Маршал Язов (роковой август 91-го) - Ивашов Леонид Григорьевич - Страница 20

Выбор преемника пал на командующего воздушно-десантными войсками В. Ачалова.

И вот теперь предстояло сделать новый выбор: или пассивно ждать развития грядущих событий, или же попытаться повлиять на их ход.

В конечном итоге плюсы перевесили, и Д. Т. Язов сказал «да». Правда, с твердой оговоркой, что армии будет отведена роль пассивной давящей силы.

Основной период подготовки путча относится непосредственно к началу августа — такой вывод сделала Российская прокуратура. Ее следователь Александр Фролов сделал специальное сообщение на состоявшихся 18 февраля в Верховном Совете России парламентских слушаниях, на него мы и будем опираться.

4 августа Президент СССР отбыл из Москвы на отдых, а уже на следующий день на конспиративном объекте КГБ «АВС», расположенном в районе Окружной дороги, собралась группа высокопоставленных лиц. Присутствовал там и Д. Т. Язов. Говорили о том, что обстановка в стране катастрофическая, что подписание Союзного договора закрепляет развал СССР в то время, когда народ на референдуме однозначно высказался за его сохранение. Было решено, что до дня подписания, назначенного на 20 августа, надо непременно добиться введения в стране чрезвычайного положения.

Там же председатель КГБ и министр обороны условились, что поручат группе компетентных товарищей проанализировать ситуацию в стране, выработать предложения на случай чрезвычайного положения и спрогнозировать реакцию населения на принятие чрезвычайных мер.

7 августа 1991 г. группа приступила к работе. Министерство обороны представлял генерал-лейтенант Павел Грачев. Несколько позже к работе подключился генерал-полковник Владислав Ачалов.

16 августа 1991 г. на объекте «АВС» обсуждались выводы и предложения, подготовленные указанной группой. Кроме В. А. Крючкова и Д. Т. Язова присутствовали Бакланов, Болдин, Шенин. Выводы были неутешительными: обычными мерами разрастающийся кризис остановить не удастся, а с подписанием Союзного договора ряд республик, не поставивших свою подпись под ним, автоматически выходят из состава СССР. Да и подписавшие договор входят в него как самостоятельные государства на конфедеративной основе. Для продолжения обсуждения ситуации и поиска выхода из нее решили собраться в более представительном составе 17.08.91 г. в 16.00.

Оставшееся до следующей встречи время маршал провел в раздумьях. Осмысливал возможные варианты развития событий, роль армии в них. В голову закрадывалось глубокое сомнение возможности удержать Союз введением чрезвычайного положения. Но в то же время даже не попытаться сделать это маршал считал преступлением перед памятью поколений минувших, перед поколениями грядущими.

В. И. Варенникова и В. А. Ачалова министр обороны пригласил к себе незадолго до поездки на «АВС». Поздоровавшись, спросил о настроении и затем немногословно сообщил, что сейчас состоится совещание, где будет обсуждаться ситуация в стране и вопрос о возможности введения чрезвычайного положения. Оба заместителя молча кивнули в знак согласия.

Почему министр выбрал именно их? Скорее всего потому, что генерал армии Варенников являлся главнокомандующим Сухопутными войсками, а именно им в случае введения ЧП придется осуществлять охрану объектов, комендантский час и все другое, что потребует обстановка.

Генерал-полковник Ачалов принимал участие в оценке ситуации в стране в составе рабочей группы и был осведомлен о предлагаемых мерах по стабилизации обстановки.

Оба они являлись приверженцами Союза ССР и не желали его распада. Генерал Варенников, как и министр обороны, прошел по огненным дорогам Великой Отечественной. Совпадали с мнением маршала и их оценки дееспособности Горбачева.

Так что выбор участников предстоящей встречи от Минобороны случайным не был.

