Армия древних роботов - Шакилов Александр - Страница 34

Она фыркнула, но и только – возражений от нее так и не последовало.

До центральной площади Моса, откуда леший с помощью ментала-говорца отправил некроманту и его подопечной просьбу о помощи, оставалось пройти каких-то пару кварталов. Вот только небо над площадью стало черным из-за птеров, а от самой площади так тянуло смертью, что у Траста закружилась голова. Он будто залпом влил в себя братину медовой браги и безобразно, до глупой улыбки и слюнявого благодушия, захмелел.

Близость всего одной смерти его пьянила.

А близость многих смертей доводила до полнейшего исступления!..

Шершня он сбросил прямо в объятья полковника в самой верхней точке Полусферы.

Полковник хоть и был после рождения укомлектован жабой, все же оказался достаточно ловок, чтобы принять в свои объятья жалкий обрубок собрата по расе, в котором еще теплилась жизнь. Взамен Мазарид подцепил когтями брошенные ему тубус с координатами новой цели и приемопередатчик, сломавшийся раньше, чем он успел нацепить эту бесполезную штуковину на полосатую, покрывшуюся язвами голову, то есть прежде, чем дирижабль по его приказу взмыл над Минаполисом и, вращая всеми винтами, устремился через грозу – молнии били чуть ли не в гондолу – к границе Разведанных Территорий. Именно в тех проклятых страшных местах, согласно сообщению очередного следопыта, нанятого председателем совета, и скрывался третий – последний! – беглец из команды ренегатов генерала Бареса.

– Майор, ты как? – прорычал командир дирижабля по внутренней связи.

Экипажа у него больше не было, как у Мазарида больше не было его взвода, а получить замену и доукомплектоваться в Минаполисе не получилось из-за спешки и угрозы упустить третьего беглеца. Командир дирижабля, как и Мазарид, не только был тайгером, не только испытывал с детства благоговение перед высотой и полетами, но еще и смог получить должность, на которую традиционно уже много веков брали только пиросов-ястребков, и одним только этим уже заслужил уважение.

– Я-то лучше всех, но никто не завидует! – Мазарид в сотый раз уже разобрал, почистил и собрал автоматическое оружие древних, стреляющее маленькими кусочками металла – пулями, и проверил, ровно ли уложены патроны в магазинах.

– Ты, майор, будь начеку. Места тут сам знаешь какие. Это Фронтир, тут все что угодно может случиться. Если что, знай: в рубке есть спасательный ра-а-а… – в динамиках внутренней связи засвистело и закашляло.

Заложив вираж, чтобы уйти от бьющих в землю молний, пилот вывел дирижабль из зоны грозы в чистое – ни единого облачка – небо. И если только что под гондолой шумели на ветру кроны одного из самых больших лесовников Разведанных Территорий, то теперь внизу простиралась черная гладкая равнина – Фронтир, над которой совсем не было тока воздуха, а потому там скапливались и неторопливо клубились над самой горизонталью ядовитые испарения.

В этой дымке испарений Мазарид издалека увидел высокого и горбатого из-за рюкзака беглеца. На черном-пречерном фоне равнины уж очень выделялась голубая фигура рептилуса с пропитавшимися кровью бинтами на плече и с желтой лентой, стянувшей в пучок на затылке длинные волосы. Кончики трубок кожаных гидраторов, подвешенных к рюкзаку, бессильно болтались где-то у коленей Хэби, одного из самых перспективных и многообещающих диверсантов вооруженных сил Минаполиса. Похоже, вода у него закончилась давным-давно, а учитывая, какая над Фронтиром стояла жара…

Удивляясь самому себе, Мазарид мысленно посочувствовал предателю. Несладко же ему пришлось. Наверняка ведь едва держится на ногах – вон как его кинуло в сторону, когда рептилус на ходу попытался обернуться и наставить шипомет на летящий к нему дирижабль. Весь путь по равнине бедолага прошел на своих двоих, а не преодолел, как некоторые, по воздуху…

Ну вот что заставило отличного, судя по всему, парня, пусть и жабу, предать свой народ?! Вот что?! Мазарид внезапно рассвирепел, ведь на краю сознания, на самом дальнем его рубеже, промелькнула крамольная мыслишка о том, что рептилус Хэби и его соратники совершили предательство преднамеренно потому, что знали больше, чем знает Мазарид, и хотели уберечь наследников от непоправимой ошибки. Эта мысль занозой засела у него в мозгу, он никак не мог от нее избавиться.

