинами через лицо, Ансив всё же вернулся в стойбище с окоченевшей тушкой молодой рыси. Ржаво-коричневая куртка с короткими тёмными полосками и ожерелье из рысьих клыков сделали Ансива полноправным членом племени. Но! Вслед за друзьями по проторенной дорожке Саян так и не пошёл. Охоте, уважаемому занятию взрослых мужчин, он предпочёл ремесло.