Прорыв в Пангею - Атаманов Михаил Александрович - Страница 55

Со светом стало понятно, что ни один из моих ключей не подходит к странной узкой замочной скважине. Вторая дверь, третья… Четвёртую дверь мне, наконец, удалось открыть, я оглянулся и понял, что опаздываю, – трое учеников уже смогли преодолеть первое препятствие. Дверь защёлкнулась за моей спиной, как только я прошел вперед с факелом в руке. По схеме впереди меня ждала ещё одна, отмеченная треугольником, и следом за ней лестница. Пройдя длинный коридор, я уперся в нужную дверь – на ней белой известью был нарисован косой треугольник. Вот, собственно, и второе задание – ещё один замок нужно вскрыть! Сразу выяснилось, что ни один из ключей не подходит. Я начал перебирать разные крючочки, пластиночки, отвёртки из комплекта отмычек…

Потеряв счёт времени, я без малейшего результата ковырялся в замке, пробуя одну отмычку за другой. Факел медленно догорал, нарастала паника. В конце концов я смог вскрыть дверь, и подземные коридоры огласил мой победный крик. Звук, исказившись и отразившись от стен, несколько раз прокатился по коридорам жутким эхом, от чего я нервно сжался и зарёкся издавать громкие звуки. Собрав рассыпанные инструменты в мешочек и подхватив факел и карту, я бегом кинулся вперёд.

Коридор уходил всё глубже и глубже. Под ногами стало скользко от мокрой глины и плесени, все стены были покрыты настоящим ковром мха. Вскоре идти пришлось уже по щиколотку в воде. Звук шлепанья по лужам повторялся и возвращался эхом. Создавалось обманчивое впечатление, что впереди кто-то невидимый убегает от меня. Я останавливался – и звук шагов впереди пропадал, я начинал идти – и опять слышались шаги впереди. В одном месте с левой стены отвалился толстый слой грязи, обнажив тёмную металлическую поверхность. Это оказалась старая массивная дверь. Я остановился и сверился со схемой – у меня эта дверь отмечена не была. Не исключено, что даже наши наставники не знали о существовании этой покрытой слоем мха и грязи старинной двери. Осветив находку догорающим факелом, я внимательно её рассмотрел.

Очень старая литая бронзовая дверь. На почерневшей поверхности толстым слоем разросся чёрный мох, поверх которого тянулись тоненькие ножки склизких грибов. Я достал из внутреннего кармана куртки нож и срезал широкие пласты мха, обнажив дверное полотно, покрытое сложным рисунком. Он почернел и забился грязью – видимо, этот коридор не раз полностью затапливало водой. Я разглядел какие-то символы и острием ножа начал счищать забившуюся в выемки грязь, чтобы разобрать надпись. Когда я очистил первый символ, меня передёрнуло – это была руна «Смерть». Мелькнула страшная догадка и, чтобы проверить её, я очистил ладонью соседние руны. Надпись, как я и предположил, гласила:

Жизнь. Смерть. Смерть… Смерть. Смерть. Жизнь…

Это были руны-действия третьего цикла. Как мне объясняла Фея, эти руны даже в современном упрощённом варианте имели несколько значений. Руна «Смерть» сейчас обозначает не только смерть, но и, в зависимости от соседних символов, глаголы «умирать» и «убивать», прилагательные «мёртвый» и «тихий», существительные «могила», «склеп», «кладбище», словосочетание «смертельная ловушка». Существовали и другие варианты. А уж в древние времена вариантов прочтения каждой из этих рун было значительно больше, в том числе… Тут я отчётливо расслышал скребущийся звук, идущий из-за двери… Да, в том числе «НЕЖИТЬ»!!!

У меня волосы встали дыбом от ужаса. За дверью явно кто-то или что-то шевелилось. Я успел заметить, что замочная скважина на двери плотно заткнута деревянной щепкой, чтобы никто не смог открыть дверь ключом. И тут у меня внезапно погас факел…

Как я не умер в тот момент от страха – не знаю. Я оказался в полной темноте глубоко под землёй рядом с дверью, за которой кто-то шевелился (я ни секунды не сомневался, что мертвецы). Мне было очень, очень страшно. Жутко идти куда-то в полной темноте, но ещё страшнее было оставаться возле опасной двери. Я осторожно зашагал по коридору, придерживаясь рукой за скользкую стену. Вся ладонь вскоре покрылась липкой слизью, но ощущение стены давало хоть какое-то представление о направлении.

