Тайный канон Китая. Гуй Гу-цзы. Тридцать шесть стратагем. Сто глав военного канона - Малявин Владимир Вячеславович - Страница 49

Примечание: этот рассказ едва ли соответствует действительности, поскольку Чжао Гу жил на сто лет позже Чан Цзяня.

Дополнительные высказывания:

У китайского поэта-мусульманина Гуань Юньши (XIV в.) есть стихотворение о влюбленной паре, в котором имеются такие слова:

«Я вижу, что он все время глядит на меня.

Это мне очень приятно.

Я бросаю ему кирпич, чтобы получить яшму.

Из его печали я хочу получить свое счастье…»

В эпоху правления династии Тан жил дзэн-буддийский наставник по имени Цуншэнь. Однажды он собрал всех своих послушников и обратился к ним с такими словами:

«Сегодня я отвечу на ваши вопросы. Кто проник глубже всех в истину Будды, пусть выйдет вперед».

Только один молодой послушник, который очень высоко ценил свои скромные познания, вышел вперед и поклонился. Цуншэнь улыбнулся и сказал:

«Я-то думал, что бросаю кирпич, чтобы получить яшму, а на самом деле получаю только необожженный кирпич!»

Стратагема восемнадцатая. Чтобы схватить разбойников, надо прежде схватить главаря

Толкование:

Если одержал победу, нужно забирать все, что можно забрать.

Взять маленькую добычу и пройти мимо большой — это дело выгодное для простых воинов, обременительное для командиров и опасное для предводителя всего войска.

Одержать победу, не развязав твердый узел и не схватив предводителя, означает «позволить тигру уйти в горы».

Как захватить предводителя: не обращать внимания на знамена и штандарты, а следить за тем, откуда идут команды, определяющие движения войск.

Смысл стратагемы по «Книге перемен»:

«Драконы бьются на окраине. Их власти приходит конец».

Данная фраза представляет собой толкование верхней черты гексаграммы № 2 Кунь (Исполнение).

Гексаграмма Кунь представляет собой двойную триграмму Кунь — Земля. Она обозначает пик покоя, тьмы, иньского начала. Это — среда и условие всякого созидания, незримый фон всего происходящего. Что касается верхней черты, то она, находясь как бы в оппозиции к внутреннему состоянию гексаграммы и, знаменуя предел инь, уже содержит в себе переход от инь к ян и, следовательно, появление на свет тайных процессов. В этом смысле дракон, обитающий в водной пучине и вечно скрытый от посторонних глаз, оказывается на рубеже своего сокровенного мира, и его власти «приходит конец». Точно так же правитель или стратег, перестав скрывать свои истинные намерения, тотчас теряют власть. Таким образом, внимание стратега должно быть приковано к верхней черте, которая символизирует предводителя. Побеждать же его надлежит средствами иньской тактики, подавляя импульсы шестой черты, отрезая пути к дальнейшим метаморфозам.

Иллюстрация:

В годы восстания Ань Лушаня против императора династии Тан (середина VIII в.) танский военачальник Чжан Сюнь вступил в сражение со сподвижником Ань Лушаня Инь Цзыци. Чжан Сюнь успешно атаковал неприятеля, но не достиг окончательной победы. Он хотел убить предводителя мятежников, но не мог опознать его в толпе воинов. Тогда он приказал своим воинам вместо настоящих стрел стрелять стеблями травы. Мятежники, в которых попадали эти безобидные стрелы, решили, что у Чжан Сюня иссяк запас стрел, и все разом поспешили к одному человеку, явно их предводителю, которому они хотели сообщить эту радостную весть. Чжан Сюнь тотчас приказал своему лучшему лучнику выпустить в Инь Цзыци настоящую стрелу. Стрела угодила главарю мятежников прямо в левый глаз, и тот сразу же прекратил битву, признав свое поражение.

Дополнительные высказывания:

В поэме знаменитого китайского поэта Ду Фу (VIII в.), посвященной походу танского войска на Запад, есть такие строки:

Раздел четвертый. Стратагемы сражений с несколькими участниками

Стратагема девятнадцатая. Вытаскивать хворост из-под очага

Толкование:

Вода закипает под действием силы, и эта сила — сила огня. Огонь — это сила ян, заключенная в силе инь, и она так велика, что до огня нельзя дотронуться.

Хворост — это опора огня, от которой огонь берет свою силу. Он дает жар, но сам по себе не горяч, и его можно без вреда взять в руки.

Так можно понять: даже если сила столь велика, что не подпускает к себе, возможно устранить ее опору.

Смысл стратагемы по «Книге перемен»:

«Образ Озера внизу и Неба вверху». Речь идет о гексаграмме № 10 Ли (Наступление, или Поступь).

Смысл гексаграммы раскрывается в следующем афоризме: «Наступи на хвост тигра; он не укусит — свершение».

Расположение триграмм — Озеро внизу, Небо вверху — полностью соответствует природному закону, и правитель должен ему следовать: «Благородный муж, разделяя верх и низ, умиротворяет желания людей», — говорится в толковании этой гексаграммы.

Идея наступления, или поступи, выражена в доминировании Неба, как апогея активной янской силы, над Озером, которое находит завершение в своей верхней иньской черте. Небо соответствует тигру — царю зверей — и притом символизирует противника. Последний обладает в этой ситуации явным преимуществом. Между тем ключевое положение в гексаграмме занимает третья, единственная иньская, черта. Эта черта воплощает «покой в центре» и противостоит избыточной активности Неба. В динамической структуре гексаграммы она представляет тенденцию к равновесию и гармонии и поэтому способна создать ситуацию, когда «мягкое наступает на жесткое». Можно предположить, что именно ей соответствует тот, кто «наступает на хвост тигра», а сам «хвост тигра» представлен четвертой девяткой. Так происходит потому, что мужская сила не видит себе врага в женской мягкости. Рассматривая вышеприведенные замечания по «Книге Перемен» вкупе с прилагаемыми к стратагеме толкованиями, можно сказать, что действия противника уподобляются кипящей воде, а его чувства — хворосту. Приводя к истощению боевой настрой противника, можно вынудить его отказаться от активных боевых действий.

Иллюстрации:

1. В эпоху Борющихся царств полководец Тань Дань из царства Ци был осажден войском царства Янь в городе Цзимо. Осада затянулась, а войско Тань Даня не получало подкреплений, и боевой дух его воинов заметно ослабел. Тогда Тань Дань объявил своим воинам:

«Боюсь, как бы яньцы не отрезали носы нашим пленным воинам и не выставили их на передовой линии в качестве трофеев. Наши люди не смогли бы этому помешать».

Очень скоро слова Тань Даня стали известны яньцам, и те поспешили сделать именно так, как предрек Тань Дань. Увидев, как люди Янь поступили с их соотечественниками, осажденные пришли в ярость и стали прямо-таки рваться на бой с яньцами.