Жена на полставки - Зимняя Кристина - Страница 63

— И бегство этого слабака Виттерхольта, гарантировавшего тебе результат, тебя не заставляет сомневаться в ней? — продолжил изобличать мою игру «одержимый».

— С Алвином мы еще успеем разобраться, — отмахнулся от доводов собеседника Саммермэт. — Ты упускаешь главное, Айз, — веско проговорил он. — Не имеет значения действительно Эль привязана ко мне или нет, искренне готова стать моей супругой или притворяется, она идеально подходит на эту роль. Брэмвейл явился за ней и что? Она не стала орать: «Вот мой спаситель!», она поступила разумно, поддержав прежнюю линию поведения. Не существенно, станет ли она лэй Саммермэт добровольно или вынужденно, она ею будет, потому что рождена ею быть.

— А с этим что делать? — судя по звуку, рыжий с силой пнул лежавшего рядом Грэгори. — Допить?

— Ни в коем случае, — к моей радости тут же отрезал Джойс и, взяв меня на руки, поднялся. — Он нам пригодится. Я пока не подобрал никого, кто сможет его заменить.

— А контролировать ты его как собираешься, если метод Виттэрхольта не работает?

— На нем бы не сработало в любом случае, — усмехнулся «жених». — Место давно занято. Но нашему другу-змеенышу об этом знать не обязательно. Пусть верит в будущие родственные связи своей семейки.

— Как скажешь, — отозвался Айз, ничуть не смущенный издевкой, прозвучавшей в адрес Коллейна. — Но Брэма-то нельзя здесь просто оставить?

— Позови кайров, пусть отнесут его в зеленую комнату, — распорядился Джойс и зашагал прочь. А я старательно изображала беспамятство, в то время как шестеренки в голове вращались с бешеной скоростью, пытаясь сложить из услышанного целую картинку.

Полотно выходило рваным и дырявым, похожим на старое, потрепанное временем, лоскутное одеяло. Обрывки фраз, мимолетные жесты, интонации никак не желали срастаться в единое целое. Заговор внутри заговора? Пожалуй, это был единственный однозначный вывод. Трактовать иначе слова главного заговорщика и моего самопровозглашенного жениха было нельзя. С одной стороны, это двуличие вызывало во мне низменную, злобную радость — предательство Коллейна и не такого заслуживало на мой взгляд. С другой — обнаружение второго дна у сумасшедшего племянника лейдара настораживало. Я опасалась его, когда он просто слишком навязчиво проявлял симпатию, боялась, когда очутилась в его доме и сочла безумцем, теперь же страх перерос во что-то большее. Пока я думала, что Джойс слепо верит в мою бездарную игру, было проще. Считать его дураком, которому самолюбование мешает объективно оценивать реальность, было спокойнее. Но рассуждения Саммермэта о разумности моего притворства начисто отрицали подобную слепоту. И это было страшно по-настоящему!

Пока я предавалась невеселым мыслям, мое «бесчувственное» тело заботливо куда-то несли и, наконец, бережно опустили на мягкую, гладкую поверхность. Кровать? Пальцы «жениха» пробежались по моей шее, щеке, погладили бровь, обвели контур рта. Я даже дышать почти перестала, надеясь, что Джойс оставит меня «приходить в себя» и уйдет, но он удаляться не спешил — с лица его руки перешли ниже, обрисовали ключицы, пересчитали звенья цепочки, убегающей в ворот блузы. Еще чуть-чуть и я была бы вынуждена срочно очнуться, но тут в наше безмолвное «общение» вмешались посторонние звуки — скрипнули петли, раздался топот нескольких пар ног, хлопок закрывшейся двери и вопросительное:

— Куда его?

— Может, к вот той стене? — предложил другой незнакомый голос.

— Это было бы крайне негостеприимно, — рассмеялся Саммермэт. — И недальновидно, — добавил он, расстегнув пуговицу на моей груди и взявшись за следующую. — Мы же не хотим простудить будущего союзника. Кладите с того края, — распорядился он.

— Знаешь, Джойс, — задумчиво произнес рыжий лэйд Койл: — Порой я тебя совершенно не понимаю. В твоем распоряжении целый дом, а ты…

— А я всего лишь помещаю двух своих особо ценных гостей в самое надежное помещение, — продолжил оборванную реплику мой «жених». — В этой комнате нет окон и всего одна дверь.

— Но они же… — попытался возразить «одержимый», но договорить ему снова не дали.

