Стражи Армады. Прыжок за грань - Приходько Роман - Страница 10

Вскоре тропинка пошла на подъем. Перестали попадаться стволы деревьев, лишь редкие «островки» кустарников да пучки мясистой колючей травы выплывали из туманной пелены, словно спящие привидения. Со стороны деревни хрипло каркнула ворона. Словно услышав условный сигнал, Старый резко остановился. Егор едва не наскочил на сталкера от неожиданности, и уже хотел было возмутиться по поводу образовавшейся пробки, но увидел поднятую руку проводника и услышал шипящий звук из-под маски респиратора. Превратившись в античную статую с согнутой левой ногой, Егор окаменел, боясь даже скрипом складок кожаной куртки потревожить слух ветерана Зоны.

– Слышишь? – прошептал Старый.

Бывший строитель прислушался, медленно повернул голову на крик сонной птицы и уже хотел сказать, что ничего необычного не улавливает, как сталкер резко развернулся и со словами: «Бегом за мной!» помчался в туман, забирая влево.

Сердце Егора ухнуло в пятки. Страх потерять проводника в этой непроглядной пелене буквально подстегнул уставшее тело. Не обращая внимания на отяжелевшие от грязи ботинки, парень рванул следом, едва различая расплывчатый силуэт впереди.

Мечущийся при беге луч фонарика скользнул по сложенным штабелем бетонным плитам и строительному вагончику, основательно вросшему в землю за несколько десятков лет. Если бы не фигура Старого, плавно огибающая возникающие препятствия, Егор точно бы «поцеловался» со всеми местными достопримечательностями, включая терновый куст на краю широкой балки, куда и спустился сталкер. Было видно, что ветеран знает здесь каждую кочку и даже при такой отвратительной видимости чувствует себя как рыба в воде. Этот факт немного обнадеживал и подкреплял уверенность дезертира-строителя в исходе затеянной авантюры.

Изнурительный забег закончился в дренажной трубе, проложенной под широкой насыпью асфальтированной дороги. По прикидкам Егора, именно по этой «двухполоске» недавно стучали его ботинки, когда пришлось улепетывать на север от шлагбаума Опорного Пункта.

Старый остановился на середине убежища, сорвал с липучек защитный клапан на рукаве, выключил коммуникатор и присел на корточки, переводя дыхание.

Егор примостился рядом, мельком осмотрелся. Власть тумана теряла здесь свою силу, поэтому видимость была вполне обычной. Взгляд скользнул по покрытому сажей потолку короткого тоннеля и двухсотлитровой бочке, неоднократно, судя по количеству золы, служившей гостям убежища в качестве мангала. Обломки деревянных ящиков, пустые консервные банки и всевозможный мусор подтверждали предположение парня. Два колеса от грузового автомобиля, возлежащие у стены, очевидно, исполняли роль мебели в подземном постоялом дворе.

– По дороге едет машина – переждем здесь малеха, а то, не дай бог, сидит на переднем сиденье какой-нибудь сержантик и пялится в тепловизор. Хоть и туман, но лучше перестраховаться! – объяснил причину внезапного забега отдышавшийся сталкер.

Мгновенье спустя и Егор услышал нарастающий звук мотора. Очевидно, «уазик» на пониженной скорости следовал в глубь Зоны, натужно урча плохо прогретым двигателем. Сивоконь рассказывал, что в нескольких километрах от Опорного Пункта у железнодорожного моста расположен блокпост, выполняющий роль боевого охранения части от внезапного нападения большой толпы мутантов. Возможно, начальник караула решил проверить бдительность подчиненных или это запоздалая погоня за беглецами, которую для очистки совести направило командование военных. При любом раскладе, попадать в поле зрения пассажиров автомобиля в планы приятелей не входило.

– На всякий случай держи свой сектор, – кивнул за спину Егора Старый, – а я буду держать свой. Стрелять только в случае крайней необходимости. Не подведи, напарник, – сталкер подбодрил парня добродушной улыбкой, переместился к колесам, занял удобную позицию и выключил фонарик.

Стараясь унять легкую дрожь, внезапно поселившуюся в руках и коленях, Лысенко принял упор лежа, ствол автомата пристроил на кирпичах, служивших подставкой для бочки, дернул вниз предохранитель и вырубил свет.

