Прорыв в Пангею - Атаманов Михаил Александрович - Страница 52

Бросилось в глаза, что на двух тумбочках было пусто, а третья, возле самого окна, оказалась заставлена девчоночьими аксессуарами – какими-то пузырьками и скляночками, ножничками, зеркальцами и гребешками. А посредине лежала украшенная причудливой резьбой палочка тёмного, почти черного дерева с мерцающим кровавыми всполохами камнем. Я и не заметил, как подошел ближе, загипнотизированный этим зрелищем.

– Не вздумай там ничего трогать, Серый, – привел меня в чувство голос подруги. – Эта вредина Кара нарочно оставляет свои вещи – запоминает, что и как положила, а потом всегда ругается, если мы со Свеллиной что-то брали посмотреть и не так положили.

– Хорошо, не буду, – ответил я Фее, продолжая внимательно рассматривать палочку.

Моя подруга рассказывала, что этот рубин стоит пятьсот корольков. Кажется, я придумал, где взять деньги на обучение Феи… Только надо всё устроить так, чтобы ни малейших подозрений не упало ни на меня, ни на мою подругу.

Вскоре из ванной появилась соседка Феи – Свеллина. Невысокая, очень худенькая девочка с огромными светлыми глазами и длинными тёмно-русыми волосами, влажными после мытья. Стандартная серая мантия была великовата – рукава закатаны, полы волочились по полу при ходьбе. Я поздоровался, на что Свеллина едва слышно что-то прошептала. Девчонка стояла в дверях, нервно перебирая в руках полотенце.

– Свеллина очень застенчивая, – объяснила Фея, ободряюще улыбнувшись соседке. – И ещё она почему-то тебя боится.

– Не боюсь, – едва слышно возразила Свеллина. – Просто я не ждала гостей сегодня.

Свеллина взяла со стола книгу и забралась с ногами на свою кровать. Устроилась поудобнее, затем щёлкнула пальцами – над её головой загорелся светящийся шарик размером с грецкий орех. Он висел прямо в воздухе и неярким синеватым светом освещал страницы книги.

– Ты так тоже умеешь? – спросил я у Ленки.

– Умею, но пока даже в стенах академии не всегда получается, хотя здесь стабильные и мощные магические потоки.

– Фея, – вспомнил я и вытащил из-за пазухи мешочек с серебряными монетами. – Я тебе ещё денег принес. Здесь немного, всего шесть корольков, но хоть что-то.

Ленка с благодарностью приняла монеты и решила сейчас же отнести их в учебную часть. Свеллина при этих словах моментально вскочила и заявила, что тоже пойдёт с Феей, так как у неё тоже есть дела в учебной части. Подруга прошептала мне:

– Это она тебя стесняется. Мы на полчасика отлучимся, ты пока свою одежду повесь сушиться.

Когда девчонки ушли, я снял мокрые вещи и начал развешивать их в тёплой умывальной комнате. Мой взгляд упал на кусок мыла, оставленный возле деревянной бадьи с мыльной водой. Сразу же возникла идея, как можно украсть рубин, не вызывая подозрений. Я разрезал ножом мыло, вернулся в комнату и сделал слепок рубина вместе с креплением. После чего положил палочку на то же место, а обе половинки мыла завернул в куски ткани и спрятал в свою сумку.

Фея вернулась в прекрасном настроении и предложила мне позаниматься вместе грамотой. Свеллина при этих словах скептически улыбнулась и тихо сказала:

– Ты думаешь, это так легко – обучить неграмотного человека читать или писать? Тут прирожденные маги, как мы с тобой, не могут букварь осилить. А уж обычному человеку грамоте не обучиться и за год…

Фея хитро глянула на меня и улыбнулась:

– Мой друг очень способный. Уверена, что он уже сегодня сможет написать правильно не менее двадцати рун, а может, даже больше.

– Так не бывает, даже маги дольше учатся, – не поверила Свеллина и снова взобралась на свою кровать.

