Имбецилка блядствует - Жильцова Наталья Сергеевна - Страница 29

— Тишина-а-а! — Его магически усиленный голос так резанул по залу, что зазвенело в ушах.

Защитники мигом приняли серьезный вид и уткнулись в зеркала визариумов. Собачонка же метнулась к хозяйке, влетела в сумку и залилась визгливым лаем. А судья Каслер повернулся к нам и окатил таким взглядом, что лично мне захотелось последовать за Лилуши и спрятаться в необъятной сумке госпожи Фингрисс. Как оловянные солдатики, мы тотчас замерли на скамейках.

Наведя порядок в зале, судья обратился к сторонам процесса:

— Вы хотите сказать, что без споров разделили два дома, успешный бизнес, счета в банках, а сюда пришли, чтобы разделить какую-то собаку?

— Это не какая-то собака! — в один голос воскликнули «родители» Лилуши. — А наша дорогая дочь!

— Не собака? — Судья вновь начал терять терпение. — А у вашей «дорогой дочери» документы есть?

— Ваша честь! — воскликнула госпожа Фингрисс. — Какие могут быть документы, когда речь идет о родительской любви?

Судья Каслер несколько раз глубоко вздохнул и вновь начал что-то изучать в материалах дела.

— Так, — наконец произнес он. — Судя по предоставленным данным, имущество в виде собаки породы мармозетти было приобретено супругами с их семейного счета. Разделить в натуре, без потерь, имущество не получится.

Госпожа Фингрисс охнула и прижала сумку к груди.

— Следовательно, стороны должны решить, кто получит имущество, а кто денежную компенсацию, — продолжил рассуждения судья Каслер.

— Вы хотите, чтобы я продала свою девочку? — со слезами в голосе воскликнула госпожа Фингрисс. — Никогда!

— Я тоже не собираюсь от нее отказываться! — добавил господин Фингрисс.

— Еще раз услышу про девочку, и в дальнейшем судебное заседание будет проходить без вас. — Судья обвел стороны тяжелым взглядом. — Речь идет о разделе имущества, которым является собака.

— У вас нет сердца, господин судья! — всхлипнула госпожа Фингрисс, полностью поддерживаемая своей «дочуркой», чей визгливый лай не могла заглушить плотная кожа сумки.

— У меня есть здравый смысл, — парировал судья Каслер. — И вообще, если вы так любите свою… девочку, — это слово далось судье не без труда, — почему не хотите, чтобы она росла в полной семье?

Супруги Фингрисс на мгновение задумались.

— Ну не знаю, — неуверенным тоном произнесла госпожа Фингрисс. — Если только ради ребенка…

— Ради Лилуши я готов на все! — с трагическим пафосом добавил господин Фингрисс.

Судья облегченно выдохнул.

— Значит, рассмотрение дела приостанавливается. Суд устанавливает срок в три месяца для того, чтобы стороны определились в необходимости расторжения брака. Если по его истечении какая-либо из сторон будет настаивать на расторжении брака, производство по делу будет возобновлено. Если нет, производство по делу прекращается. На сегодня судебное заседание объявляется закрытым.

Пока стороны и их Защитники покидали зал судебного заседания, судья Каслер вернул дело в хранилище. А потом шумно выдохнул и, пробормотав «надеюсь, в следующий раз они придут не ко мне», забрал со стола кристалл и быстро вышел.

Когда за ним закрылась дверь, мы вновь не удержались и рассмеялись. Особенно после того, как вспомнили слова профессора Ильгрина о формальных судебных заседаниях. Пожалуй, супруги Фингрисс со своей «дочуркой» переплюнули даже памятное дело с сердцем Нутерже.

В академию мы возвращались в самом отличном настроении, громко вспоминая особенно веселые моменты незабываемого бракоразводного процесса четы Фингрисс. Остальные группы, которым удалось побывать на обычных судебных заседаниях, поначалу смотрели на нас с недоумением. Однако после нашего рассказа в красках и лицах уже весь факультет умирал от смеха.

