Темнейшее пламя (ЛП) - Шоуолтер Джена - Страница 1

Annotation

Он страж Ада, скорее чудовище чем мужчина. Она богиня Угнетения, скорее ангел чем женщина. Вместе они вступят в пламя, чтоб сразиться с ватагой демонических Повелителей - и познают страсть не похожую ни на что...

Джена Шоуолтер

Внутренние коридоры Ада.

Врата Ада.

Джена Шоуолтер

Темнейшее пламя

1

Каждый день в течение сотен лет богиня посещала ад и каждый день Герион, наблюдая ее со своей позиции, испытывал желание, воспламеняющее его кровь более, чем проклятый огонь вокруг его поста когда-либо мог. Ему не следовало изучать ее в тот первый раз и следовало бы всегда опускать взгляд с тех пор. Он был рабом демонов, порожденным злом; она была богиней, созданной из света.

Он не мог заполучить ее, думал он, сжимая кулаки. Неважно как бы он этого хотел. Его одержимость была бессмысленной и не приносила ничего кроме отчаяния. А больше отчаяния ему не требовалось. И все же он наблюдал ее этим днем, пока она проплывала сквозь бесплодную пещеру, оставляя след коралловых кончиков пальцев на зубчатых камнях, что отделяли подземелье от преисподней. Золотые локоны спадали по ее стройной спине и обрамляли лицо так совершенно, так прекрасно, что сама Афродита не могла б сравниться. Зведносветные глаза слегка прикрыты, розы цвели на щеках из гладкого алебастра.

«Стена треснула» сказала она, ее голос подобен песни среди шипения пламени вокруг.

Он потряс головой, уверенный, что только вообразил слова. За все их совместные века, они никогда не разговаривали, никогда не отклонялись от их повседневной рутины. Как Страж Ада он сохранял ворота закрытыми, пока не появлялся дух, что должен быть заключен внутри. Таким образом, никто и ничто не могло сбежать – а если бы они попытались, он бы наказал их. Будучи богиней Угнетения, она возводила физический барьер одним касанием. Тишина никогда не была нарушена.

Сомнения омрачили черты ее лица.

«Тебе нечего сказать?»

Она стояла перед ним через мгновение, хотя он никогда не видел ее движений. Запах жимолости внезапно перебил вонь серы и тающей плоти, и он глубоко вдохнул, закрывая глаза в экстазе. О, если бы только она осталась…

«Страж», подтолкнула она.

«Богиня». Он заставил свои веки открыться постепенно, медленно обнаруживая зарево ее красоты. Крупным планом она была не так совершенна, как он думал. Она была лучше. Легкие веснушки усеивали ее красиво очерченный нос, и ямочки проявлялись при изгибе ее полуулыбки.

«Что она думала обо мне?» гадал он. Она наверняка считала его монстром, отвратительным и уродливый. Но если и так, она не показывала этого. Только любопытство было в этих зведносветных глазах. К стене, подозревал он, не к нему. Даже когда он был человеком, женщины не хотели иметь с ним ничего общего. Иногда он подумывал, что был испорчен при рождении.

«Этих трещин не было здесь вчера» сказала она. «В чем причина таких повреждений?»

«Ватага демонических Повелителей поднялась из тюрьмы на днях и сражалась чтобы вырваться. Они устали от их заключения и ищут живых людей для мучения»

«Знаешь их имена?»

Он кивнул. «Насилие, Смерть, Ложь, Сомнение, Нищета. Мне продолжать?»

«Нет» сказала она мягко. «Я поняла. Худшие из худших»

«Да. Они бились и скреблись с той стороны, отчаянно пытаясь достичь измерения смертных»

«Останови их». Приказ, приукрашенный сухой просьбой.

В этот момент он бы отдал последние остатки своей человечности, чтобы сделать, как она желает. Что угодно чтобы возместить ежедневный дар ее присутствия. Что угодно чтобы удержать ее здесь, продлевая сладость ее аромата.

«Мне запрещено покидать мой пост, как запрещено и открывать врата по любой причине кроме как впускать проклятого внутрь. Боюсь я не смогу выполнить ваше требование».

Она вздохнула.

«Ты всегда выполняешь, что тебе сказано?»

«Всегда» Однажды он сражался с невидимыми цепями, что связывали его. Однажды, но более нет. Сражаться означало призывать боль и страдания – не для себя, но для других. Невинные люди, напоминающие его мать, отца и братьев были доставлены сюда и мучимы перед ним. Крики… ох, крики. Если бы боль и страдания посыпались на него, он бы не беспокоился. Лишь смеялся бы и бился бы сильнее. Но Люцифер, брат Аида и князь демонов, знал точно, как ударить чтобы обеспечить получение желанных результатов.

