Автобиография Лемми Килмистера - Килмистер Лемми - Страница 39

Периодически, когда мы недолго находились дома, мы участвовали в тусовках с участием разных звезд. Той весной мы увидели удивительное шоу Rolling Stones в 10 °Club, старом джазовом клубе на Оксфорд Стрит (Oxford Street), в котором играли рок- и блюз-группы. Это был великолепный вечер. Джеф Бек (Jeff Beck), Эрик Клэптон (Eric Clapton) и остальные — все пришли со своими гитарами и джемовали, что, в общем-то, было не удивительно. Настоящим сюрпризом стал Вёрзел. Я думаю, что он поразил даже самого себя!

Мы появились там уже тёпленькими после званного вечера в отеле Savoy, куда попали с помошью нашего друга Саймона Сеслера. Вечер в 10 °Club Вёрзел сразу начал с террора, свалив на пол Билла Уаймана! Вёрзел летел вниз по лестнице, а Уайман подвернулся ему на пути. Какое-то время на вечеринке обходилось без неприятностей, но все еще было впереди. Когда мы сидели и болтали с Саймоном, появилась Кирсти МакКол (Kirsty MacColl) со своим новым мужем, продюсером Стивом Лиллиуайтом (Steve Lillywhite). Кирсти была моим старым добрым другом — как-то раз я снимался в ее видеоклипе, — и я по-дружески обнял ее, а Вёрзел повернулся к Стиву Лиллиуайту и спросил: «Что за старую проститутку обнимает Лемми?». Стив многозначительно посмотрел на него и ответил: «Вообще-то она моя жена». «О!» — сказал Вёрзел. «А можно мне еще чашечку кофе?». Примерно через полчаса он стоял у бара рядом с Ронни Вудом (Ronnie Wood). Джо Говард (Jo Howard), сногсшибательная жена Рона, проходила мимо них, и все пришло в движение, понимаете, о чем я? И Вёрзел бросил на нее косой взгляд: «Гм, хотел бы я трахнуть ее, а ты?». На что Рон ответил: «Я это и делаю. Ведь она — моя жена». Наверное, можно облажаться и покруче Вёрзела, но придётся приложить титанические усилия! К счастью, обстановка разрядилась, и спустя некоторое время я услышал за своей спиной голос: «Привет, Лемми. Всегда хотел с тобой познакомиться». Я повернулся и увидел Эрика Клэптона. Я здорово удивился, потому что я-то хорошо его помнил еще по Bluesbreakers и Yardbirds. Так что приветствовал его небрежно: «А, никак Эрик?».

В этом году я также написал несколько песен не только для Motorhead. Мы репетировали на одной базе с Girlschool, и все пошли в пивную, и именно там я написал для них «Head Over Heels». Текст, насколько помню, я набросал на картонке для бокала с пивом, и Ким забрала ее с собой. Я также написал «Can't Catch Me» для диска Литы Форд (Lita Ford) «Lita», который стал ее самым успешным альбомом. В то время мы были в Лос-Анджелесе, и она приехала к нам в отель, Park Sunset, и сказала, что ей нужны песни. И вновь я тут же сочинил песню и передал ей — я написал ее в размере двенадцати тактов, но размер она потом изменила. Я был знаком с Литой с 1975 года, когда она еще играла в группе Runaways — на их первом концерте в Лондоне Джоан Джетт (Joan Jett) щеголяла в моем поясе-патронташе. Я считал Литу лучшей в группе: у ней были классные сиськи и она отвязно играла на гитаре, но Джоан выглядела куда отвязней — наверное, она такой и была! Лита записала замечательную сольную пластинку, но потом, думаю, слишком позволила своему окружению вмешиваться в её карьеру — во-первых, её наряжали, как куклу, вроде тех, что готовы на всё, лишь бы стать очередной знаменитостью. Это не помогло ей. Она была настоящей рок-вумен, а не придуманной девочкой с обложки. Потом у нее умерла мать, и эта смерть ее очень опустошила. Последний раз я видел ее несколько лет назад на музыкальном съезде в Лос-Анджелесе. Мы были в числе приглашенных гостей и наша встреча была короткой, — только «Привет, Лем!», быстрое рукопожатие, и она ушла. Она ни с кем не общалась, что было очень странно. Ну что, мисс Форд, позвони мне — поговорим!

Многие музыканты 80-х не могли похвастаться своей замечательной жизнью — это очевидно, если вы посмотрите фильм «Упадок Западной Цивилизации, Часть Вторая: Годы Металла». Где теперь все эти люди? Этот фильм, наверное, помог уничтожить их — все музыканты хеви-метал показаны в этом фильме идиотами. Я тоже попал в этот фильм, но еще хорошо отделался — и режисер фильма, Пенелопа Сфирис (Penelope Spheeris) была тут совсем ни при чем. Она привезла меня на Mulholland Boulevard, что на голливудских холмах, и съемочная группа расположилась от меня примерно в двадцати ярдах. Пенелопе пришлось кричать мне свои вопросы.