Писать пером и чернилами было непривычно, особенно поначалу. Большая часть рун чертилась легко. Это были так называемые руны первого цикла – наиболее распространённые и однозначные, их всего двадцать две. А вот дальше начались трудности – руны второго цикла не обозначали какой-то определенный звук, но изменяли значение и звучание основных рун. Руны-исключения, руны отрицания, руны изменения смысла или сдвига…

К вечеру мозги у меня уже кипели, но я всё же осилил руны второго цикла и дошёл до последнего раздела букваря – до рун третьего цикла. Это были руны-действия – цельные слова, меняющие значение в зависимости от положения в строчке и сочетания с другими символами. Тут уже даже Фея не могла мне помочь, она сама только-только дошла до этого раздела букваря.

За окнами вечерело, моя одежда давно высохла. Хозяйственная Ленка прогладила её громадным чугунным утюгом, наполняемым горячими углями из печки. Печка и гладильня находились на этом же этаже в общей комнате, где собирались вечерами поболтать девчонки из соседних комнат. Я уже несколько раз собирался уходить, но Фея просила посидеть с ней ещё немного – она очень соскучилась. Свеллина дремала, положив учебник рядом с собой. Волшебный светлячок постепенно тускнел, пока совсем не погас.

Мы сидели за столом, пили горячий компот из неизвестных сушёных фруктов и периодически возвращались к учебнику, пытаясь, несмотря на усталость, ухватить смысл очередного сочетания рун третьего цикла. Вдруг дремавшая Свеллина неожиданно встала с кровати и, не открывая глаз, тихо подошла к нашему столу. Мы удивлённо замолчали, уставившись на девушку. Фея замерла с кружкой в руке. Свеллина долго стояла и молчала, а потом вдруг заговорила низким мужским голосом, от которого у меня мороз побежал по коже:

После этих слов Свеллина обмякла и упала на пол. Фея выронила от испуга кружку, разлив липкий компот по полу. Мы с ней переглянулись и одновременно кинулись помочь девушке. Я поднял на руки и отнёс Свеллину на кровать, а Ленка присела рядом и взяла её за запястье:

– Пульс учащённый, дыхание ровное, – прокомментировала подруга через несколько секунд.

В этот момент Свеллина открыла глаза и непонимающе уставилась на нас:

– Что вам нужно от меня?

Мы с Ленкой, как могли, от волнения путаясь и перебивая друг друга, рассказали Свеллине о её необычном поведении. Я думал, что испуганная девушка нам не поверит, но она вдруг сжалась и едва слышно произнесла:

– Только, прошу, не говорите об этом никому. Как это происходит, я не знаю. Я никогда не помню, что говорю. Это случается уже несколько лет. Моя мать даже думала, что в меня вселился злой демон, и вызвала жрецов храма Латандера, чтобы провести обряд изгнания. Это было так ужасно… Меня увезли в монастырь, заперли в тёмном погребе и несколько дней морили голодом. Постоянно обливали студёной водой, не давали спать, заставляли вдыхать дым от горящих трав и повторять молитвы. Они считали, что демон не выдержит и покинет моё тело. Не знаю, выдержал ли демон, да и был ли он на самом деле. Через несколько дней таких мучений от голода и переохлаждения я потеряла сознание.

Пришла в себя уже дома с сильнейшей лихорадкой. Я пролежала в полусне-полубреду почти всю зиму. Периодически меня навещали жрецы Латандера, поили отварами, брали плату за лечение. Я слышала, как они говорили моей матери, что у них нет полной уверенности в изгнании злого духа – он мог лишь затаиться на время. И если мои странные предсказания повторятся, то обряд изгнания нужно будет повторить, но уже более суровыми методами. Мать всегда благодарила их и щедро платила. А я тихо лежала в кровати и боялась только одного, что мои приступы повторятся… Я была уверена, что тогда умру.