Хроники Темного Универа. Некромант (сборник) - Готти Саша - Страница 32

Дорога к поляне оказалась долгой. Шаг за шагом по траве через лес, но замок не приближался, оставаясь, как радуга, близко и далеко одновременно. Ничего страшного, главное – двигаться, идти к нему.

Устав идти, Влада опустилась в траву среди цветов. Испуганный зеленый кузнечик рванул прочь, и травинка зашаталась от его прыжка, роняя капли росы. Как здорово жить здесь, ни о чем не беспокоясь и не тревожась. Забылась ссора с Гильсом, его облик теперь казался далеким, без боли и тоски, которая разрывала Владу раньше. Мысли о нем не терзали, боль и тревога исчезли, а мир вокруг приобрел краски, зажегся огнями. Кажется, лес вспыхнул ими и запел на тысячи голосов. Откуда в солнечный день взялись яркие звезды? Волшебные сосны плясали в бешеном танце, воздух пьянил и дурманил голову, радостное солнце было похоже на зеленый леденец…

– Хочу остаться тут, – произнес собственный голос. – Навсегда тут. Егор? – Влада вдруг с тревогой огляделась. – Ты здесь?

– Здесь, здесь, – отозвался тролль. Он сидел в траве рядом, за спиной. – Пора возвращаться обратно. Вспомни про Москву, Кудринскую площадь… Носферон, ведьмобродие… Давай, темноглазка.

– Я не хочу вспоминать, – Влада вцепилась в траву с безысходным отчаянием, ощутив пальцами острые края осоки. У нее отбирают рай! Какого черта? Это ее рай, а впереди замок с зеленой крышей и прекрасный, как мечта, лесной король. Какая еще Москва?!

– Вспоминай, зачем мы здесь, – повторил Егор. – Вспомни Гильса.

Перед глазами мелькнуло бледное лицо и горящие красными огнями болезненно-ожесточенные глаза. Даже звуки этого имени отозвались болью, словно по каждому нерву провели куском стекла.

– Зачем ты это говоришь?! – Владе казалось, что она сходит с ума. – Здесь так хорошо, зачем?

– Тссс… – Лесной принц сгреб ее в охапку и раскачивал, как маленькую девочку, из стороны в сторону. – Тихо, хватит…

– Зачем, Егор?!

Тролль молчал, продолжая ее обнимать, будто очень не хотел отпускать.

– Надо возвращаться. Мой замок – лишь мираж. Пока еще мираж…

– Егор, зато ты – не мираж, – слова вырвались сами собой. – Ты лучше всех! Слышишь?

– Слышу, – тихо отозвался тролль, зарывшись лицом в ее волосы. – Я бы тоже навсегда остался там, с тобой. – Он осторожно разжал объятия, и его лицо оказалось совсем близко. Было видно, как в зеленых радужках глаз отражается волшебный лес и замок на поляне с цветами.

– Спаси меня от меня самой, пожалуйста, – вырвались нелепые слова. – Не дай мне уйти отсюда…

Хорошо, что на лице тролля не появилось и тени торжествующей улыбки – только теплота в глазах. Поцелуй был быстрым и легким – секундное прикосновение обветренных жестковатых губ, от которых сильно пахло травой.

– Ай-ай-ай, как не стыдно малолетке приставать к взрослому балбесу, которому уже исполнилось шестнадцать, – прошептал тролль. – Ура, темноглазая! Получилось, нам все удалось…

– Ч-что удалось?

Лес вокруг побледнел, а солнце резко выключилось, как перегоревшая лампочка. Не было ни пения птиц, ни веселого стрекотания кузнечиков. Только напряженная тишина, в которой ожесточенно тикали часы на стене. Все вокруг стало темно-синим, будто мир окунули в темную воду. Единственное, что осталось от волшебного леса, – загорелые руки, которые обнимали ее, стоявшую посреди комнаты на цыпочках. Наверное, чтобы казаться повыше, не быть такой маленькой рядом с лесным королем, глаза которого горят в полумраке комнаты зелеными огнями.

Каким еще королем?!

Влада резко тряхнула головой, ощутив себя сразу в двух местах, будто ее разорвали надвое: сидящей на диване – раз, стоящей посреди комнаты рядом с троллем – два.

