Вкус власти (СИ) - Волков Олег Александрович "volkov-o-a" - Страница 6

До белокаменного дворца Великого Князя ох как далеко, но, по сравнению с жилищами простых дикарей, дом правителя действительно похож на дворец. Стены сложены из массивных длинных брёвен. Ярко-красной полосой на белом фоне каменной площади выделяется кирпичный фундамент. Перед входом шикарное крыльцо со столбами и перилами. Вот, только, вместо квадратных окон узкие щели, больше похожие на бойницы для стрельбы. На крыше пять печных труб. Из одной из них струится сизый дымок.

Истошный лай проводника наконец-то уломал немолодую дикарку. Недовольно ворча, словно ей предстоит пустить в дом заляпанного грязью и вшами нищего, дикарка жестом велела следовать за собой.

Познавательная прогулка по селению дикарей закончилась на втором этаже в резиденции местного правителя. Ворчливая дикарка чуть ли не силой затолкала в ничем не примечательную комнату и ушла. Недовольное ворчание ещё долго долетало сквозь плотно прикрытую дверь.

По всей видимости, Типат с преогромным интересом завертел головой, это и есть личные апартаменты правителя дикарей. Для полного счастья было бы здорово вывернуть содержимое ящиков и сундуков, но не стоит вести себя в чужом доме словно грабитель.

Да-а-а… Для правителя огромной крепости обстановка более чем скромная. Больше похожа на рабочий кабинет купца средней руки. Вот, только, стены не из покрытого белой штукатуркой кирпича, а из гладко ошкуренных брёвен.

Сквозь окна-щели кабинет заливает яркий свет. В углу простой письменный стол на круглых ножках. Чтобы не сидеть ко входу спиной, стол отодвинут от стены почти на метр. Хозяйский стул с выпуклой спинкой придвинут к столешнице. Ещё два точно таких же стула стоят возле стены.

На стена над столом висит великолепный боевой арбалет. Рядом колчан полный коротких болтов с медными наконечниками. Длинный книжный шкаф на лево от входа заставлен толстыми книгами от пола до потолка. У правой стены большая печь из полированного красного кирпича. Медная заслонка с полукруглым верхом прикрывает устье печи. На полу аккуратной пирамидкой сложены дрова.

Дальняя стена кабинета не капитальная. За тонкой перегородкой из широких досок что-то есть. Типат шагнул к столу. Точно! Возле блестящего бока печи неширокий проход. Вместо двери лёгкая светло-серая занавеска. Сквозь узкую щель виден угол широкой кровати и краешек шерстяного покрывала.

Рабочий кабинет говорит о том, что его хозяин не страдает болезненной тягой к излишеству и роскоши. Обстановка пронизана простотой и практичностью. Главная задача кабинета – комфортная работа. Та же маленькая спальня за перегородкой говорит о многом. Ну что ж, Типат присел на один из стульев вдоль стены, тем интересней будет познакомиться с повелителем дикарей.

На пустой столешнице выделяется набор для письма. Плоское прямоугольное основание выточено из зелёного камня с белоснежными прожилками. Низенькая усечённая пирамидка-чернильница сделана из того же камня и немного утоплена в основание. Рядом низенький закрытый плотной крышкой цилиндр из дерева. Сверху небольшая дырочка. Понятно: если в усечённой пирамидке чернила, то в деревянном цилиндре мелкий речной песок, обычное средство для просушки только что исписанного листа.

Завершают набор пара тонких палочек для письма. Типат чуть не поперхнулся от зависти. Вместо банальных птичьих перьев концы палочек сделаны из золота. На конце одной из них застыла высохшая капелька чернил. В центре каменной подставки интересный знак из чистого золота. Внутри разорванного на две половинки круга незнакомая буква. По форме похожа на косой крестик, у которого обломали правую ножку.

Подобный набор для письма можно найти только у самых высокопоставленных чиновников. Типат пугливо дотронулся до каменного основания. Концы палочек для письма и символ в центре из чистого золота – очень дорогое украшение. Да и камень наверняка проделал не малый путь, прежде чем засверкать полировкой на письменном столе повелителя дикарей. Нечто подобное, правда без золота, довелось видеть на рабочем столе у покровителя витуса Акуномо, когда в молодости приходилось работать у него слугой.

