Закон клыка - Силлов Дмитрий Олегович "sillov" - Страница 20

В том числе и за то, как они свою собственность охраняют.

– Оружие на землю, – раздалось у меня над головой. – И без глупостей, если не хочешь макушкой маслину поймать.

Ловить в голову свинцовую «маслину» мне решительно не хотелось, поэтому спорить я не стал. Положил на землю «КС-23» и поднял руки. Ловко местная охрана на дереве расположилась, даже я не разглядел среди корявых ветвей отлично замаскировавшегося наблюдателя.

Вернее, наблюдателей, ибо их оказалось четверо. Теперь-то я их рассмотрел детально. Сидели наверху, тропу стерегли. Все в «песчанках» с искусственно нанесенными черно-коричневыми разводами. Даже на лицах раскраска имеется. С двух шагов не разглядишь, что человек на дереве спрятался.

Двое из охранников сбросили вниз веревки и шустро, по-обезьяньи соскользнули вниз. Остальные остались на деревьях, «держа» сектора на случай, если я – «отмычка», за которой идет основная группа. Но через пару минут, когда они убедились, что кроме меня больше в лесу никого из чужаков нет, был объявлен отбой тревоги.

– Один он, – прозвучало с дерева.

Двое стрелков, что держали меня на прицеле, синхронно кивнули, но оружие не опустили.

– Чего пришел? – не особо вежливо поинтересовался один.

– В гости, – отозвался я.

– Нам гости без надобности, – хмуро сказал второй, судя по интонации – старший группы. – Кто такой и зачем пожаловал?

– Вольный сталкер-одиночка, – сказал я. – Иду по следу одного типа, что прошел тут примерно с полчаса назад.

Охранники переглянулись.

– И на кой тебе Винт?

– В смысле? – не понял я. – Какой «винт».

– Того, что прошел тут недавно, Винтом кличут, – пояснил старший. – Так зачем он тебе?

– Нож у него мой. Хочу забрать.

Все четверо в голос заржали. Оба типа, что держали меня на мушке, аж синхронно опустили автоматы – правда, не настолько, чтоб не успеть прострелить мне ноги, если я надумаю дернуться.

– Веселый ты парень, как я погляжу, – отсмеявшись, сказал старший. – Блин, и почему все самое интересное происходит в мою смену? Дорого бы я дал, чтоб посмотреть, как ты у Винта нож будешь забирать. Ладно, иди. Только учти: если ранишь кого в городе или убьешь, у нас закон один – свяжем по рукам и ногам, да в болото определим. Так что в случае чего мы тебя предупредили.

– Принято, – отозвался я, поднимая с земли свой карабин. После чего закинул его на свободное плечо и пошел в город.

Надо отметить, что все сталкерские поселки строятся по одному типу. Несколько домов, где проживают старожилы, в основном те, кто этот поселок строил, или отбил у прежних хозяев. Они тут и охрану обеспечивают, и порядок наводят, и правосудие вершат, если потребуется. Один, или даже два дома – это гостиницы для пришлых, внутри разделенные на клетушки размером немногим больше коробки из-под обуви. Только-только есть место, где поставить убогую солдатскую кровать советского образца, да облезлую тумбочку со скрипучей дверцей. Удобства во дворе – ржавый душ с холодной водой, подаваемой из бочки, и сколоченный из досок деревенский туалет. На завтрак, обед и ужин чаще всего одно и то же – каша «дробь шестнадцать» с фрагментами чьего-то жилистого мяса, и чифирь «тридцать шесть», сваренный из еще советских продуктовых запасов, найденных на старых складах в Зоне. А денег дерут за этот ненавязчивый сервис как за отдельный номер в «Шератоне».

Впрочем, сталкеру, который полмесяца не мылся и жил на одной тушенке, такие апартаменты будут за счастье. Потому, что лучшего в Зоне все равно не найти.

А еще в таком поселении обязательно есть бар с нехитрым набором алкоголя и закуски, качеством не на много превышающей гостиничную пищу. Потому приезжие обычно и тусуются в барах, где можно помимо выпивки и жрачки купить все, что сталкерской душе угодно, а также обменять найденный хабар на наличные.

Поэтому я неторопливо шел по улице, читая вывески и высматривая тот самый бар. Во-первых, таскать на себе гору ненужного мне хабара порядком поднадоело, хотелось обменять его на что-то более полезное. И, во-вторых, где ж еще мог тусоваться тот Винт, новый хозяин «Бритвы», как не в баре? И даже если его там и нет, узнать о его местонахождении тоже можно лишь в местном питейном заведении. Ибо даже любой зеленой «отмычке» известно – в баре знают всё. А чего не знают в баре, того не знает никто.