Не знаю, сколько я так шёл. Но в какой-то момент рука зацепилась за металлическую скобу. Я ощупал стену – наверх вёл ряд вбитых в стену ступенек. Наконец-то лестница!

Наверху было сухо, но главное – впереди мерцал свет. Сломя голову, я побежал на этот красноватый огонек и нашёл лежащий на полу догорающий факел. Быстро подобрав его, расправил схему и изучил дальнейший путь – впереди меня ждала запертая дверь с нарисованным кругом, потом какой-то мостик, затем отмеченный двумя крестами коридор, лестница наверх и последняя дверь, помеченная двумя вертикальными полосами.

Я быстро побежал в нужном направлении, чтобы успеть уйти как можно дальше, пока факел окончательно не догорит. Опять повеяло сыростью, вскоре под ногами захлюпала вода. Но, в отличие от нижнего уровня, вода здесь не застаивалась, а через водоотводы стекала в нижний туннель. Когда я завернул за очередной угол, то едва не вскрикнул от неожиданности – у закрытой двери с нарисованным квадратом на корточках сидел Денька Длинный с факелом, пытаясь подобрать ключи.

При моем появлении он резко испуганно вскочил, но узнал меня и вернулся к замку. Рядом с ним в специальные отверстия в стене были вставлены два запасных факела. То что надо – мой как раз собирался потухнуть. Дверь с белым кругом я увидел пройдя от силы десяток шагов.

Мы с Денькой, тихонько переговариваясь и подначивая друг друга, пытались взломать свои замки отмычками. Первой удача улыбнулась конкуренту – Денька радостно вскрикнул, подобрал свои вещи и, пожелав удачи, скрылся. Буквально через полминуты мой замок тоже щёлкнул и поддался.

В последний раз заглянув в карту, я спрятал её в карман и бегом помчался по поднимающемуся постепенно вверх узкому коридору. По пути мне попалась дверь, отмеченная треугольником, – явно чьё-то задание, пока ещё не выполненное. В этой части подземелья коридоры были более широкими и ухоженными, стены выложены относительно новым камнем. Впереди мой путь пересекал трехметровый жёлоб, несущий быстрые воды подземной реки, а через него был перекинут деревянный мостик.

Навстречу мне по мостику бежал в обратную сторону Кортис, по уши перепачканный в грязи. Не останавливаясь, он кивнул мне и скрылся в темноте. Через несколько шагов я резко остановился, едва не проскочив своё очередное задание – справа в стене на уровне головы мелом были нарисованы два креста. Рядом я увидел круглое зарешеченное отверстие примерно метрового диаметра. Сквозь проржавевшую решетку тоненькой струйкой сочилась мерзкая тёмная жижа. Воняло из лаза просто жутко. Я на всякий случай сверился с картой. Определенно мне предлагалось лезть туда.

– Да вы издеваетесь! – вырвалось у меня.

Решётка держалась в стене некрепко и сразу отлетела, стоило мне надавить на неё импровизированным рычагом из деревянной рукояти факела. Превозмогая брезгливость, я забрался внутрь и на четвереньках пополз вперёд. От чадящего пламени начали слезиться глаза, но мысль потушить единственный источник света пришлось отбросить – неизвестно, найду ли я ещё горящий факел, а блуждать в полной темноте больше не хотелось. Наконец спереди потянуло холодным воздухом.

Через несколько десятков метров каменная труба резко выгибалась вверх и заканчивалась опять же решёткой. Но такая мелочь меня уже не могла остановить – пара ударов, и преграда отлетела прочь. Грязный, как свинья, я выбрался из трубы и попытался сориентироваться. Тёмный коридор, тянущийся в обе стороны. Куда бежать? Пару раз крикнув, я определил, что с одной стороны было сильное эхо, а с другой звук не возвращался. Для начала стоило проверить короткий коридор, откуда шло эхо.

Через полсотни шагов туннель заканчивался идущей наверх винтовой лестницей. Отлично, я был на верном пути. Приободренный, я начал шустро подниматься по каменным ступеням.

Лестница казалась бесконечной – я несколько раз полностью выдыхался и останавливался передохнуть. Ещё через десять минут меня посетила тревожная мысль – ну не может быть лестница настолько длинной! Здесь явно что-то было не так. Я остановился и факелом немного закоптил стену. И не сильно удивился, когда, преодолев полсотни ступенек, увидел собственную метку. Дальше я поднимался очень медленно, внимательно рассматривая и запоминая ступеньки и стены. И уловил момент, когда рисунок трещин на камне едва заметно изменился.