Жена на полставки - Зимняя Кристина - Страница 51

— Ерунда, бывают и хуже, — тут же отмела версию Эри. — Может, среди твоего наследства затерялись артефакты посолиднее бабкиной сломанной брошки?

— Не знаю, — погладив подвеску протянула я.

— А ты узнай! Дайл говорил, что ты жила не в Латии, и что старый дом не продан, а просто закрыт. Так?

— Так!

— Вот и съезди туда, поищи, как следует. Вига с Кардайлом с собой возьми, — принялась настойчиво предлагать чародейка. — Даже если не найдете ничего, так хоть старший Чарди развеется. Я бы на твоем месте поехала. Не может быть, чтобы и Джойс, и Лейн на пустом месте такую активность проявили. Завтра с самого утра поезжай! А лучше еще сегодня.

Поданная Соэрой идея была не лишена привлекательности, но едва ли так сразу осуществима.

— А как же встреча с Риадой? — спросила я с сомнением.

— Нечего с ней встречаться, — отрезала лэй Жозир: — или наврет с три стрелы, или гадость какую-нибудь подстроит. Поверь мне, я ее прекрасно знаю.

Пререкались мы еще около часа. Под конец я пообещала чародейке, что всерьез обдумаю поездку в родной дом и, если все же решусь соблюсти договоренность с крошкой Ри, непременно возьму с собой Эри. Дом семейства Жозир я покидала с небольшим зеркальцем, зачарованым на выявление измененных магией предметов, в сумке, с тремя пирожными в желудке и свежей пищей для размышлений в голове.

Глава 12

Мне не терпелось обыскать Брэм-мол, чтобы подтвердить или опровергнуть уверения Грэгори в отсутствии подброшенных Риадой сюрпризов, да и затея с подбором новой симпатии оказалась неудачной, а потому я прямиком направилась домой. Смена зеленого шипа на рыжий стала уже обыденной и, наверное, ненужной. Раз уж я решила снять подозрения с Грэгори и не собиралась расставаться с арендованным монстром, имело смысл поставить Кошу в наш шипарий и поручить его заботам Цвейга. Но для начала все же следовало поговорить с мужем. На этот раз обо всем без утайки.

— Явилась, — поприветствовала меня Хайда, стоило только переступить порог.

— Чем ты опять недовольна? — тяжело вздохнула я.

— И ходит, и бродит, змей знает где, вместо того чтобы дома сидеть и… — затянула привычную песню кайра.

— И слушать умных людей, — закончила я предложение.

— И мужика хоть поцеловать на прощанье! — выдала свою версию Хайда.

— На прощание? — переспросила я.

— Прибежал, на минуту в спальню поднялся, убежал. Сказал, что вернется через два дня, — перечислила кайра сухо.

— Как через два дня?

— А вот так! — заявила Хайда и отправилась в сторону кухни, бубня на ходу: — И шляется, и шляется целыми днями…

Бросив ей в спину:

— Ужинать не буду, — я побрела наверх. Настроение как-то вмиг испортилось, даже порыв обследовать каждый уголок с усовершенствованным Соэрой зеркальцем угас. Судя по всему, поспешный отъезд мужа был как-то связан с таинственным визитом повелителя. Вероятно и Мисталь отбыл вместе с ним. Оставалось надеяться, что и Коллейна они захватили с собой, и он не явится в отсутствие Грэга доказывать мне свою внезапную любовь.

От осознания, что супруга не будет поблизости, в голову полезли разные мысли одна неприятнее другой. Почему он исчез именно тогда, когда я настроилась быть откровенной? Почему серебряный покровитель не поторопил меня с возвращением домой? Означало ли это, что мне не нужно было ни делиться услышанным, увиденным и додуманным с Грэгори, ни советоваться с ним?

Идти или не идти на встречу с Риадой, ехать или не ехать в родительский дом, как быть с признаниями лэйда Дзи предстояло решать мне самой. Правда, я могла воспользоваться фонитом, но израсходовать впустую амулет, который мог пригодиться в по-настоящему важный момент, было бы глупо.

