Пылающая комната - Коннелли Майкл - Страница 72

– Она сама выбрала эту надпись. Мы нашли ее в записке с распоряжениями о похоронах. Там сказано: «Сестра Эстер Гонсалес. Она обрела искупление с детьми и для детей». Правда, красиво?

Босх кивнул.

– «Искупление с детьми и для детей», – повторил он.

– Да, – подтвердила сестра Тереза. – Она написала это много лет назад. Ее последние распоряжения были найдены в старой коробке на ее кровати.

Они кивнула в открытую дверь.

– Спасибо, сестра, – поблагодарил Босх. – Постараемся вас долго не задерживать.

– Если что, моя комната крайняя слева в том конце коридора, – сообщила монахиня. – Это потому, что я новенькая.

С этими словами она с достоинством развернулась и направилась к своей келье.

– Спасибо, мы вас найдем.

Босх и Сото вошли в тесную комнатку. Как и следовало ожидать, она была скудно обставлена. В углу стояла узкая кровать, над которой висело деревянное распятие. Рядом чернел прикроватный столик, комод, письменный стол, а над ним – несколько полок. Обстановку дополнял маленький гардероб без дверцы, по размеру не больше телефонной будки. В этой комнате было все необходимое, но ничего лишнего.

Детективы приступили к поискам. Большая часть ящиков оказалась пуста, в других хранились личные вещи и скромная одежда женщины, строго исполнявшей принятые на себя обеты послушания и бедности. Босх заглянул в коробку, о которой говорила сестра Тереза. Там лежали стопки разрозненных бумаг. В основном это были переписанные от руки молитвы и библейские стихи, часто с подчеркнутым в них словом «искупление» или «избавление». Послания к Галатам, Ефесянам, Римлянам… Тонкие строчки покрывали половинки вырванных страниц, почтовые конверты, мелкие клочки бумаги.

Босх взял два исписанных конверта и положил к себе в карман.

Да скажут избавленные Господом, которых Он избавил из руки врага (Псалом 107:2).

Который дал Себя за нас, чтобы избавить нас от всякого беззакония и очистить Себе народ особенный, ревностный к добрым делам (Тит 2 – 14).

Босх продолжал разбирать содержимое коробки и вскоре обнаружил сложенный вдвое документ, который оказался свидетельством о рождении Эстер Марии Гонсалес. Его выдали в 1972 году в округе Хайд, штат Северная Каролина. Свидетельство было напечатано на плотной бумаге и выглядело настоящим, но Босх не сомневался, что это подделка. Он знал, что лучший способ обзавестись новой «личностью» – раздобыть себе свидетельство о рождении в каком-нибудь мелком деревенском округе, расположенном в одном из отдаленных штатов. Такой бумаги вполне достаточно для получения водительских прав в Калифорнии. Дело облегчалось тем, что для свидетельств о рождении не существует единого образца. Тысячи округов по всей стране выпускают их каждый на свой лад. Сотруднику транспортного управления в Калифорнии вряд ли придет в голову оспаривать подлинность сертификата из округа Хайд, штат Северная Каролина, если с виду он будет выглядеть достаточно солидно.

Потом, получив водительские права, уже ничего не стоило оформить полный комплект документов, удостоверявших вашу личность, включая паспорт и номер страхового полиса. Найденное Босхом свидетельство многое объясняло.

Гарри сунул бумагу в карман пиджака и присел на кровать. Он закрыл коробку крышкой и посмотрел на Сото, которая все еще копалась в гардеробе.

– Тебя это не беспокоит? – спросил он.

Его напарница обернулась.

– Беспокоит что?

– Все это, – ответил Гарри. – Похоже, она сама выбрала себе наказание. Приехала сюда, стала ездить с миссиями, заботиться о детях и все такое. Обет бедности, искупление вины и тому подобное. Но она не вернулась домой и не сказала: «Я виновна». Она не объяснила родителям, почему погибли их дети. – Босх махнул рукой на коробку. – Она все время говорит об искуплении, об избавлении. Но она сама выбрала этот путь. Не сказав никому ни слова. Понимаешь, о чем я?

Сото кивнула:

– Понимаю. Думаю, мне понадобится еще много времени, чтобы все это осознать. Когда я что-нибудь пойму, то скажу тебе, ладно?

– Ладно, – согласился Гарри.

