Олег Рязанский - Дитрих Галина Георгиевеа - Страница 67

– О, повелитель, десять тысяч извинений за причиняемое тебе беспокойство! Год назад за одну минуту мы усмирили вышедшего из повиновения слона, а сейчас оказались не в силах совладать с двумя женщинами!

Князь рязанский спрятал в усы ухмылку: бабы везде одинаковы. Рязанские, бывает, так шандарахнут по ушам, хоть стой, хоть падай, однако не лезут с докукой в серьезный мужской разговор. Показательно успокоятся, подожмут губы, прикусят язык, а эти, эмиро-ханские руки в боки, ногами в стук, ртами в крик!

– Что хотят эти женщины? – не выдержал истеричного визга эмир Тимур, – я владею многими языками: персидским, кипчакским, Хорезмеким, уйгурским, арабским, волчьим, верблюжьим, птичьим, но языка рассерженных женщин понять не в состоянии.

– Пока ты охотился, – ответствовала поцарапанная охрана, – твоя любимая ханум не выдержала долгой разлуки, покинула юрту украшенную балхскими, гератскими, багдадскими, хорасанскимж, бухарскими, самаркандскими коврами и убежала!

– Догнать, связать, завернуть в ковер и утопить в глиняном винном хуме, зарытом в земле по уши!

– Увы, ты опоздал, о достойнейший, она добежала до реки Дон, раскрыла ему свои объятья и тихо-тихо утонула…

– А эти прелестницы чего визжат?

– Они переживают по поводу освободившегося места твоей любимой жены и чтобы это место долго не пустовало ты, хан всех ханов, должен на эту должность учредить прямо сейчас одну из них во избежание битья посуды, швыряния обуви, вырывания волос и царапания тех мест, которые попадут им под руку.

Возникшую проблему Тимур-Тамерлан попытался решить по-своему:

– У тебя, Ольг-Ван, есть дочь? – задал вопрос он князю рязанскому.

– Есть. Даже две.

– Хорошо! Отлично! Превосходно! Замечательно! Желаю немедленно взять в жены твою старшую дочь, говорят, урусские женщины необычайно красивы и послушливы.

– Опоздал со сватаньем, эмир Тимур, старшая дочь давно замужем за князем смоленским.

– Тогда в жены возьму младшую!

– И младшая пристроена за другим князем.

– Жаль, я-то думал породниться с тобой, Ольг-Ван, половину Хорасана отдать выкупом за твою дочь, любимой ханшей ее сделать. – И не понять искренне говорит эмир Тимур или очень искусно скрывает издевку. Но и рязанский князь кафтан не изнанкой носит:

– До твоего калыма скакать да скакать, не пощупать, его, не помять. По рассказываниям, в Хорасане, окромя двух-трех оазисов, лишь пески сыпучие с колючками, а из живых тварей – каракурты с тарантулами.

– Соседские отношения полезно скреплять браками, может, у тебя завалящая племянница-бесприданница отыщется?

– Добрый сосед лучше дальнего родственника. Соседа приручить можно, а на ублажение дядек с племянницами казны не хватит…

До наступления темноты времени с избытком и Тимур-Тамерлан предложил его скоротать:

– Сыграем? В кости, нарды, шары, карты?

– Я не играю в сомнительные игры лавочников-щепетильников.

– Предпочитаешь командные ристалища? Верблюжьи скачки, бег с гепардами, козлодрание или чавган – любимое состязание настоящих мужчин? – Заметив явное недопонимание в глазах собеседника, искренне удивился, – неужто и в самом деле не слышал? Даже в чаше Джамшида не видел? Так вот, “чавган” это игра, когда всадник на коне гоняет палкой кожаный мяч набитый травой, норовя им попасть в ворота противника! Должен заметить, что нашему “чавгану” столько лет, сколько прошло со дня появления на свет “чавгана” – пастушьего посоха. Итак, что тебе, Ольг-Ван, больше по душе?

– Шахматы.

– Отменный выбор. Игра богов и царей. Даже не игра, а искусство мышления, прозорливости, трезвого расчета. Чем тебя пленили эти безмозглые фигуры?

– Они покорны и молчаливы, подчиняясь руке указующей. Какими фигурами предпочитают играть твои руки, белого цвета или черного?