А еще глупее было тратить время на бесполезные сожаления. Поэтому, переодевшись, я все же вооружилась созданным Эри артефактом и занялась охотой на чары. И я их поймала, вернее, нашла. На кухне, на полочке со специями притаился небольшой квадратный коробок, отражавшийся с зеркале опутанным черной паутиной. Но не успела я протянуть к подозрительному предмету руку в сафировой перчатке, как его буквально грудью закрыла недовольная Альма и воинственно поинтересовалась, зачем это мне понадобился ее любимый измельчитель. Помещение пришлось спешно покинуть, чтобы не опасаться потом есть приготовленную женщиной разгневанной женщиной еду.

В столовой обнаружился любимый бокал мужа, посверкивающий серебристыми искрами. Но на его защиту тут же встал Гальс, привлеченный моими странными перемещениями по дому. По словам кайра кубок являлся семейным артефактом Брэмвейлов и уже несколько столетий успешно обезвреживал яды, а если точнее, каким-то образом отделял их от напитка и перемещал в полую ножку бокала. Напольная ваза в холле, каминная решетка в малой гостиной, настенные часы в библиотеке, замок в двери кабинета — я никогда не думала, что Брэм-мол наполнен таким количеством пропитанных магией вещей. Сперва за мной тенью бродила только Хайда и, вытягивая шею, старалась заглянуть в волшебное зеркальце, потом к сопровождению присоединился Гальс. Я уже не столько надеялась найти что-то подброшенное Риадой — все равно я, как выяснилось, не сумела бы определить, что именно из зачарованных предметов имеет к ней отношение, — сколько изучала дом, в котором прожила почти целый год. По наружным стенам змеились светящиеся нити, они же густой решеткой закрывали оконные проемы. Выйдя на улицу я обнаружила, что они, словно паучий кокон, опутывают все три этажа, островерхую крышу и даже флюгер. Единственной прорехой в этом покрывале чар была парадная дверь, но и она зарастала, стоило только повернуть в замке ключ.

Хозяйские покои я оставила напоследок. Выставив за дверь и свою кайру, и кайра Грэгори, в своей спальне с интересом изучила шкатулку-ежика, примостившуюся на подоконнике, посверкивающую красными огоньками щетку для волос и подсвечники, накрытые полупрозрачными колпаками, наверное, защищающими свечи от падений и сквозняков. В нашей общей, супружеской комнате не нашлось вообще ничего интересного, и я направилась в спальню Грэга.

Уже ставшая привычной обстановка вопреки моим надеждам не изобиловала чарами, лишь стеклянный графин на прикроватной тумбе поблескивал серебром. Я разочарованно вздохнула и собралась уйти к себе, как вдруг мое внимание привлекла еле заметная светящаяся ниточка, мелькнувшая в отражении. Я принялась осторожно поворачивать зеркальце, пытаясь поймать этот отблеск еще раз. Наконец, через несколько минут, после того, как я чуть не вывихнула себе запястье, искомое обнаружилось на стене справа от кровати. При ближайшем рассмотрении оказалось, что тоненькая мерцающая паутинка, извиваясь так, чтобы почти полностью сливаться с узором обоев, уходит за тумбу, где превращается в целый клубок, пульсирующий словно живой.

Осененная догадкой, я протянула руку и осторожно тронула самый кончик нити. Не дождавшись реакции, медленно повела пальцем по изгибам паутинки чар. Узор стал разгораться, наливаясь светом, что-то щелкнуло, и часть стены плавно поползла в сторону, открывая уже знакомую мне нишу. Внизу все так же лежали свитки, разбитые часы и кинжал, который я, покрутив в руках, положила обратно. Деньги и бархатные коробочки со средней полки, как и в прошлый раз, не вызвали у меня особого интереса. Розовый конверт бесследно исчез с верхнего яруса тайника, зато резная рамка, прислоненная к дальней стенке, так и манила взять ее в руки. Аккуратно вытащив добычу, я устроилась с ней на краешке кровати и перевернула изображением к себе.

На меня знакомо смотрели злые темные глаза Эдиллии. Но на сей раз кроме ее личика и ладони Грэгори отреставрированным выглядел целый угол портрета. Гладкая, ровная поверхность охватывала голову моей предшественницы, тонкой полосой поднималась по руке мужа и расползалась по его плечам, торсу, шее, подбородку и левой щеке. Всю остальную часть картины по-прежнему покрывала сеть мелких трещин, делая изображение похожим на змеиную чешую.