Интересно, а как на языке дикарей называется эта буква? Типат уставился на кривоногий крестик из чистого золота, но тут же чуть не соскочил со стула в диком изумлении.

Господи! Как будто на голову вылили ушат холодной воды, а ещё этим же ушатом и стукнули. И как только сразу не заметил? Типат затравленно огляделся.

Не! Это не сон и не мираж. Обстановка рабочего кабинета по-прежнему на месте. Вот это набор для письма. А это шкаф, книжный, доверху заставленный книгами в тяжёлых кожаных переплётах. Те, что повыше или пониже, покрыты пылью. Зато другие, что находятся на самом удобном месте, часто пользованы. Пыли нет вообще, а по надорванным корешкам остаётся только догадываться, как часто их снимали и ставили обратно на полку. И… На всех без исключениях корешках красными чернилами нанесены столбики непонятных надписей.

- Превеликий Создатель, – сдавленно прохрипел Типат. – Дикари умеют писать? Умеют читать?

Читать и писать – очень, очень, очень важные умения. Похвастаться ими могут далеко не все купцы, коллеги по ремеслу. Чего уж говорить о простых крестьянах и ремесленниках, которые и двух букв накарябать не могут. Грамотность возвышает образованного менга над необразованной чернью. Недаром в своё время, служа в доме витуса Акуномо, пришлось заплатил звонкой монетой старому пройдохе Кевке за обучение письму и чтению. Но оно того стоило.

А тут! Что же получается? Типат протёр глаза. У дикарей СВОЯ письменность! Не переиначенный на варварский лад алфавит благородного иссари, а свой собственный. Но… Откуда? Как? Каким образом? Дома точно никто не поверит.

Шелест открывающейся двери вывел из оцепенения. Типат тут же соскочил со стула. В кабинет, подняв края красной накидки, вошёл здоровенный дикарь с гладко выбритым лицом. Ровный по-весеннему слабый загар покрывает не только нос и щёки, но и подбородок. На груди почти такая же броня из кожи и медных пластин как и у того богато одетого воина на сторожевой башне.

Повелитель дикарей по-хозяйски закинул шлем на небольшую полочку слева от входа, а накидку с расстёгнутой золотой цепочкой небрежно повесил на вешалку под полочкой. Типат сощурил глаза. И у этого дикаря на правом запястье блестит массивный тёмно-синий браслет. Повелитель дикарей глянул пронизывающим до костей взглядом. Типат сглотнул, желание начать разговор первым пропало начисто.

- Приветствую вас на нашей земле, утус, - повелитель дикарей заговорил на великолепном иссари, даже ещё лучше, чем тот богато одетый воин на башне. – Если вы пришли к нам с миром, с добрыми намерениями, то с миром и вернётесь домой.

- Благодарю вас, витус, - Типат вежливо поклонился.

Типат смутился от собственной оплошности. Вежливый поклон, да ещё «витус» к дикарю? Как-то само собой получилось. Типат, желая скрыть смущение, продолжил:

- Позвольте узнать ваше имя, витус?

И во второй раз «витус» вылетело из горла не только совершенно естественно, а ещё и помимо воли. Как будто именно так и должно быть.

- Меня зовут Саян, Саян Умелец. А каково ваше имя, уважаемый?

- Ласс Типат, сын Ламина.

- Ну вот и познакомились.

Руку для приветствия повелитель дикарей не подал – настоящий благородный. Просто прошёл мимо и сел на стул за письменным столом. Типат так и остался стоять по средине кабинета. Садиться без разрешения вышестоящего в его присутствии, да ещё в его кабинете – грубейшее нарушение этикета. За такое, в лучшем случае, на конюшне выпороть могут.

- Прошу вас, утус Типат, присаживайтесь, - витус Умелец показал на стул.

Едва Типат присел на указанный стул, как витус Умел заговорил вновь.

- Прежде, чем переходить к условиям мирного торгового обмена, считаю необходимым указать на малую, но очень важную деталь, которая в будущем может вызвать немало недоразумений.

Типат вежливо кивнул. Мало того, что повелитель дикарей говорит на великолепном иссари, так ещё и выражается, как самый настоящий благородный.