– Согласно жребия, – уклончиво ответствовал Тимур-Тамерлан и брошенные кости упали для него благоприятной стороной, обеспечив право первого хода.

Аккуратно расставленные фигуры выжидательно стояли друг против друга. Белые – из слоновой кости благородно желтоватого оттенка, черные – из черного эбенового дерева. Отполированные до солнечного блеска, они были готовы к сражению.

– Как будем играть: по обычным правилам или ради разнообразия усложним игру? – предложил Тимур, решив прощупать силы противника.

– Все в наших руках.

– Можно увеличить число коней за счет уменьшения количества пешек? Или, по договоренности, скакать одновременно двумя конями?

– Согласен.

– А после окончания битвы за каждого заарканенного коня получить от противника живого. С попоной, седлом и прочей амуницией.

– Согласен.

– А взамен плененного шамхатного слона – настоящего!

– Не согласен, – пошевелил усами Олег Рязанский, – в моей конюшне слоны отсутствуют.

– Стоимость живого индийского слона ты можешь возместить серебром, рыбьим зубом, драгоценным камешком.

– Согласен.

– А что противопоставим ладье, стреляющей плавающей крепости? Баш на баш с придачей за изношенность, поломку руля, отсутствие компаса?

– Приемлем любой вариант, – покладисто соглашался противник.

– Есть смысл миновать постыло начальную стадию игры и сразу перейти к продолжению готовых арабских позиций: Муджанах – “Крылатость” или Машенхи – “Мудрость” или ты, Ольг-Ван, предпочитаешь стандартные начала игры?

Олег Рязанский и слыхом не слыхивал о каких-то предварительных заготовках, тем более арабского происхождения; он, в общем-то, в шахматы играл на уровне египетских фараонов, когда там в почете были состязания на колесницах, однако, чтобы не ударить в грязь лицом, вежливо отклонил арабские заготовки, небрежно дав согласие на любой из дебютов, в которых тоже не очень-то разбирался.

Тимур-Тамерлан предложение принял и как все великие комбинаторы сделал пешкой классический ход: е2 – е4.. Соперник так долго раздумывал над ответным ходом, что Тимур не выдержал:

– Я готов дать тебе “фору”, поблажку, как соправителю…

– Э, нет, эмир, это по жизни мы с тобой соправители, а за шахматной доской всяк сам по себе.

Ничья? Или победа?

Игра шла неторопливо, размеренно, перемежаясь комментариями с обеих сторон. Эмир Тимур:

– Судя по действиям твоих фигур, Ольг-Ван, ты склонен воспользоваться проверенной веками староиндийской защитой.

– Ошибаешься, эмир, защиту я придумал свою собственную, обман – оружие ближнего боя.

– Полагаешь свести партию на “ничью”?

– Любой игрок рассчитывает на победу.

– В мире благоденствует право сильного. Родителей над детьми. Старших над младшими. Начальника над подчиненными… Надеюсь, ты понимаешь меня?

– Все мы дети адамовы, свидетельство тому ногти на руках и ногах.

Для быстрейшего развития фигур и событий Тимур пошел на жертву правофланговой ладьи. Ольг-Ван жертву принял, действуя по принципу “дают – бери” и радуясь дармовой добыче двинул вперёд встречную ладью с пешкой. Не заметив ловушки, его продвинутая ладья бросила якорь в месте, открытом всем ветрам кроме нужного и ее, не солоно хлебавши, пришлось отвести в исходное положение, оставив на “съедение” несчастную пешку.

Эмир Тимур не упустил возможности съязвить по этому поводу:

– Воинственные действия твоей пиратской ладьи напоминают мне бестолковые наскоки Тохтамыш-хана: куснет блохой и в кусты. Трижды прав самаркандский мудрец Лукман, вдалбливая своему строптивому другу Букроту: не приручай змею, все равно укуси т!

– Добро и зло трудно различимы… Полагаешь, что ты сделал добро, пожаловав в качестве “суюргалиш” сколько-то человеко-верблюдов на восстановление Ельца? Нет, ты просто откупился за то зло, что причинил городу… Что же касается моей ладьи, то она по всем правилам воинского искусства целенаправленно отошла на заранее подготовленные позиции под присмотром ферзя с оруженосцами. Моя тактика – всеми силами защищать свои земли!