В 15.40 черный «ЗИЛ» с тремя седоками двинулся к месту встречи. На объекте их встретили работники КГБ и проводили в довольно уютную беседку, где все было готово к серьезному разговору. Там же находилось и большинство участников. Приветствуя друг друга, старались улыбаться, поддерживать непринужденный вид. Но по всему чувствовалась огромная внутренняя напряженность каждого из присутствующих, а постоянное озирание вокруг, приглушенность разговора, стремление не смотреть в глаза собеседника придавали встрече особую конспиративность.

В 16 часов с небольшим в беседке началось некоторое подобие заседания. Четко обозначенного председательствующего и тем более президиума не было. Участники рангом повыше задавали тон разговору, младшие по должностному положению большей частью помалкивали или же изредка поддакивали. Сумбурно обсуждали сложившуюся обстановку в СССР, делали мрачные прогнозы на ближайшее будущее и на перспективу, соглашались во мнении, что «нужно что-то делать, иначе будет поздно». Но что именно — решали долго. Конкретных планов никто не предложил, как никто не стремился и стать лидером в их осуществлении. Участникам раздали несколько документов, как оказалось впоследствии, это были некоторые из проектов будущего ГКЧП. Но присутствующие отнеслись к ним настороженно, не высказав ни «за», ни «против». В конечном итоге сошлись на том, что нужно лететь к Президенту и просить или требовать введения в стране ЧП. Казалось, что этот вариант все встретили с удовлетворением: снималась персональная ответственность с каждого из них и перекладывалась на Горбачева. Определили состав делегатов к Президенту: Бакланов, Болдин, Шенин, Варенников, Плеханов.

Министр обороны заявил о готовности выделить самолет-салон Ту-154.

В то же время встал вопрос: как быть, если Президент Указ о введении ЧП не подпишет? Раздавались голоса: нужно надавить, заставить, убедить.

Последующие действия решили строить в зависимости от реакции Президента.

Хозяева объекта предложили гостям ужин. Язов отказался, и около 20 часов вечера военные покинули «АВС». В машине министр сосредоточенно молчал, молчали и замы. Лишь однажды, вздохнув, произнес: «Да, наворочали, все успели развалить». Подъезжая к зданию Министерства обороны, Д. Т. Язов обратился к генералу Варенникову: «Валентин Иванович, вам, наверное, придется лететь на Украину. Нужно встретиться с руководителями республики, командованием округов». Немного помолчав, добавил: «Только там особенно не лезь никуда. Пусть ЧП вводит украинское руководство». Затем втроем обговорили, кого из военачальников в случае ЧП направить в другие округа.

Точкой отсчета осуществления заговора следствие считает именно вторую половину дня 17 августа, когда на объекте КГБ собрались Павлов, Болдин, Бакланов, Шенин, Грушко, Язов, Варенников и Ачалов.

Маршал Дмитрий Язов своим участием в конспиративных встречах поставил себя в число организаторов грядущих событий. Сделал это он вполне осознанно, твердо полагая, что действует во благо Отечества.

«Лично мне и многим другим товарищам, с которыми я беседовал, стало вдруг ясно, что тем самым на нас неумолимо надвигается развал Союза, — показывал Язов на допросе. — Мы были убеждены: здесь не простая ошибка, здесь идет целенаправленная работа на то, чтобы не было никакого Союза, а лишь конфедерация республик с собственными президентами». Верится — старый солдат не лукавит.

Итак, отсчет времени начался. Пролог завершился, начиналось основное действие.

Но в его организации и проведении военным хотя и отводилась ключевая роль, но отнюдь не руководящая и направляющая. Брать эту роль на себя Маршал Советского Союза не планировал да и не хотел. Он привык повиноваться политикам.

Те четыре дня

…На память пришла история А. Д. Меншикова — первого российского военного министра. Любимец и сподвижник Петра I, много сделавший для России, он закончил жизнь в ссылке. После него никто из военных министров под арестом не был. Неужели и его, Язова, ждет нечто подобное? Вспомнил и некогда прочитанное о том, что Меншикова опала не сломила, находясь в заточении, он продолжал работать, самолично срубил в Березове церковь. Местные крестьяне относились к нему, как к святому.