Любовь без права выбора - Малиновская Елена Михайловна - Страница 23

— Почему? — спросила я.

Найра молчала так долго, что я решила, будто продолжение мне не суждено узнать. По крайней мере, не здесь и не сейчас. Но потом служанка все-таки заговорила, правда, прежде пугливо обернувшись на дверь, ведущую в коридор.

— Ты ведь все равно узнаешь, — извиняющимся тоном протянула она. — Так какая разница, произойдет это раньше или позже. Только прошу — не говори хозяину, что это я тебе рассказала! Он сильно разозлится на меня.

— Конечно, — подтвердила я, немало заинтригованная таким началом. — Я буду нема, словно русалка!

Однако после этого Найра еще целую минуту не начинала разговор, словно собиралась с духом. Наконец она взяла в руки магиснимок и негромко сказала:

— Это виера Хельга. Жена виера Гарольда, ныне покойная. И его первенец, Кирклан, которого, увы, тоже нет в живых.

Мои брови сами собой поползли на лоб от изумления. Нет, я ожидала, что с портретом явно связана некая неприятная история. Но откровение служанки почему-то пребольно задело меня. Значит, я похожа на первую жену Гарольда. Теперь я понимаю, почему он не прошел мимо меня, когда я замерзала в снегу, и почему не захотел отпускать, вместо этого предложив мне стать его содержанкой. Никаким благородством тут и не пахнет. Просто я напоминаю ему потерянную любовь.

— Почему они умерли? — спросила я.

— Понятия не имею. — Найра пожала плечами. — Тогда меня только приняли в этот дом. Я едва успела познакомиться с Хельгой и Киркланом. Кстати, очень славный был мальчуган, хоть и озорник тот еще. А потом добрые люди передали, что тяжело заболела моя мать. Я отпросилась у виера Гарольда и отправилась в родную деревню. Увы, поспела лишь на похороны. Но все равно я не могла сразу же отправиться назад. Пришлось потратить несколько дней на подготовку ритуала погребения. А когда я вернулась, то оказалось, что Вечный странник посетил и дом виера. Но он никогда не делился со мной подробностями той трагедии. Правда, он строго-настрого запретил мне выкидывать вещи жены и сына, словно надеялся, что когда-нибудь они сумеют вырваться из мира духов…

Я поежилась. Звучало все это жутковато. Интересно, а не стала ли бедняжка Хельга жертвой своего любопытства? Она вполне могла выпустить какое-нибудь чудовище наподобие того создания, которое совсем недавно едва не пожрало мою душу. По всей видимости, виера Гарольда всегда отличала небрежность в хранении опасных вещей.

— И у вас нет никаких догадок, что с ними могло случиться? — на всякий случай уточнила я, не отводя взгляда от весело улыбающейся девушки на снимке.

— Предположений у меня целая куча. — Найра невесело хмыкнула. — Но какое именно из них верно — понятия не имею. Лишь однажды я попыталась узнать у хозяина, что же случилось с его женой и сыном. В итоге он едва не выгнал меня из дома. А потом заявил, что если я еще когда-нибудь подниму этот вопрос или постараюсь вызнать это у посторонних, то он за себя не ручается. Этого предупреждения мне вполне хватило, чтобы навсегда забыть о своем любопытстве.

Мне очень хотелось взять магиснимок в руки и еще раз поближе взглянуть на бывшую жену Гарольда. Но Найра и не думала ставить портрет на стол, вглядываясь с печальной улыбкой в картину прошлого, запечатленную неизвестным мне магом. Да к тому же я понимала, что мой интерес будет выглядеть некстати.

— Иди к хозяину, — вдруг проронила Найра, не глядя на меня. — О Дирке не тревожься, я присмотрю за ним. Я чувствую, что виеру Гарольду этой ночью необходимо хоть чье-нибудь присутствие рядом. Понятия не имею, с кем или, скорее, с чем он сразился несколько часов назад. Но в этой комнате по-прежнему слишком сильно воняет болью, отчаянием и ужасом.

Говоря откровенно, я бы с гораздо большей радостью осталась рядом с братом. Но служанка в чем-то была права. Гарольд сам пошел в мою комнату, значит, он хотел, чтобы я была рядом с ним. По-моему, он заслужил эту малость с моей стороны.

