Стражи Армады. Прыжок за грань - Приходько Роман - Страница 76

Егор стоял над трупом Литвы, ощущая каждой клеточкой организма, что вместо выходца из Прибалтики под деревом могло лежать сейчас его истерзанное пулями тело и медленно остывать, отдавая последнюю дань Зоне. И снова в душе заскребли противные кошки, перед глазами мелькнули обрывки последнего сна.

Из ступора обоих вывел глухой грохот, а затем медленно расползающееся над руинами коровника облако пыли. Это обрушились остатки стены, служившие им недавно укрытием.

– Охренеть! Еще одна граната, и меня бы похоронило там заживо! – воскликнул Старый.

– Пойдем отсюда, что-то меня в последнее время тошнит от мертвечины, – тихо произнес Егор, отворачиваясь от тела Литвы.

– Покури пока, я сейчас! – Старый забросил винтовку за спину и нагнулся к рюкзаку покойника.

Любимчик обернулся, презрительно сплюнул в траву и, подавляя позывы тошноты, медленно вышел на асфальт.

Невдалеке виднелись остатки домов небольшого хутора. Шесть дворов параллельно выстроились вдоль грунтовой дороги, еще не успевшей полностью зарасти кустарником и бурьяном. Годами спрессованная колесами автомобилей и тракторов земля неохотно пускала в свое лоно корни радиоактивных растений, оставляя среди зарослей две узкие полосы, бывшие когда-то колеями проселочной дороги.

Сладость первой затяжки немного успокоила нервы и бунтующий желудок Егора. Нахлынуло состояние отрешенности – безразличия ко всему происходящему. В голове стало пусто, словно на шею надели изготовленную к Хэллоуину выдолбленную тыкву.

На сухую ветку тополя спикировала взъерошенная ворона и, громко каркнув, уставилась на труп Литвы в предвкушении сытного завтрака. Любимчик запустил в ее сторону окурок, но птица лишь презрительно наклонила голову и произвела кучное бомбометание обочины дороги белым жидким пометом.

– Кыш, падаль! – махнул рукой сталкер и тут же скривился от боли в правой половине груди.

«Неужели ребро сломано?» – подумал Егор, потирая место, куда попала пуля бывшего отмычки.

– Держи трофеи! – распорядился подошедший напарник, протягивая подствольный гранатомет и патронташ с выстрелами к нему. – Хорошая штука – на твой «калаш» в самый раз подойдет!

Любимчик молча загрузил все в рюкзак, и сталкеры двинулись дальше. Обогнув по приличной дуге деревеньку, в которой слышалась возня диких псов, напарники перебрались через пару холмов и вышли к широкой балке, поросшей густым камышом. Старый отыскал еле заметную тропинку, по которой они долго продирались через царство хрустящего под ногами тростника, затем, перебравшись через небольшой овраг и обогнув крутой косогор, остановились. В небольшой лощине шумела зелеными листьями обыкновенная дубовая роща. Сочная, слегка подернутая остатками утренней росы высокая трава на опушке важно колыхалась волнами под действием ветра.

Сталкеры сняли шлемы и углубились в царство живой природы, куда еще не успела добраться проклятая Зона. В ноздри пьянящим ароматом ворвался запах полевых цветов. Стали попадаться бабочки и деловито жужжащие шмели. Невдалеке послышался стук дятла и щебетание синиц.

– Слышишь?! – почти шепотом воскликнул Егор, словно боясь, что все это благолепие может внезапно исчезнуть, раствориться в остатках тумана.

– Чего? – насторожился Старый и выхватил дробовик.

– Дурак! Я говорю – слышишь птиц? Букашки всякие суетятся, листья шепчут!

Сталкер заглянул в глаза напарника, и ему на ум сразу же пришла популярная фраза из врачебного лексикона – «доктор, мы его теряем»! Столько радости, дикого восторга искрилось в них, что у Старого защемило сердце. «Уйдет! Ей-богу, уйдет…» – подумал ветеран и всем своим радиоактивным нутром возненавидел этих птичек и мошек. За годы, проведенные в Зоне, он привык к ней, проникся каждой клеточкой организма. Она стала ему домом! Вся эта зеленая живая лабуда была чужой, забывшейся средой, а теперь еще и враждебной. Потому что именно она сейчас отнимала у него друга, напарника и единственного дорогого ему человека.