– Пошли, я покажу тебе, где обустроился. Там телик есть, хотя его еще не подключили…

Невозможно сидеть на диване и одновременно стоять рядом с троллем в дверях! Нельзя быть в двух местах одновременно… Сознание металось из стороны в сторону, мысли путались, в ушах нарастал звон, а вместе с ним чувство страха.

– Егор, я… Мне страшно…

Говорить больше не получилось. Влада с ужасом наблюдала, как ее пальцы ворошат волосы тролля, в которых запутались несколько сосновых иголок. Тролль целовал ее, другую, забыв о той, которая, скорчившись, осталась на диване.

Влада хотела закричать, но вдруг ее голова стала тяжелой, и разгоряченный лоб коснулся холодного подлокотника дивана.

Глава 14. Тролльское горе

Пробуждение было непривычно тяжелым и долгим. Владе несколько раз казалось, что она уже встала, но она всякий раз почему-то оказывалась в старой квартире на Садовой улице. В глазах между ресницами плясал утренний свет. Когда их наконец удалось разлепить, пришлось долго соображать, где она находится.

Чужая комната и засыхающая на подоконнике фиалка, которую раз десять забыли полить…

Взгляд лениво перемещался по натяжному потолку со звездным небом, где мерзавец Диня Ливченко маркером нарисовал такие созвездия, которым было не место среди приличных звезд. Стена шкафа с прилепленной на нее жвачкой, за которую Дашуля не раз обещала прибить домового. Ах да, это квартира Ивлевых, Кудринская, Москва…

– Планета Земля, – добавила Влада шепотом, будто действительно только что вернулась с далеких звезд.

Она лежала на кожаном диване, укрытая клетчатым пледом. Часы на стене показывали пять часов… утра или вечера?

Вот выспалась-то! В квартире явно кто-то был – из ее недр доносились типично кухонные звуки, пахло чем-то вкусным, и слышалось бормотание телевизора. Это значило, что пока нападение нежити не состоялось, и у Гильса появился шанс стать прежним. Влада снова закрыла глаза, вдруг на секунду поверив, что все обойдется и будет хорошо. Может, уже завтра утром они с Гильсом будут сидеть в этой квартире и обсуждать то, что произошло, смеяться над этим… Ах да, нужно не забыть про Егора.

Завернувшись в плед, Влада побрела на кухню, где, судя по звукам, кипела непривычно радостная для этой квартиры жизнь. Егор Бертилов, не способный сделать себе нормальный бутерброд, стоял у плиты над чадящей сковородкой и размахивал поварешкой. Мрачный Диня Ливченко сидел за столом и разводил свинство из сгущенки и батона на кухонном столе.

– О! Спящая красавица очнулась, – обернувшись к вошедшей Владе, тролль помахал ей поварешкой.

Диня скорбно кивнул, тут же уткнув нос в банку со сгущенкой.

– Ты усыпил меня, что ли… – Язык едва ворочался, словно объявил забастовку.

– Ага, – согласился тролль, отводя взгляд в сторону. – Было дело…

– Тогда… Что было, пока я спала?

– Все обошлось, иначе бы мы сейчас не разговаривали, – хмыкнул Егор. – Кое-кто во мне сомневался… Просто супер! Когда я сделал фантом, у паучьей нежити случился разрыв шаблона и сдвиг по фазе. Две цели, ха! Я так понимаю, в ихнем паучьем коллективе сейчас идут бурные дебаты, кого хватать. До следующей ночи все будет тихо.

– Какое там тихо, – проворчал домовой, затравленно глядя по сторонам. – Не нравится мне все это. Лучше бы я остался в Огоньково, черт меня дернул…

– Что тебе, Диня, не нравится? – Влада оглядела кухню. – План удался. Теперь все будет хорошо.

Домовой проворчал что-то неразборчивое, встал и с грохотом придвинул табуретку к стене. Потом вскарабкался на нее и долго изучал вентиляционное отверстие под потолком, разглядывая его с перепуганным видом.

– Диня, ты чего?

– Я же сказал, мне что-то не нравится, – огрызнулся домовой. – Вы меня, конечно, не слушаете, вам плевать. Темнов уже обозвал параноиком. А я чувствую опасность прямо здесь где-то…

– Может, кто-то из пауков пробрался в дом? – Егор пожал плечами. – Но это вряд ли. Алекс бы поднял тревогу. А он спокоен.

– Не пауки… другое. Предчувствие у меня паршивое… – Диня долго смотрел на вентиляционную решетку, затем спрыгнул с табуретки и удалился из кухни, шаркая тапками.