Последний хранитель (ЛП) - Колфер Йон - Страница 41

А Мульч уже не мог больше сдерживаться. Он высвободил поток водянистого жира, ветра, и полупереваренных остатков пищи, который дал солнечному самолету пару лишних футов высоты — как раз достаточно для того, чтобы он воспарил над озером.

Беллико приземлилась как раз вовремя — и в нее врезалось нечто, что при большой фантазии можно было назвать собачьим черепом.

«Я не буду думать об этом», — сказала она себе и поплыла к берегу.

Артемис надавил на педаль еще раз, и двигатель самолета заработал. Единственный пропеллер на носу самолета зачавкал, затрещал и начал вертеться все быстрее и быстрее, пока лопасти не образовали единый неразделимый круг.

— Что случилось? — вслух поинтересовался Артемис. — Что это был за звук?

— Спроси что-нибудь попроще, — посоветовала Элфи, — и управляй самолетом.

Неплохая идея, так как они уже давно миновали лес. Двигатель работал, действительно, но солнечная батарея не имела никакого заряда, и они могли только планировать какое-то время.

Артемис отвел рычаг назад, поднимая самолет на сотню футов ввысь. И когда он увидел широкий мир, расстелившийся далеко внизу, весь масштаб плана Опал внезапно стал до ужаса очевиден.

Дороги, ведущие в Дублин, были освещены огнями взорванных двигателей и горючих материалов. Сам Дублин, наоборот, был погружен во тьму, если не брать в расчет вспышек оранжевых молний там, где взорвались генераторы. Артемис увидел два громадных судна, столкнувшихся в гавани, а еще один застрял на мели, как кит, выброшенный на берег. Слишком много пожаров было в самом городе, и ввысь поднимались столбы дыма, собираясь в небе, как грозовая туча.

«Опал хочет овладеть этой новой планетой», — думал Артемис. «Я ей этого не позволю».

Именно эта мысль вернула Артемиса в реальность. Именно эта мысль дала толчок разработке нового плана, который мог бы положить конец замыслам Опал.

В последний раз.

Они летели над озером, но это было совершенно не похоже на грациозный полет — больше похоже на задержанное падение. Артемис боролся с управлением, и у него создавалось впечатление, что оно с ним тоже борется, пока он старается сделать их снижение как можно более плавным.

Они пролетели над кучкой сосен и прямо над Вратами Берсеркеров, где трудилась в магической ауре Опал Кобой. Элфи использовала возможность оценить силы врага.

Опал была окружена кольцом Берсеркеров. Там были и пираты, и глиняные воины — разношерстная, в общем, компания. Стены за Вратами сторожило еще больше Берсеркеров. На стенах были в основном животные — пара лис, даже олень, прохаживающийся вокруг камней и принюхивающийся.

«И никак не пробраться», — подумала Элфи. «И начинает рассветать…».

Опал дала себе время до рассвета, чтобы открыть печать.

«Быть может, ей не удастся открыть печать, и солнечный свет сделает нашу работу», — помечтала Элфи. «Но вряд ли Опал позволит себе ошибиться в расчетах. Слишком много времени она провела в тюрьме, составляя этот план».

Мы не можем полагаться на что-то или кого-то. Если план Опал провалится, то обеспечить это должны только мы.

Рядом с ней, о том же самом думал Артемис. Единственным различием было то, что у него уже были зачатки плана.

Если бы ирландец озвучил свой план прямо сейчас, Элфи была бы удивлена не столько его гениальностью — не стоило бы и ожидать чего-то не гениального — сколько его бескорыстием. Артемис планировал напасть на Опал Кобой, используя оружие, которого она от него никогда не ожидала: человечность.

Чтобы развернуть эту стальную торпеду, Артемису нужно будет довериться двум людям, со всеми их недостатками.

Жеребкинс со своей вечной паранойей будет полезен.

И самолюбие Опал Кобой должно быть настолько безудержным, чтобы она не смогла уничтожить человечество, не показав сей славный момент своим злейшим врагам.

В конце концов, Элфи надоело сидеть и смотреть на жалкие попытки Артемиса преуспеть в пилотировании.

