Прорыв в Пангею - Атаманов Михаил Александрович - Страница 41

– Наконец-то увидел, – густым басом произнес незнакомец. – Меня зовут Вик Терьер.

Мой собеседник не двигался и по-прежнему держал руки скрещенными на груди. Я чуть успокоился и убрал ладонь с рукояти метательного кинжала.

– Серый Ворон, – слегка поклонился я, восхищенный его мастерством маскировки.

– Ты принадлежишь к какой-то группировке? Или ты одиночка?

– Извини, не понял вопрос. Я пришёл в столицу только два дня назад. О каких группировках идёт речь? – не стал скрывать я своего невежества.

– Значит, одиночка. Да и навыки у тебя весьма посредственные, – рассуждал мужчина, без всякого смущения говоря мне это прямо в лицо. – Раз я тебя легко заметил, значит, и стражники смогут. А тюрьма в Холфорде – место крайне неприятное…

– Какие навыки? – Я начал догадываться, о чём говорит мой новый знакомый.

– Какие навыки? – Вик Терьер рассмеялся. – Воровские, конечно же! Только не пытайся отпираться, что ты не в теме, а прятаться в тени тебя учила покойная бабушка в далёком детстве!

– Никто меня не учил, само собой получается иногда.

– Хм, – удивленно приподнял бровь Терьер. – Тогда беру свои слова обратно – для неопытного новичка у тебя очень неплохой навык скрытности. Если тебя хорошенько обучить, ты сможешь стать умелым вором. Никогда не думал об этом? С таким талантом перед тобой откроются огромные перспективы! Вор вообще не знает, что такое отсутствие денег, деньги сами липнут к нему со всех сторон. Кстати, на, возвращаю, у своих не беру! – С этими словами Вик протянул мне мой кошель.

Я запоздало схватился за пояс, растерянно взял свой кошелёк и вернул на место. Несмотря на своё преступное ремесло и первоначальную подозрительность, Вик Терьер показался мне весьма приятным человеком. Разобравшись, что перед ним не работающий на его территории конкурент, Вик расслабился и повел себя гораздо дружелюбнее.

– Ты можешь обучить меня своему ремеслу? – поинтересовался я, собравшись с духом.

– Не я, этому учат более опытные наставники. Приходи завтра на рассвете к северному входу на Золотой мост. Если тебя спросят «Как сегодня рыбалка прошла?», ответишь: «Мою сеть какая-то сволочь прошлой ночью порвала». А потом делай всё, что тебе скажет этот человек.

У меня сразу возникла масса вопросов к Вику, но он лишь загадочно улыбнулся, запахнул свой плащ поплотнее и пошёл быстрой скользящей походкой вдоль стены здания. На четвёртом-пятом шаге его силуэт стал расплываться, а ещё через пару шагов я окончательно потерял его из виду. Это было какое-то волшебство – я продолжал отчётливо видеть погруженную во тьму стену, каждый кирпичик и каждую трещинку. Но идущего вдоль стены человека я не мог обнаружить даже своим новым зрением. Определённо такой навык стоил того, чтобы ему обучиться!

На следующее утро, когда за окном было ещё темно, меня разбудил робкий стук в дверь. На пороге стояла босоногая дочка трактирщика, в короткой курточке и необычном головном уборе, какие изображают в фильмах про Красную Шапочку.

– Мама сказала, что ты просил рано утром разбудить тебя и проводить до Золотого моста. С тебя три менки. Даже четыре – на улице дождь, холодно и сыро.

Я быстро собрался, позавтракал и вышел в дождливое туманное утро. Необычно серьёзная для своего возраста малышка, зевая на ходу, топала босиком по лужам. Меня поражало, насколько хорошо Миля ориентируется в городе. По своему небольшому опыту я уже знал, что большая часть улочек и неказистых переулков заканчивается в итоге тупиком. Однако девочка ни разу не сбилась, выбирая верную дорогу.

Уже через двадцать минут мы вышли к берегу Стреминки, и вскоре в туманной дали показался длинный мост. Тот самый, по которому я уже ходил к купцу Иллиа, чтобы отдать письмо.

– Вон тот мост и называется Золотым, – Миля протянула руку, требуя оплату. – Дальше я не пойду, там живут очень злые собаки, они мою подружку сильно искусали.