Сото вернулась к гардеробу, а Босх занялся письменным столом. Наверху не нашлось ничего заслуживающего внимания, а в единственном ящичке лежали все те же карандашные выписки и цитаты на тему искупления и с частым упоминанием детей.

Босх закрыл ящик и оглядел полки. На них поместились четыре разные версии Библии, испанский словарь, литургические тексты, толкования Священного Писания и несколько книг по педагогике.

Он взял первую из Библий и пролистал страницы, надеясь, что оттуда выпадет нечто вроде аккуратно сложенной записочки с собственноручным признанием вины.

Вместо этого Гарри нашел молитвенную открытку, изображавшую возносящегося на небо Христа. В напечатанном на обороте тексте из «Деяний апостолов» было подчеркнуто несколько слов, которые складывались в одну фразу: «Покайтесь… и… загладятся грехи ваши».

– Гарри.

Босх обернулся к Сото. Она сидела на полу, открыв перед собой фотоальбом. В руках у нее был листок, похожий на вырезанный из газеты снимок.

– Вот что я нашла в альбоме, – произнесла Люсия. – Это они, верно?

Босх взял бумажку и внимательно рассмотрел. Это была вырезка из старой газеты с фотографиями двоих мужчин. Босх без труда узнал преступников, ограбивших банк в Северном Голливуде. В Лос-Анджелесе не было копа, который не помнил бы их в лицо.

Он кивнул:

– Да, это они.

– Значит, Гас Брэйли был прав?

Гарри, глядя на фотографии, вспомнил тот день.

– Похоже на то, – пробормотал он наконец. – Но тогда ему не удалось связать концы с концами.

Сото подошла к Босху и села рядом с ним на стул, чтобы посмотреть на фото.

– На снимке ее нет, – заметила она. – Это ничего не доказывает.

– В суде – нет, – согласился Босх. – Но для меня многое стало ясно.

– Не представляю, где они могли встретиться?

– Хороший вопрос. Кажется, кто-то говорил, что эти двое ходили в один спортзал. Помнится, где-то в Венеции.

– Венеция и Анна Ачеведо – вещи несовместимые. Они встретились в другом месте.

– Нам придется узнать, в каком именно, если мы хотим, чтобы прокуратура закрыла это дело.

– Может, сделать запрос через СМИ? Кто-нибудь мог видеть их вместе.

Босх задумался. Прошло уже больше двадцати лет. Шансов было мало, но ему не хотелось разочаровывать Сото.

Люсия все прочла на его лице.

– Вспомни семьи, потерявшие детей, – добавила она. – Они должны знать. И семья Эстер Гонсалес тоже. Я имею в виду – настоящей Эстер.

Она взяла у Босха вырезку и стала внимательно ее рассматривать.

Босх вдруг что-то вспомнил и щелкнул пальцами. Этот момент беспокоил его с тех пор, как он поговорил с Гасом Брэйли.

– Варсол, – произнес он.

– Что? – спросила Сото.

– Я вспомнил кое-что. Тогда, в день перестрелки, я прибыл уже под конец, и меня вместе с остальными бросили на сбор улик. Точнее, приставили к машине грабителей. – Гарри кивнул на фото двоих мужчин. – От меня требовалось просто присмотреть за автомобилем, пока не появятся криминалисты. Ждать пришлось часа два – был оцеплен большой район, кварталов пять, не меньше. В общем, скоро мне это надоело, я надел перчатки и стал осматривать салон. На заднем сиденье валялось армейское одеяло, а под ним что-то лежало. Я стянул одеяло и увидел на кресле еще пару винтовок, а внизу, прикрученный к спинке кресла ремнем безопасности, торчал «коктейль Молотова».

– Он был сделан из варсола?

– Не знаю. Сомневаюсь, что его состав вообще кто-то проверял, но мы можем навести справки. В любом случае они использовали «коктейль Молотова», а это еще одна связь между ними и Бонни-Брае.

Сото кивнула:

– И что ты думаешь? Кем была Анна – зачинщицей или исполнительницей?

Босх помолчал, прежде чем ответить:

– Трудно сказать. Бойко и Барроуза она облапошила как профи. Втерлась в доверие, запудрила мозги, сделала так, чтобы они открыли дверь, когда ей будет угрожать опасность. Но, возможно, приказы отдавал кто-то из этих парней. Боюсь, правды мы так и не узнаем.