Настроение оставалось хорошим и все следующее занятие, которое вел профессор Кэлфри. А после окончания лекции я задержалась, чтобы обговорить с преподавателем ход написания курсовой работы. И вот тут мне очень повезло: профессор Кэлфри дополнил список книг еще одним, весьма древним на вид фолиантом. Причем, судя по оглавлению, книга по большей части содержала информацию именно по индивидуальным щитам. В том числе там упоминались и Видящие!

Мою радость сложно было передать словами. Книгу от профессора Кэлфри я принимала, как великую драгоценность. Буду читать всю ночь, если потребуется!

Навестив с Сайрусом выздоравливающую Лил и подготовившись к занятиям следующего дня, я засела за чтение.

Конечно, как именно создается щит Видящих, здесь тоже по полочкам разложено не было. Но я нашла несколько очень важных подсказок о том, как они могли освобождать энергию из внутреннего резерва, чтобы запечатать ее края и установить в качестве защитного барьера.

Вспомнив уже прочитанное, я прикинула риск и поняла, что никаких сбоев быть не должно. Так что, осмелев, попыталась воспроизвести описанное в книге.

Однако, несмотря на старания, особых успехов не достигла. Мне удавалось лишь вызвать к жизни небольшой поток энергии, а вот запечатать его края и вообще хоть как-то управлять энергией — нет. Да и сам процесс оказался очень ресурсным. После десятка попыток я была выжата как лимон и ощущала серьезное опустошение резерва.

Но я не отчаивалась и засыпала в самом решительном настрое. Пусть не получилось сегодня, буду тренироваться дальше. Тренировки — на то и тренировки, чтобы развивать способности.

Пробуждение утром со слабостью во всем теле и тяжелой головой показало, как я переусердствовала с занятиями вчера. К счастью, в отличие от пятничного практикума Андре, в Атриуме ничего сложного не требовалось.

В компании хмурого младшего советника Граммса, видимо, так и не простившего нам той истории со склочной любовницей Верховного судьи, мы поприсутствовали при заключении довольно сложного договора. В нем аж на десяти зеркалах обговаривались условия поставки между Столичной Гильдией и компанией, добывающей кардарскую соль. Этот минерал добавляли практически во все виды стекла, усиливая прочность и позволяя безопасно хранить остаточную магию.

А затем мы снова практиковались в работе с магическими зеркалами. Однако теперь задача осложнялась тем, что работать пришлось не с одним зеркалом, а с целым судебным делом. Несмотря на то что старались все, в итоге из нашей группы полностью выполнить задание удалось лишь нескольким. И я, вымотанная полуночными тренировками, увы, в их число не вошла.

Поскольку Лилиан собирались уже завтра выписать, Сайрус убедил меня, что к ней можно не ехать. Зато сам парень улизнул при первой же возможности. И, как я полагала, меня не взяли, чтобы не мешала свиданию и поцелуям.

Посмеявшись вместе с Ники над такой хитростью приятеля, я вернулась в свою комнату. Очень уж не терпелось продолжить занятия с книгой, тем более что с завтрашнего дня так свободно попрактиковаться я уже не смогу.

Но и за этот вечер продвинулась я мало, сумев только увеличить поток энергии и заставить его поворачивать в нужную мне сторону. Однако, поскольку запечатывать энергию я так и не могла, поток довольно быстро рассеивался, оставляя меня в очередной раз стонать от разочарования и усталости. Спать я ложилась снова с пустым резервом и ощущением, словно бы мне пришлось перетаскать все свои чемоданы вручную на первый этаж академии.

А утром к слабости добавилась еще и сонливость, из-за чего все занятие по специализированной магии я просидела откровенно зевая. Только на лекции Себастьяна Брока весь сон как рукой сняло. Да я и не представляла, как можно зевать и клевать носом под пронзительными взглядами Верховного судьи, которыми тот регулярно окидывал мою персону.

Зато после занятий в комнате меня ждал очень приятный сюрприз в виде улыбающейся Лил, которую привез просто лучащийся от счастья Сайрус.

— Наконец-то! — Я бросилась к подруге. — Как же здорово, что ты вернулась! Не поверишь, мне было одиноко.

— Ох, Кара, ты же еще недавно штурмовала хозяйственников, чтобы тебе предоставили отдельную комнату, — рассмеялась она.