Я расплатился с девочкой и направился вдоль берега. Если собаки тут и водились, то в дождь они предпочитали прятаться. Без приключений я дошёл до моста. Золотым мост называли, видимо, из-за покрывавшей его жёлтой краски. Возможно, когда-то он и выглядел золотым, но с годами краска облупилась и потускнела. К тому же и сам мост нуждался в капитальном ремонте – перила с левой стороны почти по всей длине моста отсутствовали, во многих местах в прогнившем настиле зияли дыры, сквозь которые виднелась медленно текущая тёмная вода.

На мосту в это раннее дождливое утро находилось немало рыбаков. Одни сидели с короткими удочками на маленьких складных табуретках, другие изредка доставали из воды и проверяли связанные из гибких прутьев круглые ловушки с какими-то вонючими приманками внутри. Я медленно шёл по мосту, как вдруг с удивлением опознал одну из рыбачивших девушек – ту самую красавицу, которая вошла в Холфорд вместе с нами.

– Доброе утро, Каришка! Как клёв сегодня?

Девушка заметно напряглась, потом узнала меня и ответила:

– Да удочкой много не наловишь. А мою сеть какая-то сволочь прошлой ночью порвала…

– Что? А… Я не тот, кого ты ждёшь. Но, кажется, нам по одному адресу.

Каришка понизила голос и нервно прошептала:

– Тогда не стой, как истукан. Ты привлекаешь внимание.

Я достал из кармана рюкзака леску, колокольчики, быстро соорудил три донки. В качестве наживки использовал обычный хлеб, смоченный в воде и перемешанный с найденным в рюкзаке засохшим кусочком сыра. И надо сказать, несмотря на абсолютную спонтанность рыбалки, клёв сразу пошёл отменный! За полчаса я выловил полтора десятка рыбин и лишился одного крючка – какая-то особо крупная особь сумела порвать прочную японскую леску.

Возле меня с Каришкой стали собираться другие рыбаки – интересовались необычным способом ловли, приманкой, колокольчиками, крючками… Я охотно отвечал, продолжая вытаскивать и складывать в садок одну рыбину за другой. А вот Каришка от обилия народу вокруг явно чувствовала себя не в своей тарелке:

– Пойдём отсюда скорее, – шепнула она мне наконец. – Или ты всерьёз собираешься здесь рыбачить?

– Да, нужно сваливать. Но только чтобы выглядело естественно, не вызывая подозрений, – шёпотом согласился я.

Каришка собрала удочку и громко произнесла:

– Хватит уже рыбачить, дорвался! Обо мне совсем не думаешь, я замучаюсь столько рыбы чистить! Пойдём домой уже, я вся промокла.

Рыбаки сразу же начали отпускать шуточки, высмеивая ленивую сестру. Я же, дав воде стечь, запихнул садок в рюкзак, смотал снасти и аккуратно сложил их в жестяную коробку в кармашке рюкзака.

– Как звать-то тебя? – спросила девушка, когда мы достаточно удалились от чужих ушей.

– Серый Ворон.

– Я говорю про нормальное человеческое имя, а не кличку, – скривила губы Каришка.

– А это и есть моё имя, – пожал я плечами. – У нас, лесных жителей, дома так принято. У всех моих друзей такие же имена – Фея, к примеру. А парня, у которого ты утащила кошелёк, зовут Пузырь.

– С чего ты взял? Ничего я не утаскивала! Хотя… какая разница, – перестала оправдываться девушка. – Да, это была я. Только не надейся вернуть деньги, всё равно у меня их уже нет.

В это время рядом с нами остановился старый грязный бродяга с примитивной удочкой из пеньковой верёвки, привязанной к длинной потрескавшейся палке, и пьяным простуженным голосом проскрипел:

– Эй, молодёжь! Как рыбалка прошла сегодня?

Мы с Каришкой переглянулись и хором ответили:

– Мою сеть какая-то сволочь прошлой ночью порвала.

– За углом стоит крытый фургон, забирайтесь внутрь и ждите. Я пока остальных претендентов соберу, – абсолютно трезвым и молодым голосом распорядился бродяга и заковылял дальше, что-то напевая себе под нос прежним скрипучим тембром.

Каришка ещё какое-то время наблюдала за удаляющимся от нас нетвёрдой походкой человеком.

– Вот это актёр! – восхищённо выпалила моя новая знакомая.

В повозке сидеть оказалось не на чем, зато по полу толстым слоем было рассыпано свежее душистое сено. Я забрался внутрь и прилёг на сухую траву. Вскоре внутрь один за другим залезли ещё шестеро мальчишек, на вид им было от десяти до пятнадцати лет. Последней к нам забралась Каришка.