– Мне параллельно! – безразлично отозвался сталкер и отвел взгляд.

Дальше шли молча. Старый ускорил шаг, и его спина маячила метрах в пяти впереди Егора, который недоумевал, с чего это напарник замкнулся в себе и так спешит, хотя у них приличный запас времени.

Слева в просвете между деревьями мелькнул глубокий овраг. На одном из его скатов отчетливо просматривался глиняный пласт, красноватый оттенок которого ассоциировался с рваной раной на теле живой природы.

Только Лысенко хотел догнать товарища и поговорить, как лес внезапно кончился, разрезанный широкой просекой. Старый остановился и присел под кроной молоденького дуба. Егор примостился рядом, уставившись на ряды колючей проволоки и глубокий ров с осыпавшимися краями, из стенок которого торчали огрызки корней различной толщины – останки росших здесь когда-то деревьев.

– Видишь дырку в «колючке»? – ткнул пальцем в сторону заграждения Старый. – Напротив, в стенках рва, есть еле заметные ступеньки. Мины, расположенные на контрольной полосе, обозначены небольшими булыжниками. Об этом проходе знают шесть человек: я, бармен, его брат, ты и покойные Молчун с сапером, минировавшим этот участок.

– От чего сапер-то помер? – перебил Любимчик.

– Любил водку пить и болтать! Советую тебе держать язык за зубами, когда попадешь за Рубеж! – сурово предупредил ветеран. Взглянув на дисплей КПК, Старый почесал затылок и продолжил инструктаж: – Сейчас десять часов. У тебя масса времени, чтобы выбраться на недалеко проходящую грунтовку. Через пару километров влево выйдешь на трассу – там, на попутке, до города сорок минут езды…

С небольшой сосны по ту сторону «колючки» спикировала хвостатая серая птица и важно уселась прямо на одну из табличек с надписью «Мины». Окинув оценивающим взглядом застывших на опушке людей, птица приспустила крылья на ребро металлического прямоугольника и принялась куковать, при этом смешно вытягивая шею. Старательно отработав восемь раз, пернатая предсказательница покачала немного хвостом, легко вспорхнула и устремилась вдоль минного поля, умело маневрируя между пучками травы и хлыстами молодой поросли.

– Интересно, это каждому или пополам? – нарушил тишину Егор.

Старый промедлил, а затем махнул рукой:

– Детские суеверия…

Друзья сидели молча, каждый со своими мыслями. Никому не хотелось первым касаться главного. Мучительная процедура предстоящего прощания сжимала тисками сердца и терзала души напарников. За эти несколько дней, проведенных вместе, они стали единым целым. Постоянное дыхание смерти, сопровождавшее буквально на каждом шагу, сплотило, укрепило и не однажды проверило на прочность их дружбу. И пусть со стороны казалось, что взбалмошные, неуживчивые и порой противоречивые характеры сталкеров не давали шанса даже на хорошие приятельские отношения, это была лишь видимая часть айсберга, скорлупа, за которой скрывалась от постороннего взгляда настоящая мужская дружба.

– Ты костюм сейчас наденешь или в рюкзаке понесешь? – начал первым Егор и принялся расстегивать ремни и молнии «Хищника».

– В рюкзаке, – выдохнул Старый.

Его лицо выражало отрешенность, безразличие к происходящему. Прищуренные глаза смотрели в одну точку, подернутые поволокой глубокой задумчивости. Казалось, нет в нем и тени сожаления или волнения, лишь налет усталости глубже врезался морщинами над переносицей. Складывалось впечатление, что ему тоже хочется сбросить броню, рвануть налегке через минное поле и «колючку», чтобы окунуться в объятия спокойной мирной жизни, но кто-то неведомый мертвой хваткой удерживает его по эту сторону Рубежа, навсегда перечеркнув всякие надежды на осуществление подобных желаний.

– Все! Я примотал оружие к костюму. Инструкция к нему, карты тоннелей и объектов во внутреннем кармане «Хищника». Артефакт оставь себе – мне он уже ни к чему, – Егор кивнул на контейнер у тюка с вещами.

– Угу…

– Ну что – давай прощаться? – поднялся Любимчик.

– Ты иди. Не люблю я это дело, – Старый встал, протянул руку.