— Мне совершенно безразлично все, что может произойти — на результат это нисколько не повлияет. Восстановится Брэмвейл или нет, расскажет ему что-то Эльза или нет — это несущественные детали, — спокойно произнес Саммермэт, неспешно возвращая мою одежду в прежний, приличный вид. — Куда больше меня волнует то, что должно было бы озаботить и тебя, если бы ты мог видеть дальше собственного носа.

— И что же это?

— То, что наш дорогой друг появился здесь, в первую очередь указывает на не сработавшую ловушку, — пояснил Джойс. — А во вторую — на возможность скорого визита других незваных посетителей.

— Ты думаешь?

— Именно! Я, — сделав ударение на местоимении веско заявил «жених»: — думаю, а вот чем занят ты, Айз? И какого калфа ты еще здесь, а не осматриваешь территорию Саммер-мола?

К концу фразы мужчина сорвался на крик от которого я чуть не оглохла.

— Уже иду! — виновато отозвался рыжий.

— Мы еще нужны хозяин? — тихонько поинтересовался кто-то из незнакомцев.

— Идите! — отпустил их Джойс. — Дружный топот ног подтвердил покорность его распоряжениям. — Отдыхай, Эль, — одарил он командой и меня и, коснувшись моих губ невесомым поцелуем, тоже ушел.

Или сделал вид, что ушел. Открыть глаза я не решалась довольно долго, напряженно вслушиваясь в тишину. Мне никак не верилось, что меня оставили одну. Вернее, не совсем одну, если я сделала верные выводы из услышанного. Минуты тянулись как часы, и, наконец, не выдержав, я осторожно посмотрела сквозь ресницы. Никто не завопил над ухом обличающе: «Попалась, притворщица!» — и я, осмелев, «очнулась». Вопреки моим опасениям «жених» не притаился поблизости — он действительно покинул уже знакомую мне змеиную спальню так же, как и его подельники. А на другом краю кровати лежал Грэгори, напоминающий высохший на солнце труп.

По крайней мере, именно такой была моя первая мысль при виде бледной и словно обезвоженной кожи туго обтянувшей кости черепа и пальцы. Прочие части тела были закрыты одеждой, но и по тому, как она обвисла, было понятно, что изменения не ограничиваются лицом и кистями рук. Это было бы похоже на магическое истощение, если бы не одно но — сетка сосудов не светилась, а лишь еле заметно мерцала, будто остатки дара пульсировали в венах чародея, постепенно угасая. Я никогда даже не слышала о возможности утратить подаренное кровью Повелителей, но это была единственная версия происходящего.

Переместившись ближе к мужу, я обхватила ладонями его голову, пытаясь хоть как-то согреть. Если бы не уверенность, с которой заговорщики обсуждали Грэга, как живого, я бы, без сомнения, сочла его мертвым — чтобы уловить еле слышное дыхание и нащупать еле-еле подрагивающую ниточку пульса, нужно было знать, что они есть. Кончики пальцев мгновенно онемели от холода, словно прикасались не к человеку, а к его копии из льда. Я принялась растирать кисти Грэгори, но и они не спешили теплеть. Смотреть на искаженные неведомыми чарами черты мужа было слишком страшно и больно и я принялась изучать уже оцененную прежде обстановку. Взгляд перебегал с разрисованного облаками потолка на чешуйчатые стены, из одного угла комнаты в другой, пока не зацепился за знакомый предмет — из-под кресла торчал краешек моей сумки.

Обернув вокруг мужа пушистое зеленое покрывало и подпихнув ему под шею подушку, я вытряхнула на обнажившуюся простынь содержимое незаменимой спутницы каждой женщины. Конечно, там не могло оказаться волшебного средства от неведомого «недуга» одолевшего Грэгори, но я робко надеялась обнаружить хоть что-то полезное. Искать маячок, о котором говорил супруг, было конечно же, бесполезно — я достаточно много времени провела в доме Мисталя, чтобы Соэра могла не только обыскать сумку, но и выковырять амулет слежки из каблука сброшенных, чтобы сидеть на диване с ногами, сапожек. Словно тонкая издевка последним на гору высыпавшейся мелочи шмякнулся изображением вниз портрет четы Брэмвейл. Любоваться кукольным личиком рыжеволосой Эдиллии у меня и прежде не было особого желания, а после знакомства с таким же рыжим «одержимым», я и свою предшественницу готова была записать в родственницы калфов.