Не прошло и минуты, как армейский внедорожник поравнялся с тоннелем, взвизгнул тормозными колодками, немного поурчал на холостых оборотах и затих. Хрюкнул ручник, гулко щелкнул замок дверцы, и в сопровождении красноречивого матерного выражения на асфальте материализовался не кто иной, как Сивоконь собственной персоной. Егор признал земляка по голосу и манере построения предложений.

– Мля! Ну, чё там, Ляхов? – гаркнул прапорщик.

– Пусто! Ни сканер сигналов, ни тепловизор ни фига не показывают, – донеслось в ответ.

– Твою мать! Неужели на Болота подались?

Зашипела рация. Искаженный динамиком голос захрипел в тишине:

– Бредень, я Капкан! У нас все тихо, жду указаний…

– Мля! Старлей, дуй сюда – получишь новую вводную!

Было слышно, как ботинок прапора с силой боднул резину машины.

У Егора заныло в груди. Перед глазами возникла не самая приятная картина: из тумана в начале тоннеля проступает фигура земляка, на лице – его коронная обезоруживающая улыбка. Внезапно, словно оживший по мановению волшебной палочки автомат в руках Егора начинает биться в конвульсиях, изрыгая смерть. Кровавые кляксы кучно покрывают тело приятеля Васьки, все дальше отбрасывая того в серость забвения с каждым новым попаданием. Объятый ужасом происходящего до помутнения в глазах от спазмов, сковавших легкие, Егор пытается отвернуть ствол оружия в сторону, но руки словно одеревенели, продолжая сжимать беснующееся орудие убийства. Удивление и укор в умирающих очах Сивоконя проникли в сердце убийцы с воплем – «За что-о-о»?..

– За что? Я тебя спрашиваю! За что ты получаешь конверты с зелеными ликами американских президентов?

Суровая реальность бытия вернула Егора на бренную землю, то есть в пространство дренажного тоннеля на территории Зоны. Боль в мышцах рук, сведенных судорогой, пробилась к сознанию хозяина, вынудив сделать единственное, что было правильным в данной ситуации, а именно – укусить себя.

– Что тебе было велено?

Оппонент, которого отчитывал Сивоконь, молчал.

– Я тебе, козлу, русским языком сказал, чтобы трое бойцов с пулеметом сидели на выходе из аномального тоннеля под железкой. Что в итоге?

– Так я…

– Головка от меня! – кто-то из военных прыснул со смеху. Резко хлестнула закрывшаяся дверца «уазика», звякнул о кузов металл, и искаженный злобой голос прапорщика продолжил озвучивать невидимую беглецам сцену на дороге: – Чё ты ржешь, упырь? Зубы вспотели? Так я щас прополю половину – чтоб сквознячок гулял… Все из-за тебя, паскуды…

– А чё я мог сделать? Это ж твой земеля скурвился! Откуда мне было знать, что он ненадежный?! Нашел крайнего. Как чё – сразу План виноват…

Глухой звук удара, крики, возня, отборные матерные выражения – все говорило о начавшейся потасовке.

Егор тем временем разлепил сведенные судорогой пальцы и переваривал услышанное. Тон, с которым Сивоконь общался со старшим лейтенантом, раскрыл вдруг, что Василий далеко не такой простачок, каким казался сначала. Очевидно, в части существовала какая-то теневая иерархия и своя система премиальных поощрений. Откуда только брались деньги – было непонятно. Ясно одно – их ищут, но не официально. В противном случае подняли бы по тревоге всех способных держать оружие и вызвали спецназ.

Разборки на дороге наконец-то прекратились. Прапорщик, еле сдерживая ярость, продолжил руководство операцией по поимке беглых преступников:

– Ляхов – есть что?

– Кроме стаи собак у элеватора – ничего нового.

– Так, Дудченко! Забирай «уазик» и дуй на северный КПП – нужно перекрыть выход на Могильник. Я с Планом наведаюсь к Харитону в деревню и подожду БТР с бойцами. К обеду надо перетряхнуть все Пятихатки и окрестности…

– Дались тебе этот сталкер да строитель-алконавт! К чему этот сыр-бор? – спросил старший лейтенант, ожидая, когда бойцы усядутся в машину.

– Не твое собачье дело! Явишься на точку – доложишь!