«Я ожидала иного. Ты воин, такой сильный и самоуверенный»

Да, он был воином. Он также был рабом. «Мне жаль»

«Я отплачу за помощь мне» настаивала богиня. «Назови свою цену. Что ни пожелаешь, будет твоим»

2.

«Что ни пожелаешь, будет твоим» сказала она. Если только, подумал Герион. Он попросил бы один раз вкусить ее губы. Но он не будет рисковать страданиями невинных – почему они тебя заботят? – просто чтобы утолить его жажду к прекрасной богине.

Вопрос, проплывший в его мозгу заставил его стиснуть зубы. Он заботился, потому что без добра будет лишь зло. А он видел слишком много зла.

«Мне жаль, богиня. Я сказал, я не могу помочь тебе».

Ее нежные плечи разочарованно поникли. «Но… почему? Ты также хочешь сохранить демонов в аду, как и я»

Герион не хотел озвучивать причин отказа ей, ему было стыдно после всех этих столетий. Сказать, однако, он должен. Возможно, тогда она вернется к старым порядкам и притворится, что его не существует. Как всегда, его жажда к ней росла, усиливалась, его тело тяжелело. Готовилось. Она не для тебя.

«Я продал мою душу» он сказал. Он был одним из первых людей, ходивших по земле. Он был доволен своим жребием и восхищен своей подругой, несмотря на то, что она была выбрана его семьей и не отвечала ему взаимным желанием. Она заболела и он отчаялся. Он молил богов о помощи, но они проигнорировали его. Затем перед ним появился Люцифер. Чтобы спасти ее и наконец-то завоевать ее сердце, Герион по собственной воле отдал себя темному князю – и обнаружил, что превратился из человека в чудовище. Рога выросли на его голове, и руки его превратились в лапы с когтями. Черная, карминная шерсть покрыла кожу на его ногах, в то время как ступни превратились в копыта. Через секунды он превратился в зверя. Его жена выздоровела, как и определял его уговор с Люцифером, она не смягчилась в отношении него. Нет, она покинула его ради другого мужчины. Его руки сжались в кулаки, когти впились глубоко в ладони, пока он снова фокусировался на богине. «Хотя я желаю другого, мои действия больше не в моем подчинении».

Богиня изучала его, склонив голову набок. Он переместился неловко, столь внимательное изучение лишало присутствия духа, данного его отвратительной наружности. К его удивлению, отвращение не омрачило ее очаровательный взор, когда она сказала, «Посмотрим, что я могу сделать».

Внутренние коридоры Ада.

«Люцифер, послушай меня хорошо. Я требую разговора с тобой. Ты явишься передо мной. Сегодня, в этой комнате. Один. Я останусь там, где нахожусь.» Каденс, богиня Угнетения, знала, как формулировать свои желания точно, иначе демонический князь сможет истолковать их как пожелает. Потребуй она просто его аудиенции, он мог унести ее на свое ложе, связанную по рукам и ногам, без одежды, в окружении легионов.

Прошло несколько минут, и не было ответа на ее зов. Но все же она знала, что он будет. Ему нравилось заставлять ее ждать. Это давало ему ощущение могущества. Она использовала время для осмотра своего окружения. Стены дворца Люцифера заключали в себе скорее пламя, чем камень и известковый раствор. Хрустящее, оранжево-золотое. Смертельное. Она ненавидела все в этом месте. Перья черного дыма неслись из ярких вспышек, изгибаясь вокруг нее словно пальцы проклятых. Ужасно хотелось помахать рукой перед носом, но она сдержалась. Она не выкажет слабости – даже таким малым поступком. Сделай это, и она знала что окажется тонущей в пагубных испарения. Люцифер как ничто другое любил использовать уязвимость. Каденс хорошо усвоила этот урок. Придя впервые, она информировала Аида и Люцифера что была назначена их надзирателем. Она являлась воплощением подчинения и завоевания, и не было лучшей для гарантии того, что демоны и мертвые точно также останутся здесь. Или так думали боги, почему и избрали ее для этого задания. Она не соглашалась, но отказать им означало понести наказание. Много раз с тех пор, однако, она думала, что возможно наказание было бы лучше. Она проводила свои дни во сне в близлежащей пещере – не в настоящем, но в бдительном, ее разум витал над разными демонскими лагерями. Она проводила свои ночи, инспектируя стену. Так часто ей приходилось навещать дворец и докладывать о нарушениях.