Тайный канон Китая. Гуй Гу-цзы. Тридцать шесть стратагем. Сто глав военного канона - Малявин Владимир Вячеславович - Страница 37

Нужно вести себя так: когда неприятель осыпает оскорблениями, не гневаться; когда он заманивает, не бросаться вперед;

оценить свои возможности и после этого начинать действовать.

Так, даже понеся небольшой урон, сможешь избежать разгрома.

На войне следует более всего избегать суетливости и спешки.

95. Запасливость

В разгар ожесточенного сражения готовь атаку в каком-нибудь малозначимом месте, и пусть другие не понимают, для чего это делается.

Во время бездействия готовь позицию в каком-нибудь стороннем месте, и пусть все вокруг считают это как будто бы бесполезным. Пройдет время, и эти действия окажутся чрезвычайно полезными, и тогда все оценят их пользу и своевременность.

Так познаешь истину: когда у войска есть что-то припасенное на черный день, оно никогда не узнает, что такое черный день.

96. Забытье

Тот, кто оставит попечение о пользе и вреде, опасности и безопасности, тот непременно забудет и о себе и тем самым наилучшим образом будет служить государю.

Однако же не нужно допускать, чтобы твои подчиненные тоже забывали о себе: так искусные и удачливые полководцы не поступают. Есть и лучшие способы завоевать преданность своих воинов.

Тот, кто носит такую же грубую одежду, какую носят простые воины, помогает им не замечать пронзительный ветер и студеный иней.

Тот, кто есть такую же грубую пищу, какую едят простые воины, помогает им не замечать голод и жажду в походе.

Тот, кто носит такие же сандалии, какие носят простые воины, помогает им не замечать тяготы дальних переходов.

Тот, кто сочувствует раненым воинам так, словно это его собственные раны, помогает им не замечать своих увечий, нанесенных мечом или палицей.

Сочувствовать воинам надо постоянно и притом искренне и по всякому поводу. Тогда они без волнения будут идти на битву, принимать смерть как судьбу, а смелую атаку на противника — как свой непременный долг. Тогда, поистине, они не будут бояться никаких опасностей.

Если и полководец, и его подчиненные забывают о себе, они будут покойны даже в минуту смертельной опасности и примут яд как сладкое питье.

97. Способность напугать

Сила и слабость войска зависит от его построения, храбрость и трусость объясняются обстановкой: вот чем определяется ход противоборства двух сторон в сражении.

Те, кто искусен в управлении войсками, поступают так, что за действиями их никто в мире не может уследить, их господство никто в мире не может оспорить, их наступление никто в мире не может остановить, их оборону никто в мире не может преодолеть, их удар, нацеленный в определенное место, никто не может предугадать, а их стремительный отход никто не может предотвратить.

Способность угрожать состоит в том, чтобы заставить противника бояться тебя еще до того, как ты начал действовать, а после того, как войска выступили в поход лишить противника возможности организовать отпор.

Тот, кто хотя бы раз кого-то испугался, будет всю жизнь ему покорен.

98. Инициатива

Наступление, остановка, сражение, оборона — все это зависит от меня, и во всем этом есть путь к победе.

Если я сам определяю все эти действия, то я повелеваю противником, а если их определяет противник, то он повелевает мной.

Если я не желаю повелевать противником, то и сам противник не сможет заставить меня сделать это. Я же могу заставить противника сделать то, чего он не желает делать.

Даже если противник старается возбудить во мне гнев, я могу сохранить спокойствие и расстроить его планы. Вот значит воистину владеть инициативой в военных действиях.

99. Само собой

В природе вещей все уже имеется. Занимаясь каким-либо делом можно по прошествии долгого времени достичь такого состояния, когда все осуществляется как бы само собой.

Поэтому тот, кто искусен в делах войны, видит перед собой только войско, говорит только о военных планах и управляет только действиями войск.

Вот почему, когда случается нечто неожиданное и нет времени составить подробный план действий, нужно по собственному разумению полагаться на весь военный канон.

Небо в своем круговращении следует тому, что само по себе таково. Земля в своих застывших формах следует тому, что само по себе таково. В делах войны нужно поступать так же — тогда в каждом столкновении одержишь победу. Вот почему искусный полководец стремится сердцем постичь то, что само по себе таково.

В «Книге Песен» сказано: «Налево, направо — все вокруг ладно. Направо, налево — есть все, что надо».

Комментарий: «Книга Песен» — древнейшее собрание народных песен, ставшее одним из главных конфуцианских канонов.

В тексте, помещенном в «Сокровищнице военных книг», данная глава является последней.

100. Таковость

Когда своим умом хотят покорить весь Поднебесный мир, и мир покоряется уму, это не означает, что такой ум — наилучший.

Когда при помощи какого-нибудь приема хотят покорить весь Поднебесный мир, и мир покоряется, то это не означает, что такой прием — наилучший.

Успех в применении знаний или правил не обязательно приходит к тому, кто больше всех заслуживает успеха.

Тот, кто искусен в делах войны и держит в покорности мир, захватывает не города, нападает не на укрепления, воюет не боевым строем, решает вопросы не раздумьями. Он как бы создает себе пространство, в котором нет противоборства — и не более того.

Усыпляющий шум многоводного потока заглушает тревожащий звон клинков.

Комментарий: Иероглиф жу, составляющий название данной главы (но в ее тексте не фигурирующий), обозначает уподобление, подобие, которому в китайской метафизике придается свойство бытийности, предельной реальности. А этом качестве он входит в одно из наименований Будды — Так Приходящий, Воистину Приходящий (жулай, санскр. Татхагата). «Таковость» бытия есть абсолют, в котором подобие и подлинность оказываются неразличимыми.

В тексте «Сокровищницы китайских военных канонов» данная глава помещена предпоследней.

Тридцать шесть стратагем. Китайские секреты успеха

Предисловие переводчика

В жизни Китая есть одна странная, малопонятная для иностранцев особенность: книги, в которых содержится самое драгоценное, самое нужное знание, вдруг бесследно исчезают, чтобы спустя продолжительное время, иногда через тысячелетия, всплыть в самом неожиданном месте, при самых тривиальных обстоятельствах. Китайцы легко, словно случайно, теряли свои каноны — и так же легко обретали их вновь. Как если бы заветы их мудрецов были только отзвуком разлитой повсюду и каждому внятной правды народного быта. Как если бы величайшие озарения духа высвечивали им глубины самого обычного и обыденного в человеческой жизни.

К числу таких памятников «тайных канонов духа» принадлежит и эта маленькая книжка, впервые издаваемая на русском языке. История ее появления больше похожа на сказку, что, впрочем, и не кажется удивительным, ибо подлинное откровение требует сказки.

В 1938 году — в первый год оборонительной войны Китая против японских захватчиков — некто Ю Дэсюань вручил гоминьдановскому чиновнику Чжэн Юаньгую собственноручно переписанный им текст «Тридцати шести стратагем»[225]. По словам Ю Дэсюаня, он обнаружил этот маленький трактат в каком-то малоизвестном журнале, издававшемся в его родной провинции Шэньси. Ю Дэсюань с молодости слышал старинную поговорку, гласящую, что «из тридцати шести военных приемов уступание — наилучший». И он, конечно, не мог пройти мимо публикации, в которой разъяснялись и остальные тридцать пять приемов. Вчитавшись в книгу, он обнаружил, что она написана «черным языком», напоминавшим зашифрованные записи тайных обществ, и решил не углубляться в ее изучение.