Гостиницу я нашел сразу по скособоченной вывеске с надписью «Hotel». Вывеска была прострелена в трех местах, чем объяснялась ее скособоченность.

Следующее за ней здание, собранное из элементов старого ангара, украшала набитая трафаретом надпись «Арена». Ну, ясное дело, какой же сталкерский поселок да без местного кровавого цирка. То мутанта туда загонят какого-нибудь и устроят потеху: когда какой-нибудь смельчак на него с ножом выйдет, а когда и толпой забьют тварюгу арматуринами, или просто расстреляют на фиг.

Правда, для сталкеров это не характерно, чаще так мародеры и бандиты развлекаются. Сталкерьё же чаще на аренах отношения друг с другом выясняет. И им развлекуха, и народу потеха. Всем хорошо. И если даже кого-то после той потехи выволокут с арены вперед ногами, никто особо убиваться не будет. В Зоне ценность жизни понятие очень размытое, в отличие, например, от весьма конкретных цен на хабар.

За гостиницей и ареной стояли два совершенно одинаковых дома. На одном надпись «Милиция». На втором – «Рабы». И там, и там на окнах решетки. Ага, главное не перепутать по пьяни.

Кстати, о рабах. Явление это в Зоне обычное. Захватили в плен бандюка или военного. И что с ним делать? В расход? А зачем? Пусть работает за неважную еду и слабую надежду когда-нибудь вырваться на свободу. Ясное дело, что местные сталкеры не сами горбатились, возводя этот поселок. Или, на крайний случай, не только сами. Но по-любому вся грязная работа в крупных местных группировках достается уже понятно кому…

Дальше шли дома нумерованные крайне загадочно. Вон справа стоит кривой сарай с табличкой «Коттедж № 4». И рядом с ним вполне приличный двухэтажный бревенчатый дом, нумерованный «Дом 33/2». Зашибись. Особенно когда зданий в поселке от силы полтора десятка. Не иначе, прикалывается сталкерьё, а, может, воспоминания одолевают о Большой земле, где жил когда-то некий ловец удачи в доме с таким вот дробным номером…

Бар нашелся в самом конце улицы. Здание солидное по местным меркам, ибо сложено из обтесанных бревен грамотно, без сильных перекосов. А над мощной дверью доска прибита, на которой аккуратно выведено белой краской «Десять зивертов». И знак радиационной опасности наверху тоже очень аккуратно нарисован.

Интересная мода в Зоне называть питейные заведения в честь доз облучения. Чаще – смертельных. По мне так логичнее назвать пивнуху, скажем, «Сорок градусов». И в тему, и не приходится замирать перед вывеской, высчитывая в уме, сколько это будет в рентгенах, и как быстро ты загнешься, хапнув такой дозняк ионизирующего излучения.

Получалось, что быстро. Десять зивертов это так называемая «смерть под лучом». Погибель болезненная, страшная, но относительно быстрая. И на фига так пивняк называть? Непонятно.

Но традиции есть традиции, и спорить с ними все равно, что против ветра плеваться. Тебе же в харю выплюнутое прилетит, и при этом все останется без изменений. Кроме, разумеется, собственной оплеванной хари.

Дверь в заведение была обшарпанная, но мощная. Настолько мощная, что в ней застряла целая очередь, выпущенная из чего-то скорострельного, стреляющего пистолетными пулями. Никто не стал выковыривать из мощных досок застрявшие в них кусочки свинца, и там они и остались, добавляя колорита и самой двери, и всему заведению.

– Однако, – пробормотал я, потянув на себя видавшую виды дверь, при этом не особо ожидая увидеть за ней что-то новое, не знакомое мне до сегодняшнего дня.

И не увидел.

Видимо, фантазия владельцев подобных заведений была профессионально скудной, сродни ассортименту выпивки и закусок, предлагаемых вниманию клиентов. Само собой, основным элементом интерьера была барная стойка, мощная, как и дверь, за которой можно было запросто спрятаться во время перестрелки. За стойкой, понятное дело, находился бармен – полный, как окончательный северный зверек, и скучный, как понедельник в Зоне. Еще, помнится, американский сталкер Рэд Шухарт удивлялся – почему все бармены на свете, как не приди, всегда протирают бокалы?