Я сказал: «Может, ты будешь спрашивать меня, подойдя поближе?».

— Я не хочу попасть в кадр, — сказала она.

— Так ты и не будешь в кадре!

— Нет, я буду задавать вопросы отсюда.

Гребаные идиоты — они могли бы подойти поближе, использовать другую оптику или еще что-то, но куда там! Так или иначе, это было глупое кино. И все постоянно твердят мне, что я лучший герой этого фильма, на что я им отвечаю: «Я так хорошо получился лишь потому, что все остальные слишком ужасны!».

Часто я попадал в довольно странные ситуации. Я давал интервью на радио какому-то телевизионному психиатру — этот парень на своем шоу (кажется, оно называлось «Комната 13») доводил многих людей до слез, но только не меня, как вы догадываетесь. Я также попал на программу «Фан-клуб Джоан Коллинз» (The Joan Collins Fan Club), которую, однако, вел парень, Джулиан Клари (Julian Clary), известный теперь под своим именем. Он голубой, и, судя по «Джоан Коллинз», в одном лице и «штепсель», и «розетка». Парень был, что надо — такой стервозный тип с сарказмом, а мне нравится такой юмор. Думаю, что Джулиан превращается в современного Ноэла Коварда (Noel Coward). Но на телешоу мы с ним определенно были странной парочкой. Также года два тому назад я вместе со многими другими музыкантами тяжелого рока попал на видео Пэта Буна (Pat Boone), когда он записал альбом металлических кавер-версий. В этом нет ничего удивительного. Я считаю, что в свое время он был превосходным музыкантом.

Однако, вернемся к рассказу обо мне (или к тому конкретному периоду времени, который можно назвать «тяжелыми временами»). В 1988 мы записали еще один концертный альбом, «No Sleep At All». Мы посчитали, что пришла пора сделать это в новом составе. Треки были записаны в июле на фестивале «Giants of Rock» в Hameenlinna, Финляндия. Но это стало ошибкой и полным коммерческим провалом. Записано было неплохо, и, без сомнения, всё могло бы быть гораздо лучше, но микшировать мы пригласили Гая Бидмида, — хотели дать ему возможность реабилитироваться, — потому что он работал с Виком Мэйлом, а Вик прекрасно микшировал концертные записи. После этого мы наконец-то поняли, что Гай не чета Вику Мэйлу. Впрочем, не поймите меня неправильно, — я так охарактеризовал Гая лишь потому, что он зря слушал нас. Он был слишком хорош! Вик-то знал, в какие моменты нам нужно заткнуться и молчать!

Конечно, мы, как обычно, поехали на гастроли рекламировать «No Sleep..» В Штатах мы выступали в первом отделении у Slayer. Том Арайя (Tom Araya) — славный малый (к тому же, он играет на басе и поет, как и я!), но меня смущает в этой группе философия террора и кровопролития. Они не понимают, что делают. К примеру, в середине концерта Том может для пущего эффекта заявить что-нибудь вроде: «Вы хотите видеть кровь?». Однажды я сказал ему: «Не стоит этого говорить, Томми. Когда-нибудь вам это аукнется».

А он отмахивался: «О, это мои люди, старик. Я понимаю их, они понимают меня». Потом, буквально на следующий вечер, в Остине, штат Техас, он опять сказал: «Вы хотите видеть кровь?» — и мимо него, всего в каком-то дюйме от головы, пролетел разбитый стул. Том совершенно потерялся! Он бросился к микрофону и начал читать зрителям дурацкую проповедь, грозя пальцем и призывая к порядку. Он был вне себя от ярости, и когда ушёл со сцены, я спросил его: «Ну и как тебе твои люди, а?». В общем, мне не очень понравилось это турне. На последнем концерте во время выступления Slayer я вышел на сцену и стоял там за спиной у гитариста Джеффа Ханнемана (Jeff Hanneman) в мундире Адольфа Гитлера.

В начале 1989 мы недолго передохнули, и за это время Фил Кампбелл успел съездить в Германию, чтобы записать несколько треков для некоей швейцарской группы под названием Drifter. Потом, после английского турне, мы впервые поехали в Южную Америку. Бразилия поразила нас. С одной стороны, там есть пляж Copacabana, с загорелыми миллиардерами и их любовницами, а буквально в двухстах ярдах живут люди в картонных коробках на песке среди канализационных труб. Там есть торговые супермаркеты с товарами на любой вкус, а рядом, буквально на краю автостоянки, — трущобы с одним проводом от телеграфного столба к лампочке в каждой картонной коробке. Мы видели парня, спящего под мостом, — у него был стол, стул, диван и картина на стене — всего в пяти футах от потока машин. Это был его дом! К сожалению, я вижу, что Штаты ждет то же самое. Великобритания уже напоминает страну Третьего мира, и, судя по количеству бомжей, похоже, что Америка не намного отстала. Кто-нибудь может объяснить мне, почему в самой богатой стране мира столько бродяг живет на улицах?