— Дай мне рычаг, — потребовала она. — Делай полные круги, когда мы достигнем земли. А это случится довольно скоро, насколько я понимаю.

Артемис отдал управление совершенно безропотно. Было не самое подходящее время для доказательства своей крутизны. Элфи была в десять раз лучшим пилотом, чем он, и, наверное, в сотни раз более крутой, чем он. Однажды он видел, как Элфи ввязалась в драку с эльфом, который посмел сказать ей, что у нее милая прическа. Она восприняла это как сарказм, ведь как раз в этот самый день она сделала себе ежик.

Вообще, Элфи нечасто ходила на свидания.

Элфи мягко толкнула рычаг плавным движением руки, выравнивая самолет и направляя его к каменистой подъездной дороге поместья.

— Дорога слишком короткая, — заметил Артемис.

Элфи приподнялась на сидении, чтобы лучше видеть.

— Не волнуйся. Скорее всего, шасси разлетятся в куски из-за столкновения.

Артемис скривил рот в гримасе ужаса.

— Большое спасибо. А я-то думал, мы в большой опасности.

Элфи боролась с упирающимся рычагом, как будто он сопротивлялся аресту.

— Опасность? По-моему, посадка на искореженном самолете — типичное утро вторника для нас с тобой, гений.

Взглянув в этот момент на Элфи, Артемис почувствовал невероятную любовь к ней. Если бы он мог остановить последние десять секунд и осмыслить все это в менее напряженной ситуации! Как же пламенно красива была его лучшая подруга…. Никогда Элфи не казалась ему такой нужной, как в те моменты, когда она балансировала между жизнью и смертью. Ее глаза сверкали огнем, а юмор был еще острее, чем обычно. И когда другие опускали руки, Элфи бросалась в атаку с такой энергией, от которой, казалось, сияла.

«Она действительно волшебна», — подумал Артемис. «Наверное, ее достоинства сейчас более очевидны, когда я решил пожертвовать собой».

А потом он понял еще кое-что.

Я не могу раскрыть ей свой план. Если Элфи узнает, то непременно попытается меня остановить.

Ему было неприятно осознавать, что последний разговор с Элфи обязательно должен сопровождаться очередной ложью и недомолвками с его стороны.

Для общего блага…

Артемис Фаул, человек, который когда-то лгал каждый день, как только было нужно, теперь был очень удивлен, узнав, что даже слова «для общего блага» не избавляют от уколов совести за ложь.

— Начинается! — перекричала Элфи нарастающий гул ветра. — Пристегни ремни.

Артемис затужил ремень.

— Пристегнуты, капитан!

Это он очень вовремя сделал. Земля, казалась, рванулась им навстречу, заполняя все вокруг так, что даже неба не было видно. Затем с оглушительным стуком они приземлились под градом мелких камушков. Какие-то цветы на длинных стеблях осыпали переднее стекло погребальными букетами, и пропеллер с резким скрежетом остановился. Артемис почувствовал, как ремень безопасности впивается в плечи, удержав его левый бок, что было очень кстати, потому что его голова могла бы в буквальном смысле отойти к вечному сну, когда крыло пропеллера глухо врезалось в свободное кресло.

У маленького самолета отбило крылья, пока его несло вниз по авеню. Потом самолет перекинулся на крышу и с ужасающей вибрацией затормозил.

— Ну, могло быть куда хуже, — заметила Элфи, отстегивая ремень.

«Действительно», — подумал Артемис, наблюдая за каплями крови на своем носу, которые вот-вот сорвались бы.

Внезапно нечто, похожее на гигантский взбесившийся персик, приземлилось на остатки переднего стекла, разбив и их вдребезги, и, пошатываясь, остановилось.

«Мульч сделал это», — пронеслось в мыслях у Артемиса. «Отлично».

Мульч буквально всполз по ступенькам в поместье, одержимый идеей немедленно истребить что-нибудь съестное, дабы восполнить освободившееся в желудке пространство.

— Боги, неужели супермодели делают это каждый месяц? Вы можете в это поверить? — стонал он.