И тут он вспомнил хранилище оружия спасителей под Инкубатором и вот уже девятьсот лет неизменного хранителя того арсенала – наследника по имени Первенец, похожего одновременно на здоровенного паука, рептилуса, пироса и тайгера. У Мазарида мурашки побежали по спине, когда Первенец шагнул к нему, схватил его двумя парами рук и заглянул в глаза. В тех глазах было безумие, одно только безумие с легкой, почти неуловимой примесью… Воспоминания о Первенце легко вытеснили из головы майора крамольные мыслишки, Первенец будто протянул к нему издалека руку и, по-братски потрепав за плечо, сказал: «Не бер-ри в голову лиш-шнего!»

Мазарид крепко схватился за поручень – дирижабль основательно тряхнуло и повело в сторону.

– Эй, командир, аккуратней! – беззлобно, ожидая ответной шутки, рявкнул Мазарид по внутренней связи. – Не самок в Инкубатор везешь!

Он так и не понял, что произошло.

Только что дирижабль летел над Фронтиром, пусть и криво, угодив в струю восходящих потоков, пусть заваливаясь на бок, но летел. И ничего, что захлебывались двигатели, и пусть из левого пошел дым, потому что в него угодило нечто, метнувшееся вверх от черной равнины внизу, какой-то змееподобный черный отросток, который – если подпорченное радиацией зрение не подвело Мазарида, если ему не привиделось, – затем намотался на хвостовое оперение, сломал его и напоследок ударил по крепежу гондолы. И пусть отросток этот, сделав свое мерзкое дело, нырнул обратно, сравнялся с гладкой поверхностью Фронтира. Но зачем дирижаблю было врезаться в эту гладь?..

И вот дирижабль лежит на боку, его рули высоты изогнуты и сломаны, из дымящихся движков, угрожая вспыхнуть, брызжет топливо, и гондолу едва ли не полностью оторвало от продырявленного и потрескавшегося аэростата из стеклопластика, и она медленно проваливается в зыбкую твердь Фронтира. Красота? Неописуемая! Да, это Фронтир, тут все что угодно может случиться…

Цепляясь когтями за вставший почти что вертикально деревянный пол (кое-где его изогнуло, доски треснули), майор вскарабкался в залитую кровью рубку, где обнаружил мертвого тайгера-кэпа, – тому большим осколком ударопрочного пластика отрезало голову. С автоматом в руках, оставив на изогнутом и порванном железе клочки полосатой шерсти и кусочки своей кожи, Мазарид наполовину вылез через узкий пролом в рубке – и увидел беглеца-рептилуса всего-то в сотне мер от себя. Спасибо командиру, почти долетели, осталось только «Добро пожаловать!» услышать.

– Стой! Стой, предатель! – Щелкнув предохранителем, майор дал из автомата очередь. Пули взволновали Фронтир перед беглецом.

Беглец остановился и медленно обернулся.

Сообразив, что тягаться в меткости с тайгером ему все равно не придется – автомат бил дальше и точнее, – рептилус без сожаления вывалил из нагрудных карманов разгрузки весь свой запас метательных пластин, от шипомета и магазинов с мелкими дротиками-шипами он тоже немедля избавился. Оставил лишь нож в плетеных ножнах на бедре и к его костяной рукоятке любовно прилепил присоски кончиков, что у рептилусов было сродни нежному поглаживанию.

Кожа его, разделенная на «чешуйки», еще недавно способна была защитить его от когтей и клыков мелких хищников, но прогулка по равнине разрушительно сказалась на наружных покровах рептилуса, потрескавшихся и чуть ли не пластами сползающих с него, так что от пуль чуть ли не в упор – разрывных и бронебойных через одну – жабу ничто не могло защитить. Мазарид осклабился. Вот и все. Он взял последнего из группы ренегатов Бареса!

Как бы не так.

Издевательски помахав Мазариду голубой рукой, беглец медленно побрел себе дальше.

– Хэби, стой! Стрелять буду!