Я отправилась к дверям, но на самом пороге остановилась, повернулась к служанке, которая опять вернулась в кресло, прежде осторожно поставив на стол магиснимок, и спросила:

— А вы, случаем, не в курсе, почему виер не приказал привести целителя прямо сейчас? Почему нужно было дождаться утра?

— Случаем, в курсе, — после крохотной заминки отозвалась Найра. — По всей видимости, хозяин хотел попросить о помощи вира Абальда Трена. По его словам, это единственный достойный целитель во всем Хельоне. Но беда заключается в том, что вир не выходит из своего дома с наступлением темноты. Никогда не выходит, какую бы награду или наказание ему ни посулили. Более того, и незваных гостей с наступлением вечера будут ждать лишь закрытые двери. Если желаешь попасть в его дом после захода солнца, то придется брать жилище штурмом.

Я изумленно хмыкнула. Ого! Почему такие сложности?

— Только не спрашивай меня, с чем это связано, — предупредила мой следующий вопрос Найра и смущенно улыбнулась. — Все равно не отвечу. Вира Абальда считают чудаком, чьи странности опасно граничат с сумасшествием. Но ему плевать на мнение окружающих. Даже ради королевского наместника он не впустит никого в свой дом, если на улице уже темно.

Я кивнула, показав, что услышала слова служанки. И вышла, тихо прикрыв за собой дверь.

Я долго сомневалась, стоит ли ложиться рядом с Гарольдом, или лучше прикорнуть в кресле рядом. Но затем решила, что некромант обидится, если проснется и увидит, что я поступила таким образом. Меня продолжали мучить угрызения совести по поводу всего произошедшего, к тому же Гарольд выглядел таким измученным и усталым… В общем, после долгих раздумий я все-таки примостилась на самом краешке кровати, естественно, даже не подумав снять платье и чулки.

Гарольд лежал так тихо и без малейшего движения, что несколько раз за ночь я просыпалась и с тревогой склонялась над ним, проверяя, дышит ли он. Потом поправляла сползшее одеяло и вновь погружалась в какое-то странное подобие дремы.

Мои сны этой ночью были наполнены кошмарами. В них я опять вызывала пожирателя душ, но на сей раз Гарольд не успевал прийти мне на помощь. В итоге я оказывалась погребенной под толщей шевелящихся и беспрестанно жалящих меня змей. В самом страшном сне я все-таки заключила договор с отродьем бога-пасынка, и тот слился со мной в страстном поцелуе, в самый пик которого я почувствовала, как мне в рот проникает его отвратительный, покрытый черными бородавками мясистый язык.

После этого я проснулась от собственного крика. Задыхаясь от пережитого ужаса, распахнула глаза и немного успокоилась, увидев, что небо за окном уже начало сереть. Близится рассвет. И это хорошо. Никакое отродье бога-пасынка не посмеет потревожить меня днем.

Затем я испуганно скосила глаза на Гарольда. Странно, что он не проснулся от моего крика. Жив ли он, или не перенес этой ночи без помощи целителя? И тут же вздрогнула, заметив, что он давно не спит. Оперся на локоть и с огромным интересом наблюдает за мной.

— Пожалуй, рядом с тобой я все-таки рискую заработать разрыв сердца, — проговорил он, увидев, что я смотрю на него. — Пробуждение у меня сегодня было просто незабываемым! Сначала я решил, будто яд пожирателя душ остановил мой метаболизм настолько, что меня сочли мертвым и погребли заживо, потому что никак не мог пошевелиться, а на глазах лежало что-то мокрое и противное. Ну точь-в-точь могильная мокрица. Признаюсь честно, никогда в жизни не пугался сильнее! Я едва не зарыдал, как ребенок, но потом сумел-таки выпутаться из этого треклятого одеяла и сдернул с глаз повязку. Стал думать, что бы это значило, и тут ты как заорешь! Честное слово, у меня сердце в пятки рухнуло!

И Гарольд укоризненно зацокал языком.

— Одеялом я тебя укрыла, — смущенно призналась я. — Боялась, что ты замерзнешь.

— Да ты меня не просто укрыла, ты меня в него завернула так, словно младенца запеленала, — пробурчал Гарольд. Обвиняюще ткнул в меня знакомой тряпкой с пятнами лечебной мази. — А этой гадостью зачем мне лицо укрыла?